Карина Тихонова - Я и мое отражение
Итак, половина дела сделана. Осталась вторая половина: положить пять тысяч долларов на кредитную карту.
Скажу честно: о кредитных карточках я имею такое же представление, как о формах жизни во Вселенной. То есть знаю, что они существуют (карточки), и больше ничего.
Кредитные карты ассоциируются у меня с пропуском в клуб для богатеньких. На членство в подобном клубе я раньше никогда не претендовала. Да и сейчас не претендую. Но не таскать же с собой такую сумму наличными!
Я убрала постель, вымыла чашку и посмотрела на часы.
Половина восьмого. Рано. Банки еще не работают. Как бы убить время?
Я вытерла пыль, перестирала немногочисленные грязные вещи и развесила их над ванной. Погладить, конечно, не успею. А, ладно! Когда я вернусь, эти дешевые обноски мне уже не понадобятся!
– Не слишком ли ты размахнулась? – язвительно спросило меня благоразумие, молчавшее со вчерашнего дня.
– Не слишком! – огрызнулась я раздраженно. – Мадам Володина пообещала мне за труды десять тысяч долларов!
– Пообещала! – подчеркнуло благоразумие. – Но еще не заплатила!
– Правильно, – согласилась я. – Заплатила только пять. Вот ты мне и скажи: были у нас с тобой раньше такие деньги?
Благоразумие поперхнулось и умолкло. Я тихо торжествовала.
За хлопотами время пролетело незаметно. В десять утра я вышла из квартиры и направила свои стопы в близлежащее отделение Сбербанка.
Утром в нем, как ни странно, было пусто. Я выбрала взглядом окошко, над которым было написано: «Операции с кредитными картами». Заглянула в него, поймала взгляд молодого человека в сверкающих очках и тихо сказала:
– Простите, здесь можно открыть кредитную карту?
– Можно, – ответил молодой человек, оживляясь. – Какую именно карту вы хотите иметь?
Я поежилась.
– Видите ли, – сказала я неловко, – у меня никогда не было кредитки.
Помолчала и торжественно добавила, упиваясь своей безграмотностью:
– Я ничего о них не знаю.
Как ни странно, молодого человека моя неосведомленность не оттолкнула. И даже привела в возвышенное состояние духа. Он тут же разложил передо мной рекламные брошюрки и принялся доходчиво и популярно объяснять, чем один вид кредитных карт отличается от другого. Надо же, оказывается, чтобы открыть кредитку, вовсе не нужно иметь много денег! А я-то думала!
В общем, не буду загружать лишней информацией. Ее вам может предоставить любой грамотный работник ближайшего банка. Скажу только, что через час с небольшим я немного разобралась в проблеме, мы с молодым человеком обсудили, для чего мне нужна кредитка, и он посоветовал нужную. Уходила из банка я в состоянии эйфории, крепко прижимая к груди сумочку, где лежали пять тысяч долларов, втиснутые в узенький пластиковый прямоугольник.
Фантастика!
Дом встретил меня уютной тишиной. Я прошлась по комнатам, поискала взглядом беспорядок. Не нашла и переместилась на кухню. Вот тут меня ожидало одно незаконченное дело. Я вытащила из холодильника все немногочисленные продукты, немного поколебалась и отнесла их вниз, к мусорным бакам. Сложила чуть в стороне от контейнеров и оставила лежать. Пускай бомжи разживутся закуской. Выбрасывать продукты в наше время кажется мне просто непристойным занятием.
Вернулась домой, отключила все приборы из розеток. Распахнула дверцу холодильника и еще раз прошлась по квартире.
Она приобрела угрюмый и несчастный вид. Вид собаки, брошенной предателем-хозяином.
– Не грусти, – сказала я и погладила стену в прихожей. – Я скоро вернусь!
Тишина.
Неожиданно мне тоже стало грустно. Я присела на стул возле кухонного стола и выглянула во двор.
Двор был пуст. Даже машин, обычно стоявших под окнами, я не увидела. Немудрено. Сегодня будний трудовой день, народ разъехался по своим делам. Одна я сижу дома и предаюсь безделью.
И тут в наш скромный двор медленно вползла сверкающая черная машина. В ее неторопливом движении мне почему-то почудилась угроза. Машина походила на черного аллигатора, подбирающегося к ничего не подозревающей жертве.
А жертва – я.
Это я поняла в тот момент, когда машина остановилась, шофер распахнул заднюю дверцу и наружу выбралась мадам Володина. Огляделась, подняла голову вверх.
Я отпрянула от окна так, словно она могла меня увидеть. Опомнилась и снова глянула вниз из-за края плотной шторы.
Мадам Володина входила в подъезд. Неужели уже час дня?
Время взмахнуло крыльями и ринулось вперед с такой скоростью, словно я была приговоренной к смерти. Буквально через секунду тишину моей квартиры разодрал по швам крикливый дверной звонок.
«Все!» – почему-то подумала я обреченно. И пошла открывать.
На этот раз мадам Володина не испугалась при виде меня. Может, привыкла к моему необыкновенному сходству с племянницей, а может, очень хорошо держала себя в руках.
– Вы готовы? – спросила она с порога.
Я еще раз окинула прихожую пристальным взглядом. Почему мне кажется, что я ее больше не увижу?! Нервы. Нервы и бессонная ночь. Ничего больше.
– Готова, – ответила я, как пионерка.
– Прекрасно. Жду вас в машине.
И мадам Володина, так и не переступив порога, пошла к лифту.
А я подхватила с пола спортивную сумку, перебросила через плечо холщовый ремень и присела на банкетку возле вешалки.
Дорога. Начинается какая-то дорога. Интересно, куда она меня приведет?
– Узнаешь, когда придешь, – сказала я вслух.
Поднялась с банкетки, вышла из дома, закрыла дверь на все замки. И побежала вниз по ступенькам, не вызывая лифт.
Распахнула дверь подъезда и шагнула на улицу.
Мизансцена выглядела так: мадам Володина уже скрылась в салоне автомобиля. Шофер в форменной фуражке, надвинутой на лоб, стоял возле открытой задней дверцы длинной сверкающей иномарки. А в двух шагах от нее собрались местные пенсионерки в платочках. Бабушки перешептывались, разглядывая видение из красивой жизни, чудом залетевшее в наш скромный двор.
На негнущихся ногах, как солдат, брошенный в атаку, я преодолела расстояние от подъезда до машины. Упала на холодное кожаное сидение, и шофер тут же захлопнул дверцу. Как дверцу мышеловки.
«Все!» – подумала я еще раз.
– Не хотите положить сумку в багажник? – спросила меня Елена Борисовна.
Я повернула голову и обозрела свою соседку. Выглядела она такой же подтянутой как обычно, пахло от нее теми же умопомрачительными духами, новый костюм так же выразительно подчеркивал безупречные нестарческие линии фигуры. Только под глазами пролегли глубокие черные тени, которых я раньше не видела.
А может, это полумрак салона сыграл с ней злую шутку?
Может быть!
– Не хочу, – ответила я лаконично. И крепче прижала к себе сумку, в боковом кармашке которой притаилось мое маленькое состояние.
Елена Борисовна пожала плечами и настаивать не стала. Отвернулась к окну, разглядывая пролетающие мимо дома.
Так и просидели мы минут двадцать. Меня начало немного укачивать. Я закрыла глаза и откинулась на удобную спинку сиденья.
– Лера!
Я вздрогнула и открыла глаза. Мадам Володина смотрела на меня со странным выражением в глазах, которое я не смогла определить.
– Я подумала, что нам следует перейти на «ты», – сказала она. – Кстати, Женя меня называла «тетя Лена».
Я содрогнулась. Представить себе не могу, что буду называть эту несокрушимую каменную женщину подобным образом.
– Придется и тебе привыкать, – сказала Елена Борисовна, словно прочитав мои мысли.
– Я… постараюсь, – ответила я неловко.
– Начинай прямо сейчас, – холодно посоветовала мадам Володина. – Чем непринужденней ты будешь ко мне обращаться, тем лучше для нас обеих.
– Постараюсь… тетя Лена, – повторила я.
Елена Борисовна энергично кивнула головой.
– Прекрасно! – сказала она.
Очевидно, это слово было у нее любимым. Странно, обычно этим словом пользуются оптимисты. Мадам Володина не показалась мне оптимисткой.
– А я буду называть тебя Женей. Хорошо?
– Хорошо, – покорно откликнулась я.
– Женечка, как ты сегодня спала?
Забота в ее голосе была таким же враньем, как и мой ответ:
– Замечательно!
– Я рада.
И Елена Борисовна… виновата, тетя Лена снова уставилась в окно. Мне нужно приучаться называть ее «тетей» не только вслух, но и мысленно. Может, тогда быстрей привыкну.
До аэропорта мы доехали быстро. После изматывающей душу церемонии личного досмотра, мы, наконец, уселись в самолет. Глаза мои закрывались, желудок тихонько скулил от голода.
– Потерпи, – сказала тетя Лена, обладавшая неприятным даром угадывать мои мысли. – Через два часа будем дома.
Я кивнула. И всю дорогу провела в приятной бездумной дреме.
Долетели мы быстро. Еще полчаса ушло на то, чтобы получить обширный багаж Елены Бо… Виновата, тети Лены. На этом конце воздушного моста нас ожидала другая иностранная машина. Впрочем, она была такой же черной и сверкающей, как та, что осталась в Москве.
