Джон Берли - Детектив Уайклифф и охота на диких гусей
Уайклифф сунул фотографии во внутренний карман пиджака, заметив:
— Я заберу это с собой, и хотел бы вдобавок получить краткое описание внешности Дэвида.
— Если уж таков ваш долг… Ну, роста он примерно метр шестьдесят восемь, худенький, с почти черными волосами и очень бледной кожей.
— Что на нем было одето, когда вы в последний раз видели его?
— Модный такой пушистый блейзер и слаксы, замшевые туфли… Да, по-моему, на нем еще была такая серо-зеленая рубашка.
Уайклифф уставился на девушку сонными глазами, в глубине души прикидывая, о чем она умалчивает.
— Знаете, там, в конторе, на полу лежит разбитая статуэтка обнаженной девушки.
— Разбитая? — Она была удивлена. — Это ведь Моника. Дэвид держал ее на столе в конторе, чтобы дразнить Джозефа, который слишком уж пуританин. Конечно, Моника чересчур уж порочна на вид. Дэвид говорит, это одна из шести статуэток, заказанных более ста лет назад одному известному скульптору-керамику одним богатым клиентом, который собирался раздарить статуэтки своим друзьям… Постойте, а Джозеф был убит в конторе?
— Нет, в своей комнате.
Похоже, говорить больше было не о чем, и Уайклифф откланялся. На улице было мокро, но дождь прекратился. Время от времени все еще вспыхивали молнии и громыхали раскаты грома.
Уайклифф почувствовал себя в положении жонглера, который пытается удержать в воздухе слишком много шариков сразу; или, точнее, словно ему предстоит собрать головоломку-мозаику из кусочков, причем не все фрагменты подходят к картинке. Револьвер на пляже, ограбление в доме Паркинов, труп Джозефа, чей-то визит в магазине вечером в субботу, оставшаяся открытой задняя дверь и оставленный гореть свет, исчезновение Дэвида, машина, яхта…
Значит, Дэвид вышел из квартиры на Годолфин-стрит еще до восьми вечером в субботу, чтобы встретиться с клиентом; в этой встрече Джозеф мог участвовать или нет, но сейчас он мертв, а Дэвид испарился. Машину слышали и видели на набережной в Сент-Джуллиот посреди ночи, и примерно в то же время на пляж был выброшен револьвер.
Яхта стала новым звеном в этой цепи, и она явно связывала каким-то образом набережную Сент-Джуллиота с остальными элементами картины.
Полицейский «рейндж ровер» проталкивался по Бир-стрит, констебль в форме уговаривал зевак разойтись от антикварной лавки. Репортер из местной газетки узнал Уайклиффа:
— А что сталось с другим братом, мистер Уайклифф?
— Мы пытаемся установить с ним связь, — проронил Уайклифф и юркнул в магазин. В конторе он нашел Керси.
— Ну, как продвигается дело?
— Диксон закончил свою хирургическую операцию на ковре, и вырезанный кусок мы отправили Фрэнксу. Фаулер нашел под кроватью пулю, которая застряла в хламе, который лежал там еще с допотопных времен. Я послал ее на экспертизу к Мелвиллу. Пуля слегка сплющена, но я видел, как экспертиза справляется и в еще более худших случаях. Смит все еще трудится в спальне, другие — в остальной части квартиры.
— Здесь внизу еще ничего не трогали?
— Пока нет.
— Хорошо. К Клементам приходил клиент, в субботу вечером, часов в восемь. Человек хотел что-то продать, и велика вероятность, что они совершили сделку именно здесь. Когда Смит закончит там наверху, пусть займется этой комнатой.
— Что еще?
— Насчет Молли Стоукс… Она живет в многоквартирном доме на углу Годолфин-стрит. Она работает медсестрой в Хортон Рэдфорд. Я хочу, чтобы за ней проследили. Самое главное, чтобы она не подозревала, что за ней наблюдают. И конечно, мне нужна ее фотография в верхней одежде.
— Это что, подружка Дэвида? — на некрасивом, умном лице Керси заиграло любопытство.
— Да. Причем, мне показалось, что если смерть Джозефа ее действительно потрясла, то исчезновение ее дружка — вовсе нет. Я не хочу сказать, что она ожидала этого, но просто она была вовсе не так уж встревожена, как этого можно было ожидать.
— Думаете, она в курсе, где он находится?
— Вполне возможно. Во всяком случае, пару дней понаблюдать за ней невредно.
Уайклифф снова прошел через лавку и поднялся по винтовой лестнице. Диксон и Фаулер работали теперь в малой гостиной — методически обыскивали помещение. Скорее всего, это окажется напрасным трудом, но ведь заранее не скажешь? Следствие — очень трудоемкое занятие.
Он протянул Смиту снимки, взятые у Молли.
— Увеличьте это до разумных размеров, чтобы пустить их в служебное обращение.
Ну что ж, маховик постепенно набирал обороты.
Уайклифф спустился и выбрался из дома через боковую дверь. На улице снова шел дождь, и это оказалось более сильным средством против зевак, чем одинокий полицейский, охраняющий парадный вход от любопытных. Толстуха в кафе напротив сервировала столы к ужину. Теперь на каждом столе посредине стояла художественно выполненная свеча в подсвечнике. Уайклифф пошел вниз по Бир-стрит к гавани, где у таможни был припаркован полицейский фургон. В маленьком дежурном помещении молодой констебль строчил свой отчет об опросе окрестных жителей, и тишину прерывали только редкие переговоры по полицейской рации.
— Телефон работает? — спросил Уайклифф.
— Да, сэр.
Он проверил номер по своей записной книжке и накрутил диск.
— Миссис Уильямс? Тоби дома?
Тоби Уильямс жил в Сент-Джуллиоте. Свою небольшую пенсию он здорово пополнял тем, что присматривал за лодками и яхтами, пришвартованными у деревеньки. Его участок доходил почти до самого пляжа, там у него стоял сарай, где владельцы яхт хранили всякие снасти.
— А, мистер Уайклифф? — загудел в трубке басок старого Тоби. — Что, вас интересует эта яхта в смысле покупки? «Манна»? Ну да, это судно Клемента. Да, я за ней присматривал, да только сейчас ее тут нету. Он ее вывел в море поздним вечером в субботу, во как, то есть, наутро в воскресенье ее уж тут не стояло. Нет, я не встревожился — а чего мне тревожиться, коли он мне записку оставил в сарае, они все так делают.
— Я заеду к вам переговорить, ладно? — сказал Уайклифф. — Если это не слишком поздно… Надеюсь, вы сумеете до моего приезда отыскать записку Клемента.
Так-так, значит, «Манна» тоже пропала. Это можно связать с происшествием в Сент-Джуллиоте. Дэвид Клемент решил смыться на подручных плавсредствах. Неужели он убил своего брата? А где его автомобиль? Если он поехал в Сент-Джуллиот один, машина и теперь должны стоять где-то там. А если действовало два человека? Один смылся на яхте, а другой — на машине. А револьвер? Может быть, там была драка, в результате которой револьвер просто уронили? Один из свидетелей говорил, что ночью с пляжа донесся крик.
Нет, ему надо разузнать побольше о братьях Клемент. Его люди принесут от соседей вагон и маленькую тележку сплетен и слухов. А кроме того, у него остается только девушка и майор — в качестве источников информации. Майор регулярно навещал антикварную лавку — а это кое-что значит.
Глава 3
Когда Уайклифф направился на Гаррисон-Драйв потолковать с Паркином, уже стемнело. Он взобрался по крутому подъему кривоколенной улочки и вышел на бруствер, где ему в лицо ударил мокрый и соленый ветер с моря. Было настолько темно, что береговой линии разглядеть он не мог, видна была лишь россыпь огней Портеллина. Море казалось огромной черной массой, то там, то тут утыканной огоньками судов. С регулярными интервалами влажный воздух просвечивался вращающимся лучом маяка. Три тусклых фонаря отмечали дорогу, но все дома стояли темные. Уайклифф поднялся по ступенькам к дому номер 3 и нашарил кнопку звонка у парадной двери. Где-то в глубине дома раздалась трель. И все равно прошло немало времени, прежде чем в прихожей зажегся свет и в матовом стекле двери нарисовалась расплывчатая тень Гетти.
— Кто там?
Уайклифф вдруг смутился. Он подумал, что женщина, оставшаяся одна в доме, в таком глухом месте, должна была здорово перенервничать при неожиданном звонке в дверь.
— Это Уайклифф, следователь.
Она некоторое время колебалась, и казалось, она с равной вероятностью может отпереть ему или повернуться спиной и вернуться к себе в комнату — на что имела полное право. Наконец она отодвинула щеколду и распахнула дверь.
— Вам нужно было прийти именно посреди ночи? Как бы то ни было, моего брата все равно нет дома.
Они стояли на сильном сквозняке, в дверях.
— Могу я зайти и подождать его в доме?
— Знаете, я понятия не имею, когда он заявится.
Но Уайклифф настоял на своем; ему казалось, что он и от самой Гетти в разговоре может почерпнуть нечто важное. Она с большой неохотой провела его по длинному коридору в маленькую комнатку между кухней и гостиной. Тут имелись только пара кресел, массивное бюро и несколько книжных полок. Старомодная масляная печь вместе с горячим воздухом испускала весьма неаппетитные ароматы.
