Роберт Ладлэм - Протокол Сигма
- Если Штрассер намеревался прожить здесь много лет и надеялся остаться необнаруженным, значит, у него должны быть качественные фальшивые документы.
- У таких людей, как он, всегда есть качественные фальшивые документы. Долгое время выслеживать их удавалось только Якобу Зонненфельду. Если помните, несколько лет назад ходили слухи, что Мартин Борман до сих пор жив и живет в Аргентине. Это продолжалось до тех пор, пока в Германии не нашли его череп - в Берлине, в тысяча девятьсот семьдесят втором году. При постройке моста копали землю и наткнулись на череп, который был идентифицирован как череп Бормана.
- Точно?
- Пару лет назад наконец-то провели тест ДНК. Это действительно оказался череп Бормана.
- А все тело?
- Так и не нашли. Я думаю, он был похоронен здесь, в Барилоче, и кто-то перевез его череп в Германию, чтобы запутать преследователей. - В глазах Мачадо сверкнуло веселье. - А знаете, здесь живет сын Бормана. Он католический священник. Честно, я вас не разыгрываю. - Еще один глоток "карраскал". - Это правда. Про Бормана все время ходят разные слухи. Как и про Йозефа Менгеле. После его похорон все стали думать, что он инсценировал собственную смерть. То же самое и с Ленцем. После того как стало известно о его смерти, еще годы ходили слухи о том, что он все еще жив. Потом нашли его кости.
- Их тоже подвергли тесту на ДНК?
- Не думаю.
- А где-нибудь находили его череп?
- Никакого черепа.
- Тогда получается, что он вполне может где-нибудь жить и здравствовать.
Мачадо хохотнул:
- Тогда ему было бы уже за сто двадцать.
- Молодыми умирают только хорошие люди. Он скончался от удара?
- Это официальная версия. Сам я считаю, что Ленца убили израильские агенты. Как вы знаете, когда сюда переселился Эйхман, они с женой взяли себе фальшивые имена, но трое их сыновей носили его настоящую фамилию. Школу посещали трое мальчиков по фамилии Эйхман! Но, как видите, никто не обратил на это никакого внимания. Совсем никто, пока за это дело не взялся Зонненфельд.
Им принесли бифштексы. "Потрясающе вкусно", - подумала Анна. Она никогда особо не налегала на мясо, но вкус этого блюда заставил ее на сей раз изменить привычке.
- Ничего, если я спрошу, зачем вам понадобилось побеседовать со Штрассером? - спросил Мачадо.
- Извините, но этого я вам сказать не могу. Ее отказ вроде бы не обидел Мачадо.
- Штрассер был одним из разработчиков "циклона-Б".
- Этот газ применяли в Аушвице.
- Но использовать его на людях было собственной идеей Штрассера. Он умный парень, этот Штрассер. Он возвысился, придумав более быстрый способ убивать евреев.
Пообедав, они немного прошлись по улице и зашли в большое кафе "Ла Бьела", расположенное на Авеню Квинтана. После одиннадцати вечера внутри кафе было людно и шумно.
За чашкой кофе Анна спросила:
- Вы можете достать мне оружие?
Мачадо хитро взглянул на нее:
- Можно организовать.
- К завтрашнему утру?
- Посмотрим, что я смогу сделать. Его телефон зазвонил снова.
На этот раз Мачадо стал что-то записывать на небольшую квадратную салфетку.
- Его телефон зарегистрирован на имя Альбрехт, - сказал он, окончив разговор, - возраст владельца совпадает. Он использовал свою настоящую дату рождения из метрики. Полагаю, что вы его нашли.
- Так значит, кто-то звонил ему из дома Ленца.
- Да. Когда знаешь номер телефона, установить имя и адрес не составляет особого труда. По-моему, его долгое время не было в городе, поскольку с его номера не наблюдалось никаких исходящих звонков на протяжении последних пяти недель. Два дня назад звонки начались снова.
"Это объясняет, почему до сих пор не появились сообщения о том, что Штрассера убили, как всех остальных, - подумала Анна. - Его не было в городе. Вот почему он остался жив".
- А что думает по этому поводу ваш источник, - спросила она, доставший вам информацию?
- Может быть, он решил, что я планирую, скажем, шантаж.
- Он может дать знать об этом Штрассеру?
- Мои партнеры из полиции слишком тупы, чтобы играть в подобные игры.
- Будем надеяться. - Но ее тревогу было не так-то просто успокоить. - А что насчет этих громил, похитивших нас тогда...
Он нахмурился:
- Дети и внуки скрывающихся от правосудия людей не станут со мной связываться. У меня слишком много друзей в полиции, а это для них опасно. Иногда, когда я занимаюсь такими делами, я, приходя домой, включаю автоответчик и слышу Вагнера - такая вот скрытая угроза. Еще они иногда фотографируют меня на улицах. Но это все, что они делают. Я никогда особо не тревожусь по этому поводу. - Он зажег новую сигарету. - И у вас нет причин бояться.
"Ну да, нет причин бояться, - подумала Анна. - Тебе-то легко говорить".
- Мистер Бартлет прямо сейчас не сможет принять никого, и я не вижу, чтобы он назначал вам встречу, - секретарша говорила ледяным и властным голосом.
- Я сам назначу для себя встречу - прямо сейчас, - ответил Арлисс Дюпре. - Скажите ему, что он захочет меня увидеть. Это касается нас обоих. Внутренее взаимодействие, понятно?
- Очень сожалею, мистер Дюпре, но...
- Ладно, избавлю вас от неприятностей. Просто постучусь в его дверь. Можете известить его об этом, можете этого не делать. Его кабинет там, да? на круглом, как луна, румяном лице Дюпре заиграла усмешка. - Не парься, девочка, все будет хорошо.
Секретарша торопливо и тихо заговорила в микрофон головного телефона. Почти тут же она поднялась с места:
- Мистер Бартлет сказал, что будет рад видеть вас. Я провожу вас к нему.
Дюпре оглядел спартанское убранство директорского кабинета и почувствовал болезненную вспышку тревоги. Это помещение не было комфортабельной норой типичного офицера-карьериста - кадрового офицера, окружающего себя фотографиями любимых людей и кипами незаполненных бумаг. Глядя на обстановку кабинета, трудно было заметить хоть какие-либо признаки, указывающие на то, что здесь бывают и работают люди.
- Чем я могу быть вам полезен сегодня, мистер Дюпре? - Алан Бартлет стоял за большим письменным столом, настолько спокойный, что напоминал манекен в отделе офисной мебели. Его вежливая улыбка почему-то показалась Дюпре леденящей, а во взгляде серых глаз, скрытых за большими, будто у летчика, очками, таилось что-то непонятное, не поддающееся расшифровке.
- Думаю, что много чем, - проронил Дюпре, бесцеремонно усаживаясь на стул из светлого дерева, стоящий напротив бартлетовского стола. - Начнем со всей этой истории с Анной Наварро.
- Это самая дурная из последних новостей, - заметил Бартлет, - которая может плохо отразиться на нас обоих.
- Как вы знаете, я не обрадовался, когда вы забрали Наварро из моего отдела, - сказал Дюпре, выражая свое отношение к междепартаментскому распределению временных обязанностей.
- Тем более вам это должно быть ясно. Скорее всего вам было о ней что-то известно, и поэтому вы решили не слишком откровенничать.
- Нет, дело не в этом, - Дюпре заставил себя встретиться глазами с твердым взглядом Бартлета. Говорить с этим человеком было все равно, что любезничать с айсбергом. - Если честно, то когда кого-нибудь из моих работников вот так вот, без моего ведома и согласия перемещают - это просто подрывает мой авторитет.
- Я все же думаю, что вы пришли сюда не для обсуждения ваших личных трудностей или же вашего метода управления коллективом, мистер Дюпре.
- Черт возьми, конечно, нет, - охотно согласился Дюпре. - Дело вот в чем. Мы, в юстиции, всегда даем своих ребят вам, в ОВВ, для любой работы, которую вы хотите провести. Вы получаете, что вам надо, а мы почти всегда бываем рады и счастливы оттого, что ничего об этом не знаем. Но после вашей нынешней затеи на моем ковре остались жирные пятна. Вы понимаете, о чем я говорю? Вы ставите меня в трудное положение. Я не упрекаю вас, а просто сообщаю, что все это заставляет меня призадуматься.
- Непривычный для вас вид деятельности, несомненно. Но если вы будете тренироваться, у вас станет получаться все лучше и лучше. - Бартлет говорил, нисколько не пытаясь скрыть презрения к собеседнику; так мог бы держать себя высокопоставленный китайский мандарин.
- Быть может, я и не самый острый ножик в сарае, - ответил Дюпре, - но увидите: резать я еще в состоянии.
- Звучит обнадеживающе.
- Так вот, я хочу сказать, все это весьма дурно пахнет.
Бартлет демонстративно потянул носом:
- Это "Аква Велва"? Или "Олд Спайс"? Запах вашего лосьона можно учуять задолго до того, как вы сами появитесь на горизонте.
Дюпре помотал головой, демонстрируя добродушную растерянность.
- Короче говоря, я тут немножко порылся кое-где. Узнал кое-что новое о вас и вашей жизни. Я так и не понял, на какие средства вы смогли приобрести огромный кусок Восточного побережья. По-моему, эта вещь значительно дороже, чем может позволить себе на свою зарплату правительственный служащий.
