Инна Павлова - Миллионеров украшает скромность
— Вам правда понравилось? — Брови на красивом лице поползли вверх, но я упрямо кивнула. — Обожаю, когда мужчины соревнуются. Все равно с кем и по какому поводу.
Иво еще раз с сомнением поглядел на сцену. Признаться, я его хорошо понимала.
Соревновались, кстати, не только мужики, хотя их было большинство. Наличествовало и трое подростков, две фрау сильно запенсионного возраста и одна девица совершенно устрашающего вида. Я, конечно, понимаю, что с лошадиным лицом и пуговицей вместо носа совладать довольно сложно, но зачем же рядиться огородным пугалом, да еще выбегать на сцену на всеобщее обозрение? И не говорите мне, что современная мода демократична. Сочетание прозрачной розовой рубашки безобразного балахонистого покроя и зеленой юбки колоколом не имеет к моде никакого отношения. Если бы душой не болела за старух, непременно пожелала бы победу именно ей. Пусть бедняге повезет хоть в чем-то!
Участники под музыку семенили вокруг стульев, составленных в кружок, которых было на один меньше, чем игроков, и как только музыка смолкала, шлепались на сиденья. Не успевший занять свободное место выбывал, количество стульев соответственно уменьшалось. Если бы не знала наверняка, что битва шла за бутылку сухого вина, решила бы: победителю обещана минимум машина — стулья рвали зубами и когтями.
— Ну, тогда я пошел. — В голосе нового знакомого энтузиазма было столько же, сколько у пациента в очереди к дантисту-практиканту.
— Куда? — изумилась я.
— Туда. Тебе же нравится.
Это когда это мы перешли на «ты»? Я как-то не заметила. Хотя, наверное, собираясь на ратный подвиг во славу дамы сердца, рыцарь имеет право на некоторую вольность?
— Сиди, я пошутила, — разрешила я.
Широкоплечий супермен начнет расталкивать локтями божьих одуванчиков? За какую-то паршивую бутылку? Нет! Такое зрелище разорвет мне сердце. Уж лучше пусть старух пихают их соотечественники!
Болела я за старушек, а выиграл бугай с жидким хвостиком нечесаных волос. Оттеснив соперника-подростка, он с размаху плюхнул седалище на последний стул, и зал немедленно разразился аплодисментами. Обласканный ведущей, победитель удалился за столик, потрясая трофеем. Мог бы и уступить людям пожилого возраста! Что значит воспитывался не в советской стране!
Разумеется, после таких переживаний — а в процессе «боления» я изжевала салфетку, две соломины от коктейлей и чуть не разгрызла общественную вилку — я нуждалась в отдыхе. Кавалер, по-моему, тоже, хотя и по другой причине. Мне показалось, его слегка замутило от этого действа, а кроме того, он не был до конца уверен, что я не передумаю и не отправлю его за славой.
В общем, ресторан мы покинули в полном согласии и к обоюдному удовольствию. Хотя меня немного беспокоила дальнейшая программа. Как уже было сказано, я собиралась уединиться в номере и хорошенько шевельнуть мозгами. Я, конечно, порадуюсь, если кавалера обуревают схожие желания, ну а если нет? Как мне тогда себя вести?
Я вспомнила наказ племяшки оттянуться на всю катушку и поежилась. Милочка права — я недостаточно современна. Чем иначе можно объяснить мое решительное нежелание провести интимный вечер с роскошным молодым мужчиной?
Только не говорите, что я струсила. Жизнь на курорте приучила меня к опасности и постоянной боевой готовности. Можете поверить на слово: перспектива закончить жизнь в исправительно-трудовой колонии меня напрягает значительно больше романтического свидания с убийцей. Если не будет выбора, предпочитаю отмучиться сразу!
В глубокой задумчивости мы добрели до отеля. У дверей моего номера кавалер пожелал мне приятных сновидений.
— Я уезжаю по делам, — поведал он, сделав скорбное лицо. — Дня на три или даже на четыре. Когда вернусь, побываем где-нибудь еще.
Я обалдело кивнула, но так и не врубилась, какие на курорте могут быть дела. И хотя вопросов не задавала, Иво счел своим долгом отчитаться:
— Это связано с бизнесом. Вероятные поставки из Болгарии. Придется кое-что утрясти.
Убедившись, что мне ничто не угрожает и никто не покушается на мои нравственные принципы, я воспрянула духом и даже пожелала венгру счастливого пути. По-моему, такая реакция его несказанно удивила. Он что, предполагал, будто я забьюсь в рыданиях?
Сил хватило только умыться. Напрягать усталые извилины я не стала бы даже за солидное денежное вознаграждение. Организм, успевший привыкнуть к раннему отбою и щадящему режиму санатория для лежачих больных, требовал, чтобы его оставили в покое хотя бы до завтрашнего утра. И что я, интересно, буду делать дома? Там мне никогда не удается улечься раньше двенадцати, а то и часа.
Засыпая, я успела себе пообещать, что со следующего дня опять начну устраивать ранние заплывы. Загорать меня никто не заставляет, да и у моря весь день торчать абсолютно незачем, — под елкой мне куда комфортней, — а вот купаться буду, бегать тоже. Восстановление подорванного здоровья — дело святое и неотложное. Никакие поиски убийц и романтические встречи не будут в радость старой, замученной кляче.
Глава 6
Я подскочила в шесть часов и судорожно принялась соображать, что у меня на сегодня запланировано. Получилось, в сущности, не так много: забрать у Ванины наброски и заглянуть в «Макдональдс» для наведения справок. Что-то маловато. Такое ощущение, что самое важное я как раз и упустила.
Ах да! Я же собиралась позаботиться о здоровье! Уже теплей. Я даже принялась нашаривать футболку, чтобы до заплыва устроить еще небольшой пробег и физзарядку. Уж заниматься собой, так делать это по полной программе! И все равно меня не покидало чувство беспокойства. Было что-то еще! То, о чем я просто не имела права забывать и что мне совершенно необходимо вспомнить и осуществить.
И все-таки я вспомнила! Вчера меня посетила мысль, — не знаю, насколько светлая, — что слишком много обеспеченных людей выбирают для проживания двухзвездочный отель. Может, конечно, они экономные, но все равно довольно странно.
Озадачивает и другое: пусть господин Берг и не являлся эталоном мужской красоты, сам факт его принадлежности к великим мира сего гарантировал ему внимание со стороны женской части населения. Почему же он бродил без какого-либо сопровождения и поглощал свои скромные обеды в одиночестве? Он был геем? Возможно, хотя оснований для таких предположений у меня нет. Но даже если и так, где его сладкий мальчик? То же самое можно сказать и про Иво, к тому же, в отличие от Берга, он еще и сказочно красив. Где его дамы? Или он тут проторчал один, бог знает сколько, исключительно за тем, чтобы броситься к моим ногам?
В своих подозрениях по поводу отеля, неизвестно чем приманивающего нуворишей со всего света, я пошла дальше. И выдвинула новое смелое предположение. Действительно, почему бы не допустить, что и остальные убитые избрали для пребывания эту же гостиницу? Удостовериться в этом проще простого, а уж потом можно подумать, что бы это значило. Решено, после встречи с Ваниной я побеседую с администратором, потом «Макдональдс», а дальше будет видно. В зависимости от того, что удастся выяснить.
Экипировавшись в шорты, футболку и кроссовки, я стартовала по направлению к морю. Разумеется, на мне был и купальник. Пробежку и гимнастику я намеревалась завершить водными процедурами.
Когда, запыхавшись, я добежала до пляжа, знакомая темная шевелюра маячила недалеко от берега. Я воздержалась от приветственного жеста по той причине, что рядом с темной в волнах покачивалась светлая головка. Судя по незначительному расстоянию, их разделявшему, головы, как и их владельцы, с приятностью проводили время и в посторонних не нуждались.
«Ну и ладушки, — подумала я, перенося акробатические номера подальше от уединившихся голубков. — Хоть болгарин оказался нормальный. А то недолго и спятить. Вот начну подозревать всех туристов, перемолвившихся со мной хотя бы словом. Что тогда?»
И все-таки заплыв я осуществляла не одна. Только успела окунуться в еще не прогревшуюся воду, как ко мне присоединился… господин Свинюгер.
Первым делом он осведомился о состоянии моего здоровья и поведал, как удивило его созерцание моей особы, гарцующей по набережной.
— Да, я еще не умерла! — сварливо откликнулась я. Он что, действительно решил, что меня парализовало?
Убедившись, что в ближайшем будущем дама его сердца не собирается передвигаться в инвалидной коляске, Свинюгер опять заговорил о совместном досуге. Фантазия ухажера и в этот раз дальше пляжа не простиралась.
— Обязательно, — закивала я, — часам к двенадцати.
К этому времени я уже успею наплаваться и переместиться к бассейну. Искать меня там ему не придет в голову. Называйте меня перестраховщицей, но от мужиков, умирающих от желания за мной приударить, я отныне собираюсь держаться как можно дальше. Особенно если они живут в этом отеле. А в том, что Свинюгер лезет вон из кожи ради завоевания моего благосклонного внимания, можно не сомневаться. Только ненормальный, глянув на его перекошенную рожу, заподозрит, что купание в стылой воде и на голодный желудок — любимое развлечение обрюзгшего немца. И что утро на родине он начинает не с обильного завтрака, а с оздоровительных процедур и тренажеров!
