Арслан Сирази - Зеркало для Марины
Подошел к ней, развернул за плечи к себе. Маленькое личико было сморщено, отчего Вика казалась совершенной школьницей. — Что с тобой, девочка?
Она шмыгнула носом, мягко двинула меня из своего разума, а потом выпалила:
— Мне завидно — я к ней ходила-ходила, три года ходила! А ты пришел и за неделю лучший!!! — тут она разревелась, но не злобно, а лишь разочарованно, как ребенок, который не получил грамоту в школьной олимпиаде.
Головка Вики легла мне на плечо. Я обнял девушку. А заодно, глубоко внутри, отметил — она не все говорит, там еще что-то осталось, частичка, которую она хранит, стесняясь или даже боясь ее.
Дни шли, весна раскладывала зеленые метки на деревьях и земле, солнце упорно топило остатки зимнего холода. Мы с Викой гуляли, смотрели кино, пили кофе по утрам и вино по вечерам, трахались — словом, все, что делают свежеиспеченные парочки каждую весну.
Мы заключили молчаливое соглашение — не лезть друг в друга и нарушали его лишь, когда долго не могли выбрать фильм для закачки, то и дело уступая один другому. В итоге, мы смотрели «Начало». А потом заодно и «Револьвер», на котором настаивала она.
Меня угнетало лишь одно — о Марине ничего не было известно. Закрытые в лице Людмилы или кого угодно не давали о себе знать. Я пытался встретиться с Дженой, узнать у нее, куда двигаться, но она твердила одно — надо ждать. Сколько? Она не знала. Ждать нужно не время, а состояние. Какое? Ты узнаешь. Я тоже работаю над этим. Жди.
После очередного подобного разговора, в ожидании Вики, ушедшей в магазин, я прошелся по квартире, приоткрыл дверь в детскую. Я не бывал здесь… Давно не бывал. Вошел. Ощущение паузы, заставившей время встать между этих стен. Я погладил обои, которые сам клеил. Когда? Сколько уже прошло? Это лучше у Насти спрашивать — она была специалистом по датам, дням рождения и праздникам. Стон вырвался сам — только сейчас я осознал, как нестерпимо трудно без семьи, без «моих девочек». На глаза навернулись слезы, в горле защемило и я оперся руками о стены. С подбородка закапало. Вот она — моя личная стена плача. Стена, за которой жил человек, разрушивший мою жизнь. Я ударил кулаком, отчего дрянная внутренность «хрущевки» загудела.
А ведь однушка Людмилы соседствует именно с этой комнатой. Я представил, как она могла подслушивать все, что происходит, готовиться к похищению, зная, что мы часто гуляем в выходные. С ее даром даже не надо подслушивать — хватало просто быть за стеной и знать, знать все мысли, слова и поступки, даже те, о которых не знали мы, родители!
Мне захотелось сделать что-нибудь гадкое, хоть как-то отомстить и прямо в носках я побежал в квартиру Людмилы. Дверь была открыта — после схватки на лестнице мы просто прикрыли ее, а больше никто не появлялся.
На ходу содрал какие-то вещи с крючков прихожей, потоптался на них, вывернул ящики тумбочки. Удрученно звенели ключи, батарейки, монеты. Мало, конечно же, этого мало. Двинулся в комнату, сграбастал покрывало с дивана и потащил на кухню, чтобы искромсать ножом или ножницами, что уж попадется под руку.
— Психуешь? — голос Людмилы раздался так неожиданно, что я вскрикнул. Покрывало выпало из рук. — Может, поговорим, наконец-то, спокойно?
Спокойно не вышло. Я заорал и рванулся к ее горлу. Я еще помнил, как почти придушил Людмилу и был готов повторить это. Ноги запутались в комках покрывала и я рухнул у кресла. Пустого кресла.
— Неужели ты думаешь, что мне нужно приходить самой? — голос шел откуда-то сзади. Я повернул голову — Людмила стояла у окна. — Успокойся, это видение.
Я перевернулся и сел на полу. Отшвырнул покрывало.
— Как это? Я даже не…
— Даже не понял, где и когда перешел в видение? — Людмила заговорила своим лакированным, и оттого противным голоском, — Что же тебя учительница не научила? Или не захотела?
Я приоткрыл рот, но не дав мне вставить ни слова, Людмила продолжила:
— Или на сказала тебе, что ты всему обучен, готов к встрече с… Как она нас называет? Ах да, закрытые. Смешно. Кстати, ты не думал, что как-то внезапно она тебя учить перестала? Еще и шпионку приставила.
— Чушь! — мне наконец удалось вклиниться в монолог. Я понимал, куда она ведет. Обычная тактика, элемент политики — вносить раскол и расширять трещину.
— Чушь? В таком случае, пусть объяснит при случае — чего она ждет? Она знает, где мы. Неужто ты веришь, что телепатка, сумевшая обучить тебя за неделю, не может увидеть людей, похожих на нее? — соседка пристально взглянула на меня. — Кстати, она знает, зачем нам ты. А мы, в свою очередь, знаем, чего она хочет. Или ты об этом не думал? Ну-ну, а еще лучший ученик.
На лице Людмилы вновь была кривая улыбка, которую хотелось при случае содрать шпателем.
— Херня, не верю, — голос мой звучал неожиданно спокойно. Зато внутри себя я лихорадочно пытался проникнуть в Людмилу, найти там крючок, зацепку, которая стала бы разгадкой всех ее слов. — Докажи!
Людмила посерьезнела. Я тут же ощутил сопротивление в воздухе — пружинистую силу, которая не давала двигаться к хозяйке квартиры. Взгляд ее куда-то ушел и стал вопросительным. Через секунду она посмотрела на меня.
— Доказательства? Что ж… — она вздохнула и я почувствовал, как сила между нами растворилась и я могу двигаться, — Забирай.
С последним словом я влетел в шум и темноту. Первое, что я различил после тьмы, был парк.
Все тот же кусочек парка. Темно-желтое пятно песка посреди робких ростков травы. Недостижимые сосны и квадратнолапые каштаны. Качели чуть дальше, там же — мельтешение детворы. На этот раз я смотрел откуда-то сверху, с высоты сосен.
Вокруг весенних пятен солнца собралось шесть или семь людей. Парочка женщин изображала беседу, сутулый мужчина усиленно искал что-то в траве, пухлая старушка прогуливалась под руку с молодым человеком — то ли внуком, то ли студентом, неосмотрительно попавшимся на глаза преподавательницы во время моциона. Были и другие — серые, черные фигуры людей, которые после долгой зимы пытаются вытряхнуть снег из легких.
Но каждый из них смотрел в одну сторону. Толстушка с парнем делали несколько шагов, разворачивались и шли обратно. Женщины беседовали, не сводя взгляда с одной и той же точки.
Все смотрели на девочку в розовой курточке. Она одна стояла посреди поляны, окруженной кустами. Девочка резко оглянулась, отчего кудряшки посыпались из-под вязаной шапочки. Увидела перед собой мужчину. Он смотрел в упор и вытянул руки из карманов. Девочка испугалась и побежала в сторону — туда, откуда ее звала женщина в аккуратном светло-бордовом пальто. Девочка облегченно влетела в руки женщины. Та повела ее чуть в сторону. Туда, где милая толстуха. Когда девочка оказались в шаге от нее, женщина положила на ее голову руку и постояла так несколько секунд. Затем девочку за руку взяла еще одна женщина, одна из ранее незаметных, и они вдвоем пошли к выходу.
Кольцо ожидающих тут же начало распадаться. Разные его элементы разлетались в стороны. Толстуха с парнем пошли к качелям, сутулый облегченно, будто найдя наконец искомое, выпрямился и по траве двинулся к озеру в глубине парка. Болтушки попрощалась и разошлись в противоположные стороны.
В похищении Марины были замешаны и Людмила, и Джена. Вика? Нет, ее я не видел, но это не значит… В этом мире, точнее, в этих мирах это могло не значить ничего. Здесь ничто ничего не значит, и наоборот. Если она не была здесь, то, возможно, была где-то в другом месте, помогая этому произойти.
— Зачем она вам всем? К чему вам шестилетняя девочка?
— Девочка — не цель, — Людмила все так же стояла у окна.
— А что — цель? Какая вообще может быть цель у людей, которые крадут ребенка?
— Еще не догадался? Ну ты и тормоз, — едва ли не восхищенно выдохнула Людмила. Добавила, уже неразборчиво, — Хотя, может, твоя запоздалая реакция помогает тебе и видеть, и ходить по мирам. Да, как-то так…
Пока она бормотала, я успел увидеть. Все тело затвердело от понимания. Только теперь. Да, соседка права — я и в самом деле тормоз.
— Но зачем? — слова вылетали с хрипом, я задыхался.
— Ты — самый сильный из всех, — глядя на мою перекошенную недоверчивую мину, Людмила поправилась, — Ты можешь им стать.
По ее мыслям стало понятно, что все придумала именно Джена. Сначала меня при въезде в новую квартиру «зацепила» полусумасшедшая нищенка. Тетя Валя, у входа в магазин. Джена разглядела в видении потенциального кандидата. Она приехала — оказывается, почти всех отсматривала лично — и за те несколько секунд, что я шел от машины к подъезду, успела увидеть гораздо больше. Она увидела двух в одном. После этого не хватало толчка. Им и стало похищение Марины.
— Но ты оказался крепче, чем думали. Год продержался. Поэтому пришлось убрать Настю.
— Как?! Вы и ее?..
— Нет, что ты, — улыбка Людмилы продолжала вызывать отвращение. Она, очевидно, чувствовала это и оттого лыбилась еще усердней. — С Настей было проще. Просто знание мыслей плюс несколько нужных слов при встрече в подъезде, ты же понимаешь.