Енё Рейтё - Остросюжетный детектив
— Нет… нет… все откроется, и тогда никому не избежать тюрьмы…
— Ма-арти-ин…
Черт побери!.. Эта уж их наверняка спугнет. Шепот мгновенно умолк… Звук удаляющихся шагов… Молодой человек не смел тронуться с места.
— Ма-артин… Почему же ты не принес рыбу, кораллы и ключ?! Ты слышишь, Мартин?
Тишина. Потом шаги и сердитое ворчанье.
— Не слышит… напился или спит, свинья проклятая… ну, погоди-ка…
«Ничего не скажешь — галантная дамочка, — подумал молодой человек. Выбрал же ее себе этот Мартин».
Он вышел в коридор первого этажа. А у девушки дела, действительно, плохи. Если кинжал у нее и полиция получит донос, ей конец… Что-то надо предпринять…
Прежде всего, однако, надо хоть немного поесть… Почему это здесь так темно?
Он на что-то наткнулся. Стол. Сбоку просачивался слабый свет. Столы. Плохо дело. Это ресторан отеля и, судя по всему, с ужином уже давно покончено. Но ведь откуда-то чуть доносятся сюда звуки джаза…
Ну, это из бара «Гранд-отеля». Народа там, наверное, сейчас почти нет. Неважно — главное, что там первоклассная кухня.
Он спокойно вышел в холл. Освещение и здесь было довольно экономным. В другом конце огромного, пустого зала швейцар, прислонившись к стойке, что-то читал. Молодому человеку пришло в голову, что на нем нет галстука. Мягкий воротничок ночной рубашки еще сошел бы под смокингом здесь в тропиках — но только с галстуком. На одном из столиков стояла «пунка» — маленький вентилятор с прикрепленными к лопастям длинными шелковыми лентами. Он оторвал одну из лент и быстро завязал узел. Немного старомодная «бабочка», но каждый, в конце концов, одевается по своему вкусу.
Теперь он уже спокойно направился в сторону бара. Швейцар поднял глаза, но, увидев, что гость не собирается подходить к нему, снова погрузился в чтение.
Феликс, этот почти уже загнанный охотниками зверь, вошел в бар.
Голубоватый свет. Чудесная танцевальная музыка… и полным полно народу. Шорох платьев, шарканье ног, сигаретный дым и аппетитный запах закусок над подсвеченным снизу прозрачным паркетом… Негромко плачет гармоника. Голоса, звон бокалов и тарелок по временам заглушают ее. Освещение изменилось, стало розоватым… Короткая вспышка смеха: это неудержимо расхохоталась вдова-сицилианка, увидев, как Вангольд нерасчетливым движением швырнул скорлупу вареного рака прямо на колени сидящего чуть дальше губернатора Шиллинга. Драгоценности на сидевших в полумраке господах поблескивали, словно белые жуки-светлячки, шелестели созданные фантазией парижских портных буквально из клочка материи шелковые платья. Плечи, спины и обнаженные руки женщин резко выделялись в сумраке.
Феликс подошел к стойке бара. Бармен-туземец приветливо улыбнулся.
— Бокал шампанского со льдом — побольше льда! — приказал голодный, нахальный, загнанный незнакомец.
Через мгновенье бокал стоял уже перед ним, рядом на блюдечке лежали кубики льда и костяная ложечка. В этот момент к нему подошла заведующая баром — бельгийка с волосами цвета спелой пшеницы. Звучало танго, и весь свет был сконцентрирован на паркете, так что различить можно было только ее силуэт, но этого было достаточно, чтобы Феликс оценил ее великолепную фигуру.
— Меня зовут Одетта Дюфлёр. Здесь, в баре, вы — мой гость…
— Счастлив это слышать.
Он поставил бокал, из которого как раз собирался отхлебнуть. А ведь так хочется сделать хоть глоток холодного шампанского.
— Вы танцуете? — спросила Одетта Дюфлёр.
— Конечно. Разрешите пригласить вас?
Они сделали пару кругов по залитому теперь темно-лиловым светом паркету.
— Танцуете вы отлично, — прошептала директриса.
— Люблю музыку — вот и все. Не так уж трудно танцевать, когда ведешь женщину с такими легкими движениями и таким чувством ритма… Какими духами пахнут ваши волосы? Нет, нет, это не «Лантерик»!.. Это «Шалимар»!
— Верно. Вы и впрямь разбираетесь…
Какая-то доля секунды темноты и тишины, и теперь уже ослепительный свет залил помещение. Загнанный зверь привычным легким жестом взял Одетту под руку и направился к своему столику, к шампанскому… Он протянул руку к бокалу…
Странно, что после конца танца не слышно аплодисментов. Вообще, все как будто онемели. С бокалом в руке молодой человек обернулся.
Что произошло?!
Глаза всех присутствующих были устремлены к нему. Одетта, приоткрыв маленький, ярко накрашенный ротик, тоже растерянно глядела на него.
Молодой человек стоял, словно окаменев, не выпуская бокала из рук. Он чувствовал, что произошла какая-то катастрофа… Внезапно он увидел свое отражение в висевшем напротив зеркале и у него мороз пробежал по коже.
За стойкой бара стоял с бокалом шампанского в руке молодой человек в черной, с бархатным воротником куртке миссионера, принадлежащего к одному из самых суровых монашеских орденов.
Глава 12
Именно так. Он стоял перед изумленной публикой в черной куртке с квадратными роговыми пуговицами — одежде людей, проведших по меньшей мере пять лет среди прокаженных и отказавшихся от всех мирских удовольствий… А в руке у него был бокал шампанского. И мгновенье назад он танцевал!..
Сейчас начнется невиданный еще в стенах «Гранд-отеля» скандал, который неминуемо завершится его арестом.
Внезапно молодой человек высоко поднял бокал с шампанским и голосом, в котором звучал металл, сказал:
— Люди! Призрак смерти уже бродит по дому сему! Я пришел, чтобы напомнить вам о невидимой руке, начертавшей письмена на стенах дворца Набупалассара! Напомнить, что среди мраморных колонн и шелковых занавесей чума пишет свое «мене, текел!» так же, как и в хижине последнего рыбака. Я пришел, чтобы танцевать и развлекаться вместе с вами, ибо, быть может, даже глухие уши услышат, даже слепые глаза увидят призрак смерти, когда я высоко подниму этот сосуд греха…
В глухой тишине он высоко поднял бокал, а затем, швырнув его о пол, обвел всех взглядом и, уже отходя от стойки, сказал:
— Для того я и заказал шампанское… Чтобы уничтожить его как символ мирского греха.
Бармен с суеверным страхом прошептал:
— Это я понимаю… Но для чего нужен был лед?… Ответа не последовало, поскольку суровый миссионер уже покинул тяжелыми шагами бар.
Глава 13
Князь Сергей задумчиво проговорил Мод, сидевшей вместe с ним за одним из дальних столиков:
— Нечто фантастическое… В прошлом году в Сингапуре какой-то миссионер выбежал на сцену варьете и начал танцевать вместе с балетом… Отвратительное было зрелище…
Мод не ответила.
Тяжелое впечатление, которое неожиданное событие произвело на общество, понемногу рассеивалось.
— Совершенно неуместный поступок, — сказал советник Маркхейт миссис Вилльерс, вместе с которой он ужинал, предварительно точно установив, что у нее нет никаких признаков бубонной чумы. — Если бы он не был миссионером, его бы стоило привлечь к ответственности за распространение паники на территории, охваченной карантином…
— Кто это был? — взволнованно спросила вдова-сицилианка у господина Вангольда, с которым она успела случайно познакомиться. Коммерсант был до того расстроен отсутствием жены, что, находясь в столь убитом состоянии духа, за ужином по рассеянности сел вместо своего за столик синьоры Релли, а красавица-вдова предложила ему остаться за ее столиком и после того, как недоразумение выяснилось. После ужина они вместе пошли в бар, чтобы немного освежиться.
— Какой-то миссионер, — ответил Вангольд, — больше я о нем ничего не знаю.
— Петер! — подозвала вдова официанта.
— Слушаю, синьора.
— Кто этот миссионер?
— Не знаю, синьора. Сегодня у нас очень много новых гостей, — ответил официант и поспешил к другим столикам, откуда его уже нетерпеливо подзывали. Разбираться со всякими миссионерами — дело управляющего.
— Вас так интересуют миссионеры?
— Да. Девушкой я была влюблена в одного проповедника. Надежды на то, чтобы добиться согласия моих родителей, у нас, к сожалению, не было, и он уехал миссионером к каким-го дикарям. Мой покойный муж был добрым, умным человеком, он любил меня, но я никогда не могла забыть Крессона. Став вдовой, я стараюсь почаще бывать в местах, где можно встретить миссионеров, где… все напоминает мне о нем…
— Вы надеетесь когда-нибудь встретить его вновь? — спросил Вангольд.
— Его нет в живых. Он принес себя в жертву призванию, и я за свой счет поставила ему памятник на его родной земле.
— Его прах доставили на родину? — растроганно спросил Вангольд.
— Нет, — холодно ответила вдова и после короткой паузы добавила: — Дикари съели его…
![Тамара Малышева - Будь моим одиночесвтом [СИ]](/uploads/posts/books/5239/5239.jpg)
