Лариса Соболева - Одна жена – одна сатана
– Папа, – нарушил царственное молчание за трапезой Владимир, – я сегодня звонил в милицию, им до сих пор не удалось напасть на след убийц.
Ну и зачем он это сказал, если новостей нет? Хотел продемонстрировать заботу об отце? Валерьян Юрьевич отодвинул тарелку, сложил локти на столе и спросил без издевки:
– Думаешь, убийц найти проще простого? Сам бы попробовал.
– Они за это зарплаты получают, – возразил сын. – А время играет важную роль, если менты будут тянуть кота за хвост... Ты куда, папа?
– Прокачусь на катере. Засиделся я дома.
– Неразумно становиться добровольной мишенью, – сделал замечание Мирон.
– Уже стемнело, вряд ли меня можно разглядеть с берега, кстати, до середины реки пуля не достанет.
В прихожей Валерьян Юрьевич надел куртку, бейсболку, но только открыл дверь, как его остановила Степановна:
– Валерьян, чего это ты удумал по ночам на катере разъезжать, когда дождь накрапывает? Шел бы к телевизору, оно так спокойней.
– Не ворчи. Я решил прогуляться и прогуляюсь.
– Решил он! У вас тут все не как у людей, чужаками живете. Не бережешь ты себя, на рожон лезешь и слушать никого не желаешь. А зачем рюкзак приготовил, сумку дорожную куда выносил? Куда собрался?
Кругом шпионы, не чихнешь, чтоб этого не заметили! Валерьян Юрьевич поднял указательный палец к ее любопытному носу и произнес внушительно:
– А вот это, я имею в виду рюкзак и сумку, тебе показалось. Ты хорошо поняла меня?
– Чего ж тут не понять – ничего не видела. Погоди, термос с чаем принесу на дорожку.
Валерьян Юрьевич дождался, когда она принесет термос, вторично делать внушение не стал, она дорожит местом и уважает его, Валерьяна, не продаст. Степановна приехала из Молдавии, на пенсию там одной невозможно жить, несколько лет служит ему верой правдой. Когда Светка намерена была поменять кухарку на молодую и расторопную, Валерьян Юрьевич бахнул кулаком по столу со словом «нет». Должен же он иметь в доме хотя бы одно преданное существо.
А погода дрянная, притом испортилась внезапно, как часто случается поздней весной, в воздухе пахло грозой, похолодало значительно, не говоря о ранних сумерках. Валерьян Юрьевич нахлобучил капюшон, залез в катер, завел мотор и, глянув на дом, возвышающийся на пригорке, словно попрощавшись с ним, решительно взялся за руль.
– Ай, пустите нас, Гертруда Викторовна, – торопила Лиля. – Дождь полил сильный.
Дверь распахнулась, Алик, Лиля и Марат вбежали в дом. Попав на веранду, стряхнули с себя капли, не успевшие промочить одежду.
– Не ждала вас, – растерялась Гертруда.
– Мы приехали узнать, не беспокоит ли вас призрак мужа, – сказала Лиля. – Заодно проверим, надежно ли закрыт портал.
– Что ж, проверяйте, – с неохотой согласилась женщина, явно опасаясь, что за проверку потребуют еще денег, а платить не хотелось. – Но уверяю вас, муж больше не дает знать о себе.
– Это радует. – Лиля догадалась, что волнует хозяйку, и поспешила ее успокоить: – Проверить мы обязаны, услуга бесплатная, да и времени мы много не займем.
– Пожалуйста. Может, чайку согреть?
– Не откажемся, – доставая какие-то датчики и компас, улыбнулся Алик. Собственно, приехали они с определенной целью, замаявшись ждать подругу Гертруды Викторовны, с которой ударно работал Паша.
Пока закипал чайник, Алик с Маратом, держа приборы, обошли дом и обрадовали хозяйку: чисто. Она накрыла на веранде, так захотела Лиля: мол, приятно посидеть в уютном уголке, не только слушая шум дождя, но и видя через стеклянную стену струи, льющиеся сверху – очень романтично. Как бы невзначай гостья затронула нужную ей тему:
– А у нас вчера был сложный случай, неделя потребуется на восстановление сил.
– Интересная у вас работа... – разливая чай, заметила хозяйка. – Правда, я ни за что не согласилась бы иметь дело с призраками.
– Это в быту называют сущностей из параллельного измерения призраками, – вступил в диалог Марат, ибо Лиля вечно упрекает его, что он мало приносит пользы. – А наука подходит к ним с материалистической точки зрения, фактически доказав существование иных миров. Физики Скотт и Фаулер стали первыми в данной области. Они взглянули на проблему аномальных явлений непредвзято, без суеверных предрассудков и атеистического настроя. Они же изобрели и первые приборы, фиксирующие сущности.
– Никогда не слышала, – поежилась Гертруда Викторовна. – Сама впервые столкнулась со странностями.
– Впервые? – подхватила Лиля, чувствуя, что настал миг развернуть тему. – Разве не вы говорили, будто ваша подруга страдает от сущности с того света? Или я ошиблась?
– Нет, не ошиблись, – замялась женщина. – Проблема в другом...
– В чем же? – заинтересовалась Лиля.
– Видите ли... – Гертруда Викторовна кинула взгляд на мужчин и заговорила стеснительно: – К ней является бывший гражданский муж, как она рассказывает. Он сел пьяный за руль и погиб, врезавшись в газетный киоск. Так вот он приходит... В общем, не совсем он, но она точно знает, что это он... Мне трудно объяснить. Короче, эта сущность... из портала... спит с ней.
– То есть совершает сексуальное насилие, – не удивилась Лиля.
– Совершенно верно. – А вот Гертруда Викторовна изумилась до крайности, ведь то, что она рассказала, находится за пределами здравого смысла. – Подруга боится о нем говорить, люди подумают, что у нее крыша поехала.
– Это инкуб, – сказала Лиля с такой интонацией, будто к подруге Гертруды приходит сам дьявол, но лично она с ним на короткой ноге.
– Кто-кто? – вытаращилась хозяйка дома.
– Призрак мужского пола, – пояснил Алик. – В переводе с латыни – ложиться на... Опасен тем, что вытягивает жизненную энергию из сексуального партнера.
– Он же призрак! Как может заниматься сексом с живой женщиной?
– Обычно инкуб берет подходящее тело у человека, тот об этом даже не догадывается, – опередила Алика Лиля. – Если вы днем расскажете этому человеку, что ночью он с вами вступил в сексуальный контакт, он вызовет психиатра. Разумеется, вам. Да вы почитайте, сейчас выпускают много литературы на данную тему.
– Я сдвинусь, – в замешательстве произнесла Гертруда Викторовна. – И что, этот... инкуб... опасен?
– А как вы думаете? – хмыкнул Марат. – Долго протянет человек, если из него высасывают жизненную силу?
– Неужели? – взялась за грудь хозяйка. – А Дашенька не хочет его прогонять, в этом и есть проблема.
– Как это – не хочет? – Лицо у Лили вытянулось, Марат с Аликом вытаращили глаза.
– Ну... ей нравится с ним... вы меня понимаете? Говорит, пусть он будет хоть чертом, ей наплевать, мол, на том свете он только качественней стал, то есть приобрел мужские способности.
– Тогда вашей Дашеньке жить осталось недолго, с годик протянет и все, – поднялась Лиля. – Мальчики, нам пора. Спасибо за гостеприимство.
До авто добежали, накинув на головы куртки, Марат, едва забравшись в салон, начал безудержно хохотать:
– Перестарался наш Пашка! Как бы нам не пришлось его спасать от любвеобильной Дашеньки, которая вытянет из него всю энергию.
– Не смешно! – огрызнулась Лиля. – Столько времени потратили, а эта дура...
– Она не дура, – возразил, хохоча, Марат. – Просто пользуется моментом. Куда ты?
– На кладбище, – рявкнула Лиля.
– Что там забыла? – поднял плечи Марат. – Гроза вон начинается...
– Самое подходящее время. Еще не глубокая ночь, а в такую погоду людям, работающим в городе, захочется, возвращаясь домой, сократить путь. Сегодня, сейчас наш день, нет ничего убедительней призрака во время стихии, парящего над могилами.
– Алик, она и грозы не боится! – всплеснул руками Марат. – Может, и вправду ведьма? Учти, Лилька, я не пойду под дождь, тем более на кладбище. После заплыва у меня насморк до сих пор... И вообще, кладбище, гроза... мне не того.
– Трусишь? – поддела его Лиля.
– И трушу, а что тут такого? Лично мне никто не доказал, что покойники не встают из могил. Особенно ночью. Особенно в грозу, когда сверкают молнии.
– Ну и сиди в машине, без тебя обойдемся.
Валерьян Юрьевич думал, что Панасоник слабак, в грозу не поплывет, но, увидев огонек фонаря, закричал, размахивая руками:
– Сюда! Я здесь!
А Панасоник – человек слова, раз сказал, что приплывет, то никакая стихия ему не помешает. Он греб веслами изо всех сил, подкрепляя гребки междометиями, к счастью, волн не было, а то не удалось бы пришвартовать лодку к катеру. Валерьян Юрьевич закрепил веревку, кинул к Панасонику рюкзак, баул, открыл термос и поставил его на сиденье, рядом установил крышку и, распаковав, уложил бутерброды. После он спрыгнул в лодку, отвязал веревку и сказал:
– Готово. Грести сам буду.
Они менялись местами, когда вдруг сверкнула молния, будто рядом с лодкой произошел разряд, Панасоник в плащ-палатке образца сорок третьего года прошлого века чуть не упал в воду, запутавшись в полах:
