Чингиз Абдуллаев - Опасный месяц май
– Я спрашиваю о себе, – честно ответил Анваро.
– Вы уже совершили богоугодный поступок, спасли невинную душу, – напомнил священник. – Неважно, что она моя племянница. Вы сохранили жизнь человека, Анваро.
– Даже если я виновен в других смертных грехах? – настаивал тот.
– Вы хотите исповедаться? – спросил отец Энцо.
– Я не католик и не христианин, – напомнил Анваро.
– Я помню об этом. Но вы человек, который спас одну христианскую душу. Ваша жена – добрая христианка. Может, вам действительно лучше исповедаться? Как человеку, а не католику.
– Мне трудно поверить в таинство исповеди, – признался Анваро. – Но вам я могу сказать, что на моей совести есть и такие грехи, за которые не полагается никакого прощения. Его никогда не будет.
– Кто так решил? Вы сами?
– Я не верю в Бога, падре. Почему Господь допускает столько несправедливостей и зла в этом мире, если Он действительно существует? Вся наша цивилизация построена на торжестве зла. Почему Бог допускает все это, не вмешивается?
– А ты не думаешь, что Он может испытывать нас? – неожиданно спросил отец Энцо.
Он перешел на «ты» и этим подчеркивал свой статус священника, беседующего с обычным прихожанином его церкви. Хотя оба понимали условность такого обращения.
– Ты никогда не думал об этом? – спросил служитель Господа. – Может, спасение моей племянницы было послано тебе в качестве испытания, чтобы ты мог добрым поступком заглушить смертный грех.
– На моей совести не один грех, – настаивал Анваро. – Их просто невозможно сосчитать.
– Ты считаешь, что тебе не будет прощения?
– Не будет, – решительно сказал Анваро. – Нет мне прощения ни в этом мире, ни в ином.
– Это решает Бог, – снова напомнил отец Энцо.
Анваро тяжело вздохнул. Такие споры и рассуждения стали частью его жизни. Он никогда и ничего не рассказывал священнику, пока однажды не зашел поздним вечером в церковь. Это было Рождество. Наступал двухтысячный год, и весь мир готовился отмечать эту невероятную дату. Священник был в храме. Он увидел Анваро и пошел к нему навстречу.
– Я хочу исповедаться, – твердо заявил тот. – Если, конечно, это возможно.
– Мы никому не отказываем, – напомнил священник. – Даже если ты не католик. Перед Господом все едины. Пройдем. Ты расскажешь мне о том, что тебя беспокоит.
– Говорят, что через несколько дней наступит конец света. – Анваро улыбнулся. – Или начнется новая эра. Я думаю, не будет ни того ни другого. Но придут новый век и тысячелетие. Мне хочется войти в эти времена честным человеком.
– Пойдем, – пригласил священник. – Ты можешь мне исповедаться. Давай сделаем это в моей келье.
Они шли друг за другом, впереди – отец Энцо, за ним – Анваро.
– Садись, – пригласил священник. – Теперь скажи то, что хочешь.
– Я покинул любимую женщину, – мрачно начал Анваро. – Сделал это потому, что не сумел отстоять свою любовь. Я бросил своих товарищей. Я лгал, воровал, брал неправедные деньги, отпускал заведомых преступников… – Он замолчал.
– Ты хочешь еще что-то сказать? – спросил отец Энцо.
– Я убивал, – с вызовом произнес Анваро. – Это была часть моей профессии. Я убил несколько человек… – Он опустил голову.
– Но ты раскаялся в содеянном? – спросил священник.
– Полагаю, что не совсем, – выдохнул Анваро.
– Что ты сказал? – Отец Энцо растерялся.
Это случилось впервые в его жизни. Человек, пришедший исповедаться, заявил, что не раскаивается в содеянном.
– Тогда зачем ты пришел? – уточнил священник.
– Я пришел на исповедь, – заявил Анваро. – Хочу, чтобы меня выслушали.
– Говори, – кивнул отец Энцо.
– Я убил негодяя, который застрелил моего товарища и изнасиловал невиновную женщину. Я убил мерзавца, который подставил моего брата и еще многих людей. Он получал деньги за свое предательство. Разве я не был десницей Господа, карающей таких вот подонков? Скажите мне честно, могли ли жить эти люди?
– Ты присвоил себе права Бога. – Священник покачал головой. – Сам решал, кому жить, а кому умереть. Разве это в силах человеческих?
– А судьи? Кто дал им право выносить людям приговоры? Неужели это сделал Бог? Нет, чиновник, который сидит в своем кабинете и решает, кому быть, а кому не быть судьей. Чаще всего он просто получает деньги и ставит галочки против фамилий с цифрами. Разве судья так получает божественное право решать, жить человеку или умереть?
– Страшны твои слова, Анваро, – горько произнес священник.
– Согласен. Но это правда. Поэтому я пришел к вам, чтобы исповедаться и попросить помощи. Я не раскаиваюсь в содеянном, хочу только понимания.
– Я не могу отпустить твои грехи, в которых ты не раскаиваешься, – сказал отец Энцо. – Но стану молиться за твою душу. А ты должен будешь каяться в них всю оставшуюся жизнь.
Анваро согласно кивнул. Больше они никогда не говорили об этом.
Булочная Ковелли преуспевала, доходы увеличились практически вдвое. Соседние отели заказывали ароматный хлеб во все возрастающих количествах. Сказывался наплыв гостей из бывшего Советского Союза, которые обычно ели много хлеба за обедом. Этим они выгодно отличались от местных жителей, не потребляющих хлеба с макаронами или картофелем.
Андриана буквально расцвела на глазах. Она немного поправилась, но это ее не портило. Наоборот, женщина выглядела счастливой.
Когда через несколько лет умерла ее собака, Анваро привел домой двух маленьких щенят, одного из которых назвал в честь этой овчарки. Так они и росли рядом с хозяевами.
Через шесть лет после свадьбы матери в город наконец-то приехала Джулия. За эти годы Андриана дважды навещала ее в Лионе, но дочь не появлялась в родном доме все это время.
Джулия объявила, что выходит замуж за выпускника юридического факультета Лионского университета Эрве Дефера, с которым жила уже два года. Она привезла и самого Эрве, чтобы познакомить его с матерью и отчимом.
Молодой человек понравился супругам. Он выглядел этаким ученым всезнайкой, носил очки, был близорук, защитил диссертацию и готовился получить звание профессора. Андриана была в полном восторге.
Анваро пригласил будущего зятя в ресторан сеньора Чипполы, где они поужинали, выпили две бутылки вина и вместе вернулись домой. Отчим Джулии очень понравился ее будущему мужу. Может, потому, что тоже был юристом, и они довольно быстро нашли общий язык. Как бы там ни было, но на торжественную свадьбу в Лион они отправились все вместе. Именно Анваро в качестве отца невесты вел ее к алтарю. Андриана плакала от счастья. Может, не только потому, что это была свадьба ее дочери. Ведь люди, которых она любила больше всего на свете, наконец-то помирились.
Джулия сама предложила, чтобы ее к алтарю вел именно Анваро. За эти несколько лет она повзрослела и поумнела. К тому же Эрве настаивал именно на этом, справедливо считая, что отчим просто обязан появиться в церкви рядом со своей падчерицей. На свадьбу приехали и многочисленные родственники Андрианы.
В этот вечер она была абсолютно счастливой женщиной. Через год у Джулии родился сын, а еще через три появился второй, и Андриана стала счастливой молодой бабушкой. Казалось, что все так и должно быть. Летом мальчики приезжали купаться и отдыхать в Вьесте, зимой Анваро и Андриана отправлялись к ним на рождественские каникулы. Им казалось, что такая жизнь будет продолжаться вечно. Мальчики росли, старший уже превратился в высокого подростка, похожего на своего отца.
В счастливом браке Анваро и Андриана прожили больше шестнадцати лет. Они отпраздновали свои юбилеи. Сначала пятьдесят лет исполнилось Андриане, а через два года все домочадцы поздравляли с этой же круглой датой и Анваро.
Но ничего вечного в этом мире нет. Человек, забывающий эту истину, иногда жестоко расплачивается за свою наивность. Анваро казалось, что он уже навсегда останется в этом городе, именно из этого дома его унесут на местное кладбище. Однако все получилось совсем иначе.
Почти сразу после его пятидесятилетия Андриана почувствовала себя плохо. Она потеряла сознание совершенно неожиданно, прямо в булочной, точнее сказать, на пороге пекарни. Тогда все решили, что это случилось из-за перепада температур. Но через несколько недель женщина снова упала в обморок, и тогда было решено отправиться в больницу.
Там, в больнице, проверили уровень сахара в крови, лейкоциты, эритроциты. Почти все показатели были в норме. Супруги вернулись домой, решив не обращать внимания на учащающиеся головные боли Андрианы. Один из местных эскулапов считал, что это всего лишь мигрень, которая случается у женщин в ее возрасте. Другой врач полагал, что это обычные симптомы климакса. Все-таки пятьдесят два года!.. Никто не мог даже предположить, насколько все плохо.
Через несколько месяцев, когда боли усилились, муж и жена поехали в Рим. Андриана легла на тщательное обследование. Медики провели его и почти сразу выяснили, что у нее неоперабельная опухоль мозга. В западных клиниках не принято скрывать истину от больных. Супругам сразу сообщили об этом страшном диагнозе.
