Алекс Норк - Тупик во все стороны
Она достала сигареты и потянула к себе стоявшую на середине пепельницу.
— Вы тоже можете курить, господа.
Макс заерзал, оттого что его перебивают на каждом слове, но проявил выдержку:
— Расскажите, пожалуйста, каким вам запомнился субботний день и вечер перед убийством.
— Каким запомнился?.. — Сигаретный дым струей дошел до середины стола. — А никаким, особенно. С утра тетя была раздражена и в плохом настроении, вернулась к вечеру с Лео уже в хорошем. Мы перекинулись с ней какими-то словами на лестнице, вот и все.
— Причины ее плохого утреннего настроения… — начал Макс.
— Самые обычные. Исчез красный платок. Я думаю, его сперла молодая новая горничная. Она и у меня сперла лак. — Хьют снова пустила длинную струю. — Сначала тетя обозлилась на Керэлл, за то, что та не нашла платка. И у бедняжки от этого возникло женское недомогание. Хотя, я думаю, Керэлл просто решила уклониться от своих шоферских обязанностей в тот день. Затем тетя обозлилась на меня. А потом снова на Керэлл.
— За что?
— По номеру следующим шофером была я. Но вдруг куда-то запропали мои очки. Тетя терпеть не может чего-то ждать. Обругала меня «тюхой». Разве я похожа на тюху, лейтенант?
— Э… и что было дальше?
— Шоферить пришлось Лео. Зато он пообедал в «Леопарде».
— Позавчера ночью, как вы нам уже рассказали, услышав выстрел, вы вошли сюда вместе со своим кузеном. Сейф был прикрыт шторкой, но дверка была открыта.
Она упредила вопрос.
— Нет, лейтенант, ни я, ни Лео не подходили к сейфу. Мы даже не знали, в открытом он состоянии или нет.
— Но вы могли на какое-то время покинуть кабинет.
— Не покидала. И полицейский наряд появился здесь очень быстро. Мне показалось, минуты через четыре.
«Хорошее чувство времени», — подумал Блейк. После звонка в полицию, находившаяся вблизи на трассе дежурная машина прибыла сюда через три с половиной минуты. Плюс время, чтобы войти и подняться.
— Раз миссис Линч держала ночью в тумбочке пистолет, она чего-то боялась?
Женщина растянула губы наподобие лягушачьей гримасы:
— Я вообще видела этот пистолет всего один раз.
— При каких обстоятельствах?
— Тетя не так давно просила Лео его почистить. — Она пожала плечами. — Даже не запомнила, какой он на вид, с детства не люблю железяки.
И вдруг расположившееся на ее лице скучающее выражение сменилось веселым.
— Может быть, сделаем перерывчик и спустимся вниз? Там у нас такой столик-тележка с хорошим выбором.
— Нет-нет, мэм. — Макс опять обменялся взглядами с Блейком. — Но вы, конечно, идите. И если обнаружите по дороге свою кузину…
— А, эту аскетку. Вы любите только аскеток и рыбную ловлю. Да, лейтенант?
— Секунду, — Блейк задержал ее уже в дверях. — Вы сказали, миссис Линч разозлилась на вашу кузину за что-то во второй раз.
– За то, что та пролила вон там, у лестницы, акварельную краску. Тетя испугалась, что испортится дуб. Но Керэлл все прекрасно отмыла.
Блейк еще при осмотре сейфа вспомнил одну историю, а заодно своего старого учителя, пришедшего в полицию еще во времена Великой депрессии. Мудрый был человек. И одну свою мысль часто подчеркивал на старости лет в годы компьютерного бума. Он категорически утверждал, что новых преступлений никто не придумает, потому что их уже придумать нельзя. И требовал, чтобы сыщики как можно подробнее изучали прошлое. Это не было просто теорией, он сам раскрыл несколько тонких дел, именно опираясь на аналогии.
Вот и та история, семидесятилетней давности, когда не было электронных карточек и конторы много работали с наличными денежными платежами. Такой же сейф — возможно даже, его брат по серии — в богатой торговой конторе, и сметливый клерк, который часто задерживался на работе еще на часок. Хозяев радовал добросовестный парень. А парень последовательно набирал номера, и, меньше, чем за год, добрался до открывающей комбинации. Их не так уж много — десять тысяч. Но вероятнее всего, хватит и половины. А если еще знать некоторые психологические законы…
Керэлл сказала всем «хай» и спросила, где сесть.
Спортивная девочка — Блейк вспомнил, как она отмахивала в бассейне дорожки отличным кролем. И умеет обращаться с оружием. Он как-то читал, в Голливуде серьезно относятся к «крутым» сценам и даже учат стрелять из боевого оружия, чтобы артисты естественно палили холостыми патронами.
— Обстоятельства субботнего дня и вечера, — уже несколько устало повторил Макс, — все, что вам запомнилось, мэм.
— Лучше задавайте вопросы.
— Я так и хотел. Э, миссис Линч, мы знаем, с утра была в плохом настроении.
— В плохом настроении, с утра, она бывала чаще, чем в хорошем.
— В данном случае из-за платка?
— Предлог всегда сам находился.
Блейк изменил своей политике невмешательства:
— А этот красный платок так потом и не нашли?
Она ответила, не повернув к нему головы:
— Никто особенно не искал, он стоит полтора доллара.
Макс решил понастаивать:
— Но миссис Линч была вами недовольна.
— Она всеми была недовольна. Только Лео и Джойс всегда ходили перед ней на задних лапках, а я иногда нет.
— Поэтому придумали себе больной живот, чтобы не ездить с ней в город?
Девушка сразу колко ответила:
— У вас хорошая аналитическая подготовка, лейтенант.
Тот мог пойти в ненужное сейчас наступление, поэтому Блейк снова вмешался:
— Вы, кажется, только одна в доме не курите?
Она опять ответила, не поворачивая к нему головы.
— Да, я не курю.
— А миссис Линч много курила?
Она подумала…
— Ну, пачку в день выкуривала.
Макс решил все-таки слегка нажать:
— В тот вечер, когда миссис Линч была у себя в кабинете, вы к ней не заходили?
— Послушайте, лейтенант. Если бы я вдруг в это время приперлась к тете, она не пустила бы меня дальше порога.
— Она была к вам очень строга?
— Она не терпела, чтобы в позднее время к ней кто-то совался. Разве что могла вызвать Ширака принести чай.
Блейк снова позволил себе вмешаться:
— Миссис Линч была несколько забывчива?
— Я бы не сказала.
— Она, кажется, иногда забывала про свой пистолет.
— Ах, это… Как раз в субботу он валялся у нее в тумбочке.
— А вы бы не могли показать, как именно он валялся?
– Надо пройти по коридору в ее спальню.
Блейк только обратил внимание, что спальня, как и все в этом доме, дорого и старинно обставлена.
Девушка быстро направилась к темной высокой тумбочке у широкой постели и выдвинула верхний ящик.
— Вот, сверху на этих платках.
Пространство ящика было небольшим и наполовину занятым стопкой платков, сверху лежал оранжевый.
Макс ткнул в них пальцем:
— Так вот такой, только красного цвета, и был в кармане халата покойной. А вы иска-али.
Он довольно посмотрел на девушку, полагая, что этим обрадовал. Та не сочла нужным отреагировать.
А за окном опять раздались гортанные переливы. Только уже в два голоса.
— Попрошайки, — словно себе самой произнесла девушка.
Блейк только сейчас подумал, что лебедей ведь нужно кормить.
— Это они от голода?
– От избалованности. Тетя среди дня бросала им хлеб из окна, хотя в пруду специально разведено много мелкой рыбешки.
Ширак сначала встал за спинкой стула, на который ему указал Макс, и только после повторного приглашения сел, не облокачиваясь на спинку и положив на колени руки.
— Вы, конечно, понимаете, что говорить о взаимоотношениях между родственниками с самими родственниками не очень-то ловко, — Макс располагающе улыбнулся, приглашая этим слугу в союзники. — И разумеется, мы никогда не используем информацию в ущерб полезному нам свидетелю.
— Я вполне понимаю, сэр.
Ширак поставил ударение на «вполне».
— Так вот, обрисуйте нам, пожалуйста, так сказать, местные отношения сторонним и беспристрастным взглядом.
— Конечно. Но было бы любезно, сэр, если бы вы подсказали, с чего именно начать.
— А с миссис Линч.
— Э… как говорил наш писатель Вольтер: «Ничего кроме правды о мертвых»?
Макс победно скосился на Блейка:
— Как же, великий мыслитель восемнадцатого века. — И его тут же разобрало: — В каждом произведении гениальные мысли. Ну, что ни возьмешь!
Слуга устремил на лейтенанта почти восхищенный взгляд.
— Так что она была за человек?
– Не очень приятный, приходится так сказать, сэр.
Макс сделал снисходительную отмашку, дабы Ширак больше не делал подобные оговорки.
— Капризный человек, сэр, — он вдруг произнес что-то красиво-музыкальное на своем родном языке. — У нас говорят: «Человек, который всегда придумывает виноватого».
— И кто же чаще им был?
