Патриция Хайсмит - Игра на выживание
- Сеньора, вы правильно сделали, что пришли. - Саусас успокаивающе коснулся её руки, но у него было время бросить торжествующий взгляд на Теодора. - В каком он отеле?
- Он просил меня рассказать вам все... как он изрезал её ножом, чтобы представить дело так, как будто это орудовал маньяк. Сначала он ударил её, а потом испугался, потому что ему показалось, что она мертва. Это все, что он рассказал мне, - тихо проговорил Изабель, тупо глядя в стол перед собой. - Он сказал, что взял нож из кухни... а потом, когда уходил, выбросил его где-то на улице. Он ещё тогда вспомнил про кашне, но побоялся возвращаться.
- Речь об этом кашне, сеньора? - спросил Саусас, протягивая руку Теодору.
Теодор вынул кашне из кармана пиджака и передал его Саусасу.
Изабель лишь мельком взглянула на него и кивнула.
- Да, это то самое кашне, которое я подарила ему на новый год. Я вспомнила... действительно вспомнила о нем, когда вы начали распрашивать меня, но не была уверена... О, Тео! - Ее рука скользнула по столу к его руке и остановилась.
Теодор погладил её по руке, и его сердце разрывалось от жалости. Он разглядывал тонкие линии голубых сосудов, просвечивавший сквозь тонкую кожу на тыльной староне её ладони. В следующий её рука выскользнула из-под его ладони и метнулась обратно, чтобы поправить растрепавшиеся волосы.
- Ведь это все, что вы хотели услышать, да? А теперь просто идите и арестуйте его, - сказала Изабель Саусасу. - Он хочет, чтобы вы пришли.
- Обязательно пойду, непременно, - отозвался Саусас. - Итак, в какой стороне находится ваш отель, и как он называется?
- Отель "Квинта-Антония"... небольшой такой, как выйдете отсюда, так сразу налево. Пройдете, может быть, улицы три... или пять. Но это недалеко, - дрогнувшим голосом проговорила Изабель. - Тео, ну как он мог такое натворить? Как мог обойтись так с тобой, с Рамоном, со всеми нами? Он сказал, что любил её, и все же сделал... это.
Теодор вспомнил, как обычно Карлось помогал Лелии надевать пальто, и то, как они с Рамоном как-то раз в шутку сказали, что она явно неравнодушна к Карлосу, на что Лелия ответила: "Никогда в жизни," или что-то ещё в этом роде. Тогда же в его присутствии Лелия заверила Рамона, что насчет Карлоса он может не волноваться. И в самом деле, волноваться было решительно не о чем - кроме того, что в конце концов Карлос все же убил её.
- Изабель, сегодня тебе лучше переночевать у нас, в нашем отеле, сказал Теодор. - Там ты, по крайней мере, сможешь отдохнуть.
Бледный и притихший Рамон встал из-за стола вместе с Саусасом.
- Вы тоже желаете пойти? - поинтересовался Саусас.
Рамон заколебался.
- Нет. Вряд ли. Боюсь, если он попадется мне на глаза, то я могу его просто убить.
Саусас улыбнулся Теодору.
- Тогда, может быть, сеньор, дождетесь меня здесь? Думаю, если он действительно настроен сотрудничать со следствием, то я вернусь уже минут через десять.
Теодор проводил Саусаса до выхода, не желая расставаться с ним вот так, не сказав больше ничего, хотя, с другой стороны, он понятия не имел, что ещё тут можно сказать, и кто должен это говорить: он сам или все-таки Саусас.
Остановившись на тротуаре, Саусас поднял руку, рассчитывая остановить проезжающее такси, которое, однако, как ни в чем не бывало проехало мимо.
- Должен вам сказать, сеньор Шибельхут, вы поступили очень смело, поверив в невиновность своего друга, сеньора Отеро. Некоторые посчитали, что со стороны полиции было очень глупо не ухватиться за человека, который сам признался в том, что это он зарезал женщину. Однако, нам было известно то, чего не знали вы. При вскрытии выяснилось, что смерть сеньориты Бельестерос наступила в результати сильного удара по голове. Мы полагаем, что она ударилась головой - очень сильно - о спинку своей кровати... А, вот и такси. Удары ножом последовали позже, и у нас на этот счет тоже были свои предположения. Что ж, они полность подтвердились! - Радостно улыбнувшись, он открыл дверцу машины. - До скорой встречи, сеньор! Adios!
На обратном пути к ресторану воображение Теодора нарисовало ужасную картиру - как Лелия падает навзничь на кровать, куда её бросил Карлос Идальго, который никак не мог смириться с отказом. Остановив официанта, он попросил принести ещё горячего чаю и поставить дополнительную чашку. Рамон и Изабель были увлечены разговаром: Рамон сидел, опершись о стол и чуть подавшись вперед, а Изабель, похоже, удалось взять себя в руки, и теперь вид у неё был не такой удрученный. Теодор тихо сел за стол.
Рамон взглянул на него и сказал:
- Если бы сейчас сюда вошел Карлос, то я, наверное, свернул бы ему шею, и никто не смог бы остановить меня, даже пули.
Однако, Теодор в этом не был уверен. У Рамона больше не было сил мстить, ибо он расстратил их почти без остатка, направив сначала против себя самого, а затем обрушив свой гнев на Сальвадора Инфанте. Теодору казалось, что в тот момент сам он куда больше, нежели Рамон, ненавидит Карлоса, однако прекрасно понимая, что и это чувство, как и большинство страстей, рано или поздно пройдет, он остался сидеть за столом, в то время, как Саусас отправился арестовывать Карлоса.
- Не думай об этом. Не выдумывай того, чего ты не делал. Не надо, Рамон.
Он взглянул на Изабель.
Ее бледные губы тронула странная, загадочная улыбка, словно в этот момент одолевавшие её чувства и эмоции отступили на второй план, и измученный рассудок наслаждался короткими мгновениями покоя.
- Это как игра, в которой никто не побеждает, не так ли, Тео? проговорил Рамон. - Никто ничего не выиграл: ни ты, ни я, ни Карлос, ни Сальвадор Инфанте... только Саусас. Только полиция.
Теодор ничего не ответил на это.
За столом воцарилось напряженное молчание. Они сидели затаив дыхание, словно боясь пошевелиться, а Изабель была похожа на каменную статую, на губах которой застыла таинственная улыбка.
