Джеймс Чейз - Сувенир из Клуба мушкетеров
Подождав, когда он уйдет, я слез с постели и, усевшись в единственное кресло, принялся за еду.
Кто-то принес вещи Джека в мой номер, аккуратно сложив в углу. При виде этих вещей я вспомнил, что до сих пор не написал его жене. Закурив, я взял со стола лист бумаги и начал трудиться над письмом, которое закончил лишь к половине одиннадцатого. Я сообщал, что решил выделить ей часть денег, чтобы как-то компенсировать утрату мужа. Зная, что она будет торговаться озлобленно и нудно в надежде вытянуть из меня все, что возможно, я умышленно немного занизил сумму. Она никогда не питала ко мне симпатии, и ее все равно не устроило бы, сколько бы я ни предложил.
Заклеив конверт, я бросил его на туалетный столик, чтобы отправить утром.
Потом я открыл чемодан Джека. Мне хотелось убедиться, что там нет ничего компрометирующего его в глазах супруги. Решение мое оказалось совершенно правильным: в чемодане оказались фотографии и письма, просмотрев которые я понял, что он дурачил ее весь последний год. Я порвал их и бросил в мусорную корзину.
Потом я перебрал остальные вещи, находившиеся в чемодане. Под внутренней обивкой я обнаружил пакетик отрывных спичек - из тех безделушек, которые рестораны и ночные клубы раздают посетителям в качестве сувениров. Пакетик был обтянут темно-красным шелком, на котором золотыми буквами были вытиснены два слова: "Клуб мушкетеров". Ниже стоял номер телефона.
Я задумчиво вертел пакетик между пальцами. По словам Гривса, сыщика из "Адельфи-отеля", "Клуб мушкетеров" был самым изысканным и дорогим в городе, и мне было непонятно, каким образом спички могли оказаться у Джека. Я хорошо знал своего компаньона и был совершенно уверен, что, не будь на то настоятельной необходимости, связанной с работой, он ни за что не пошел бы в ночное заведение столь высокого класса. Джек умел ценить заработанные им деньги и развлекался со своими спутницами в местах поскромнее.
Не на шутку заинтригованный загадочным пакетиком, я забрал его с собой и, выйдя из номера, спустился в вестибюль.
На мой вопрос, где Гривс, клерк за конторкой дежурного администратора ответил, что он у себя в кабинете.
- Что у вас с глазом, мистер Брэндон? Дорожное происшествие? - спросил он.
- В этой гостинице нахальная прислуга, - с достоинством ответил я. Попросил принести ужин ко мне в номер, и официант ударил меня сандвичем в глаз... Но это пустяки, мне не привыкать к подобному обслуживанию.
Оставив его с недоуменно разинутым ртом, я спустился по лестнице и оказался в комнатушке Гривса, по размерам напоминавшей шкаф. Сыщик, сидевший за крохотным столом, раскладывал пасьянс и при моем появлении поднял глаза.
- Кому-то не понравилась твоя физиономия? - без особого интереса спросил он.
- Угу, - лаконично ответил я и, наклонившись вперед, бросил перед ним пакетик со спичками.
Нахмурившись, Гривс вопросительно приподнял брови:
- Откуда он у тебя?
- Нашел в чемодане у Шеппи.
- У Шеппи? Но он никогда не был в клубе, могу поспорить на доллар. Без денег и знакомых он не прошел бы дальше вышибал.
- Ни малейшего шанса?
- Ни одного из десяти миллионов.
- А если его кто-нибудь провел? Это ведь разрешается?
Гривс утвердительно кивнул:
- Разрешается. Член клуба может привести кого хочет. Однако, если другим гость не понравится, виновного могут исключить из членов. Так у них заведено.
- Мог он где-нибудь найти спички?
Гривс неопределенно пожал плечами.
- Я впервые их вижу. Не думаю, что завсегдатаи клуба пользуются такими спичками: это негигиенично, они могут подцепить микробы своими аристократическими белыми пальчиками. Наверное, кто-то провел туда твоего дружка, и он прихватил спички с собой: вот, мол, и я там был. Если человек любит бахвалиться, почему бы ему не позабавиться этой шуткой?
- У тебя нет случайно списка членов клуба?
Он криво усмехнулся, бочком вышел из-за стола и подошел к шкафу. Порывшись, он протянул мне небольшую брошюрку в переплете из темно-красного шелка с такой же надписью, что и на моем пакетике спичек.
- Я нашел ее в одном из номеров гостиницы "Ритц-Плаза" и взял на всякий случай: авось пригодится когда-нибудь. Список устарел года на два.
- Я верну его тебе, - сказал я, забирая со стола спички и засовывая брошюру в карман. - Спасибо.
- Кто тебе поставил фонарь?
- Ты его не знаешь, - ответил я. - Добрый, но нервный малый. - И вышел из кабинета.
В вестибюле, отыскав уголок поспокойнее, я сел в кресло и начал просматривать список. Всего в нем было около пятисот фамилий. Четыреста девяносто семь из них мне ничего не говорили, три фамилии привлекли мое внимание: Бриджетт Криди, Жак Трисби и Марго Криди.
Закрыв брошюрку, я легонько похлопал ею по руке.
Несколько минут я сидел задумавшись, потом у меня появилась идея, и я стал размышлять более целеустремленно. Идея не была блестящей, но попробовать, во всяком случае, не мешало.
Я узнал у швейцара, где находится бульвар Франклина, спустился по лестнице и пошел к своему "бьюику".
Глава пятая
1
"Франклин армз" оказался чопорным аристократическим домом, в котором могли жить лишь сливки общества. Число квартир в нем, вероятно, не превышало тридцати. Перед домом был подсвеченный разноцветными лампами фонтан со скульптурной копией "Мальчика с дельфином" Донателло. На ухоженных клумбах росли небесно-голубые петунии. В облике дома чувствовалось не меньше достоинства, чем у вдовствующей герцогини.
Поставив "бьюик" между серебристым "рейтом" и серебристо-розовым "роллс-ройсом" и пройдя через двери-вертушку, я очутился в отделанном дубом вестибюле. Вдоль стен в хромированных горшках пламенели гвоздики, а посредине в небольшом бассейне плавали золотые рыбки.
За конторкой в дальнем углу стоял высокий блондин в безукоризненном смокинге, с усталым, чуть презрительным выражением на красивом изнеженном лице.
- Мисс Криди, пожалуйста, - сказал я.
Потрогав свой безупречный галстук, он прошелся по мне взглядом карих глаз, оценивая с точностью до одного цента стоимость моего костюма, галстука, сорочки и шляпы. Итог, как нетрудно было заметить по его лицу, был неутешительным для меня.
- Мисс Криди ожидает вас?
- Нет, но я только что беседовал с ее отцом и был бы признателен за возможность переговорить с нею. Меня зовут Лу Брэндон.
Он раздумывал в нерешительности, постукивая по полированной поверхности конторки кончиками наманикюренных пальцев. По напряженному выражению его глаз было видно, что мышление не являлось привычным для него занятием.
- Вы лучше напишите записку, и я передам, - сказал он наконец и, приподняв руку, взглянул на массивные золотые часы. - Для визита несколько поздновато...
- Вот что, красавчик, тебе не кажется, что я могу попортить твою внешность? Позвони мисс Криди, и пусть она сама решает.
Посмотрев на меня с удивлением и тревогой, холеный блондинчик открыл дверь за конторкой и исчез.
Не обратился бы он за помощью закона, подумал я. Если какой-нибудь не в меру усердный полицейский арестует меня по обвинению, что я докучаю элите Сан-Рафела, положение мое окажется незавидным.
Но волновался я понапрасну. Через пару минут блондин вновь появился в вестибюле и, с кислым видом показав на автоматический лифт, коротко бросил:
- Третий этаж, седьмая квартира, - и повернулся ко мне спиной. Поднявшись наверх и пройдя коридор с дубовой облицовкой, я остановился возле нужной мне двери, из-за которой доносились приглушенные звуки музыки - по радио исполняли Моцарта. Я нажал на кнопку звонка, и через мгновение в отворившейся двери показалась пожилая женщина с приятным лицом, одетая в черное шелковое платье и белый, украшенный оборочками, фартук.
- Мистер Брэндон?
- Да.
Вручив ей шляпу, я прошел в небольшую прихожую, где находился лишь овальный стол, в центре которого красовалась серебряная ваза с орхидеями.
- Мистер Брэндон, - объявила горничная, открывая следующую дверь и пропуская меня вперед.
Я оказался в просторной гостиной. Около светло-оранжевых стен стояли такого же цвета кресла, пол был застлан мохнатым белым ковром.
Подле гигантской радиолы стояла высокая стройная девушка с шелковистыми пепельно-светлыми волосами. Ее глаза напоминали огромные черные фиалки. Это была хозяйка квартиры мисс Криди.
У нее была высокая грудь, красивые ноги и изящные, слегка округлые бедра. Стройность фигуры подчеркивало вечернее платье с глубоким вырезом. Нитка бриллиантов, сверкавших на шее, пробила, вероятно, ощутимую брешь в банковском счете старого Криди: такие подарки принято делать в семьях миллионеров, когда дочерям исполняется двадцать один год. Довершали наряд усыпанные бриллиантами ручные часики и кольцо на мизинце с длинным плоским рубином в золотой оправе.
Я мог понять радость миссис Криди, когда ее падчерица выезжала из дома: соперничать с ней было действительно трудно.
