Шепард Ривкин - Пальцы женщины
- А потом, - продолжал Морисон, - Хенли купил яхту. Она стояла на якоре где-то в Конектикуте.
- Где это?
- Я полагаю, это в Райантоне. В восьмидесяти километрах отсюда. Он назвал свое судно "Веселый". - Он вздохнул. - Вы знаете, сколько стоит содержание судна, даже маленького? А похоже на то, что "Веселый" имеет длину шестнадцать метров.
Я покачал головой. Я не знал, сколько может стоить содержание судна, да и не хотел этого знать. Я начинаю интересоваться проблемами богатых только тогда, когда они начинают покупать героин и бывает очень редко, чтобы богатый наркоман имел неприятности. А почему они могли бы у него быть? Ему не надо красть, чтобы купить наркотики, а богатая женщина не нуждается в промысле. Я думал об этих вещах, пока доктор распространялся о судах. Он был из тех людей, которым нужно набрасывать на шею петлю, чтобы избежать их пространных рассуждений. Он продолжал говорить на тему о страшной дороговизне изделий из кожи, картин, на морской транспорт. Короче, Хенли приобрел судно и машину, он также нанял роскошное помещение около помещения "Объединенных Наций".
- Все это стоило очень дорого, - продолжал Морисон, - и я спрашивал себя, откуда он мог взять эти деньги. Потом я заметил, что он очень много оперировал пациентов, посланных доктором Лион. Огромное количество. Гораздо больше обычного. В таких случаях обычно делают операций, скажем шесть или семь раз в год, а он их делал десять или двенадцать. И все они были очень дорогостоящие операции. Поставкой их занималась доктор Лион. И все это производилось здесь, в этом зале.
Я начинал находить все это странным.
- И тут доктор Лион обнаружила, что у Хенли есть другая связь, возможно и не одна. Матери детей, которых он оперировал. Медицинская сестра, одна анестезистка. Об этом все очень много говорили. Доктор Лион потребовала от него объяснений. Произошла ужасная сцена. Она была немного пьяна и ударила его.
- Откуда вы это знаете?
- В нашем районе есть один клуб, он называется "У Бруно". Это место, в которое ходят, когда не хотят ездить в Манхеттен. Кто-то был свидетелем этой сцены, а госпиталь, это как большая семья. Невозможно иметь секреты. Два дня спустя, он отправился на своем судне в Карибское море. Кажется, он превосходный моряк.
Узел, завязанный на пакетах посылок!
Я спросил небрежным тоном:
- И это было концом их идиллии?
- Нет. Я очень боюсь, что нет. Месяц спустя после его отъезда, она вышла замуж за психиатра, с которым познакомилась здесь на вечере, данного в честь нового пополнения врачей. За доктора Фалконе.
Вот что совсем уже не вязалось с моей теорией.
- А потом?
- Этот брак по любви продолжался два месяца.
- Они развелись?
- Он неожиданно умер.
- Как так?
Он несколько секунд смотрел на меня, потом пожал плечами.
- Медицинское свидетельство о смерти гласило, что это произошло от закупорки сосудов.
- Кто подписал свидетельство?
Он некоторое время смотрел на часы, потом поднял глаза и ответил:
- Она.
- А было вскрытие?
- Нет. Не было никакого основания не верить ее словам. Ничего подозрительного.
- Но вы заподозрили ее?
- Да.
- Почему?
- Хенли как раз вернулся с Караибов.
- Она убила Фалконе, чтобы иметь возможность вернуться жить к Хенли?
- Может быть.
- Но почему бы им не развестись, как это делает любой цивилизованный человек?
- Фалконе был яркий католик. К тому же он любил ее. Я видел это совершенно ясно по выражению его лица. И кроме всего этого, он был еще к тому же страшно ревнив.
- Вы кажетесь очень в курсе всего этого капкана.
- Да, - ответил он. - Я ее очень любил до того времени, пока эти оба не познакомились с ней.
Глупые и скучные люди приобретают достоинство, когда их самих коснется трагедия. Неровность речи, которая вас раздражает и заставляет сжимать зубы, чтобы не сказать лишнего, сразу пропадает без всякого следа. У таких людей, как Морисон, это похоже на мертвые ветки, которые порыв ветра отрывает от дерева. Морисон в течение нескольких секунд стал для меня человеком, достойным уважения.
У меня не было времени, чтобы сделать маленькую паузу. Я спросил:
- Каким образом она убила его?
- Существуют многие возможности.
- Я могу потребовать вскрытия трупа на предмет расследования.
- Для чего? Чтобы найти арсеник? Она не глупа. Если она воспользовалась ядом, она выбрала такой, который не оставляет следов. Потом она могла дать ему сонный порошок, а потом пустить ему в вену пузырек воздуха. А сонный порошок, не мог вызвать смерть. А как найти пузырек воздуха?
- Я хотел бы поговорить с ней.
Я бросил эту фразу просто наугад. Иногда, когда совершенно не ожидаешь чего-нибудь, получаются неожиданные реакции.
- Никто не видел ее последнюю неделю. Мы звонили ей по телефону. Там никто не отвечает. Ее телефон выключен. Управляющий домом, по нашей просьбе пошел взглянуть на ее квартиру. Все на месте. Не хватало лишь одного маленького чемодана, - как сказал он нам, - того, с которым она всегда отправлялась за город на конец недели. Пять дней тому назад мы получили от нее письмо, в котором она пишет, что страшно нуждается в отдыхе и что она будет отсутствовать две или три недели. Она очень изменилась со времени смерти ее мужа, но никто не посчитал это ее состояние странным.
- У вас есть какие-нибудь мысли относительно места, где она может находиться?
- Никаких.
Хирурги отошли от операционного стола. Больного положили на носилки и увезли. У него был открыт рот. Сестры занялись уборкой и мытьем. Весь состав казался в хорошем настроении.
- Отлично, отлично, - сказал один из хирургов, обращаясь к Морисону.
Мисс Форзич прошла мимо меня и бросила на меня холодный взгляд своих зеленых глаз. Я вытеснил ее из моих мыслей.
Доктор Морисон встал.
- Идемте наружу, - сказал он.
Когда мы выходили в коридор, я сказал ему, что его госпиталь видимо очень хорошо управляется.
- Это лучший из северо-восточных. Вот почему история с доктором Хенли и доктором Лион, нас так обеспокоила. Мы начали изучать все проделанные им операции, когда он уехал на Караибы. Потом он неожиданно вернулся. Я находился в кафетерии вместе с доктором Лион, когда он появился. Она приняла его появление очень спокойно. У меня создалось впечатление, что он, вероятно, написал ей, что возвращается. И вот она замужем. За ревнивым человеком, который обожал ее.
- Вы думаете, что это Хенли подсказал ей избавиться от Фалконе?
Доктор Морисон покачал головой.
- Сомневаюсь в этом. Он вернулся и проделал несколько операций, предложенных ею и потребовал очень высокую оплату. Я считал, что эта оплата, как он требовал обычно, очень завышена. Но это очень деликатный вопрос.
- Странная деликатность.
Но он не понял моего сарказма.
- Когда человек проводит пятнадцать лет своей жизни на изучение в течение дней и ночей предмета своей специальности, в которой он должен бороться против смерти, нужно быть очень осторожным в своих выражениях. И ведб не было доказательства.
- Вы хотите этим сказать, я думаю, то, что ни он, ни она ясно не объяснили своего диагноза больным, а говорили о необходимости срочного хирургического вмешательства, чтобы спасти жизнь?
- Это как раз то. И очень трудно это доказать, если люди не хотят говорить.
- А что произошло после его возвращения из Карибского моря?
- Вместе их не видели.
- Они были осторожны?
- Возможно. Потом умер ее муж. Месяц спустя Хенли отправился в Японию изучать новинки хирургической техники, доведенные до совершенства японскими хирургами апробировавших их на оставшихся в живых после Хиросимы. Неделю спустя, она заявила, что отправляется на две недели вакансий в Италию.
- Она уехала?
- Да.
- Откуда вы это знаете?
Я проводил ее до аэропорта Кеннеди и посадил на один из самолетов Италии.
- Когда это было?
- 2-го или 3-го августа.
- А когда она вышла замуж, какого рода обручальное кольцо она носила?
- Золотое кольцо.
- На нем ничего не было?
- Нет самое обыкновенное кольцо.
- Покажите его размер.
Он показал на ширину около трех сантиметров.
- Вот такое приблизительно. Но теперь, когда мы заговорили об этом, я вспомнил одну вещь. Я это не понял, но заметил. Я никогда об этом не говорил, так как не придавал этому особого значения.
- Что же это?
- Когда доктор Фалконе умер, она надела кольцо на правую руку, как это делают все вдовы. Но когда она вернулась из Италии, она носила уже кольцо гораздо шире первого. Я подумал, что она, вероятно, потеряла то, купаясь в море или моя руки, или в самолете. И я, конечно, догадался, что она купила новое кольцо. Но то, чего я не понял из этого, почему она снова носила его на левой руке.
Я мог бы ему сказать. Но я воздержался и спросил:
- А потом?
- Она казалась очень несчастной. Я... я хотел ее немного развлечь и пригласил пообедать со мной. Я слышал, что будет интересный спектакль у "У Бруно" и туда я и повел ее.
