Патриция Хайсмит - Игра на выживание
Он заметил, что увивавший ажурную решетку ворот плющ нуждался в поливе, особенно удручающе выглядели ближайшие к дому побеги. Костансия, служанка семейства Веласкес, могла бы полить их из окна первого этажа его дома, но он не оставил ей ключа. Теодор и его двое провожатых вошли во двор, вымощенный розоватыми плитами, в дальнем конце конце которого находился гараж, над которым располагалась часть помещений второго этажа. Затем Теодор направился к боковой двери и отпер её. В гостиной царил полумрак, но Теодору бло достаточно одного беглого взгляда, чтобы убедиться, что все в порядке. Первым делом он взглянул на цветы - большая бегония, похоже, совсем засохла, обидно - и на мебель, которую Иносенса, как он и просил, накрыла полотняными чехлами. Затем потянул за шнур, и комнату наполнил ослепительно-желтый солнечный свет. Затем, не обращая внимания на сопровождавших его полицейских, понес бегонию на кухню, находившуюся в дальнем конце дома.
Перед отъездом он тщательно полил цветок и поставил горшок в таз с водой, но это было большое растение с мясистыми листьями, "выпивавшее" по пол-литра воды в день. И теперь, поливая пересохшую землю, Теодор мысленно укорял себя за то, что он, словно старая дева, суетится над каким-то дурацким цветком, в то время, как Лелия умерла. А ведь ещё каких-нибудь двенадцать часов назад она была жива.
Оглянувшись, он обнаружил, что полицейские наблюдают за ним с порога кухни.
- Вот, это и есть мой дом. Теперь вы видите, что он у меня есть.
- Так зачем вы все-таки поехали в Оахаку, сеньор? - лукаво поинтересовался толстый полицейский.
- Я ездил туда рисовать, сеньор.
- Вероятно, вы уезжали в большой спешке, не успев даже позаботиться о своих растениях.
- Это мое дело.
- Вы производите впечатление очень пунктуального человека, - продолжал офицер, качая головой. - Вы не стали бы уезжать из дома без должной подготовки. Очевидно, вы очень торопились.
- Рамон Отеро теперь в тюрьме. Почему бы вам не поехать туда и не допросить его? - Взяв горшок с бегонией, он направился к двери, и полицейские расступились, давая ему дорогу. Вслед за ним они прошли через столовую, снова возвращаясь в гостиную, где уже во второй раз изумленно уставились на лестницу, изящно изгибавшуюся полукругом и уводившую куда-то наверх. И это при том, что конструкция была напрочь лишена каких бы то ни было видимых опор.
- Желаете осмотреть второй этаж? - неучтиво поинтересовался Теодор.
Детектив, наклонившийся вперед, чтобы получше разглядеть небольшой рисунок, на котором Теодор изобрази обнаженную Лелию, не ответил. Толстый полицейский широко зевнул, представляя на всеобщее обозрение несколько золотых зубов. Они затопали наверх по устланной ковром лестнице, осмотрели спальню Теодора, его ванную комнату, комнату для гостей с отдельной ванной, небольшую угловую комнату, приспособленную им под студию, и под конец даже комнатку Иносенсы и её ванную комнату. Больше комнат на втором этаже не было.
- Слишком много ванн, - заметил полицейский офицер.
Красный огонек электрической лампадки неугасимо горел перед изображением Пресвятой Девы, выложенным из морских раковин и розовых и белых кораллов. Это был подарок, присланный Иносенсе из Акапулько одним из её знакомых. Тут же висела репродукция с бездарно написанной картины на евангельский сюжет о Тайной Вечере, призванной служить одновременно и рекламой асприна фирмы "Байер", под которой был помещен "именинный" календарь и праздничное пожелание всеобщего "Prosperidad y Bienestar para el Ano 1957", т.е. "Процветания и благополучия в Новом, 1957 году". Они спустились вниз.
- Вам не резарешается покидать дом, - сказал толстый полицейский, предварительно не сообщив нам об этом.
- А я и не собираюсь никуда выходить из дома, - ответил Теодор.
Они переписали номер его телефона, указанный на корпусе телефонного аппарата в гостиной, а затем направились к выходу, задержавшись ненадолго для того, чтобы разглядеть получше один из цветущих кактусов, растущих во дворе. Убедившись в том, что железные ворота заперты на засов, Теодор вошел в дом и закрыл дверь.
Он отнес чемодан наверх, к себе в спальню, и первым делом отправился в ванную, но вода была слишком холодной, так как водонагреватель так и не был включен. Тогда он спустился в кухню, включил прибор, а заодно собрал горшки с комнатными расстениями и составил их в раковину и таз с водой, после чего вернулся наверх и принялся распаковывать вещи. Среди них была маленькая лошадка из черной глины, покрытой глазурью, которую он купил в подарок Лелии, а также серая глинянная русалка, перебирающая струны гитары, сувенир для Рамона. Помимо этого он купил для Лелии старинный браслет из серебра, инкрустированный гранатами, и полдюжины галстуков ручной работы для Рамона. Теперь он швырнул подарки на кровать, с горечью осознавая, что жизнь его безнадежно разбита, и все, что было в ней хорошего, навсегда осталось в прошлом, которого, увы, не вернуть. Он принял ванну, так и не дождавшись, пока вода хорошо нагреется, но ему было все равно. Затем он побрился, надел чистое белье и облачился в отглаженный серый костюм, подобрав к нему синий галстук с красными полосками.
Вышел из комнаты, спустился вниз, взял со столика связку ключей и вышел из дома. Оказавшись на улице, он остановился перед дверью соседнего дома и нажал кнопку звонка.
Ему открыла Констансия, смуглая, добродушная толстушка в розовой униформе горничной.
- А, сеньор Ши-бале-ху! - пронзительно воскликнула она. - Pase Usted! Benvenido! Com' esta Usted? 1)
_______________________________
1) Проходите! Милости просим! Как поживаете? (исп.)
Но её натянутой улыбке он догадался, что она уже в курсе последних событий.
- У меня все в порядке, Констансия. А ты как?
- Спасибо, хорошо! - заученно ответила она.
- А как поживает сеньора Веласкес?
- Она в порядке, и кот тоже. Подождите, сейчас сами увидите! Лео! Лео! - Она шла впереди него через уютный, увитый виноградными лозами дворик, громко подзывая кота, вообразив себе, что несмотря на смерть друга он должен с нетерпением ожидать встречи со своим котом. - Мы не выпускаем его на улицу. Наверное, его подружки очень по нему скучают, - с улыбкой проговорила Констансия.
Дверь дома была открыта, и Ольга Веласкес бросилась ему навстречу. Ей было около сорока лет, это была невысокая, изящная женщина, особый шик внешности которой придавали коротко остриженные и выкрашенные "под блондинку" волосы и босоножки на высоченных каблуках.
- Теодор! - Она положила руки ему на плечи и сделала движение, как будто собиралась расцеловать его в обе шеки, хотя сама доставала ему лишь до середины галстука. - Я только что проичтала в газете! Какой ужас! Неужели это правда?
- Да, это правда.
- Вы говорили с полицейскими?
- Всю ночь? Я всего лишь час назад вернулся домой. - Появление же Лео из-за лежащего на земле и выдолбленного изнутри бревна, в котором теперь цвели орхидеи, тронуло Теодора до глубины души, как только может взволновать встреча с близким другом после долгой разлуки. На мгновение он залюдовался этим зрелищем: оранжевые оттенки орхидей и на их фоно рыже-палевый Лео и его ясные, ярко-голубые глаза. Теодор наклонился и почесал коту под шейкой и за ушком.
- Лео... ну, как ты тут без меня?
Кот же, все ещё обиженный на хозяина за его столь продолжительное отсутствие, сделал вид, что не обращает на него ни малейшего внимания. Когда же Ольга Веласкес снова начала говорить, Лео взглянул на Теодора, открыл рот и издал протяжный монотонный вопль, старательно вытягивая ноту, словно оперное сопрано в кульминационный момент арии, в самом конце прибавляя громкости и норовя перекричать Ольгу, которая, однако, оставила этот выпад без внимания.
- Ну разве он не душка? Он тут поймал по меньшей мере шесть ящериц и одну змею! Можете себе представить! Вот такую длинную змею в нашем дворике!
- Он злится, потому что я уехал и бросил его одного, - проговорил Теодор, внезапно ощущая необыкновенную слабость во всем теле и едва не теряя сознание.
Лицо Ольги Веласкес приняло страдальческое выражение.
- Бедный дон Теодоро! Вы, наверное, устали. Присаживайтесь, пожалуйста. Хотите кофе? Я как раз собиралась выпить чашечку. Представьте себе, мне сегодня пришлось встать в восемь утра, чтобы пойти в суд дорожной полиции из-за какого-то там дурацкого нарушения правил дорожного движения, видите ли я допустила превышение скорости на автостраде по пути в Куэрнаваку. Додумаются же, штрафовать за превышение скорости на скоростной магистрали! Поэтому я и газеты прочла только что, потому что сама лишь недавно вернулась домой. Даже не верится! Вам с сахаром?
- Да, Ольга. - Он принял из её рук чашку кофе. Это была маленькая чашечка из прозрачного голубого стекла с рисунком в виде спирали. Холодный, приятный голубой цвет навевал мысли о море, в прохладные волны которого ему захотелось немедленно нырнуть. Он сидел, слушая вполуха голос сеньоры Веласкес, предававшейся воспоминаниям о Лелии. Неужели это правда, неужели правда? Неужели он в самом деле просто вошел и обнаружил её мертвой?
