Инна Балтийская - Песочные часы Невидимки
Я прикусила язык, хотя сказать мне хотелось многое. Разумеется, в универе могли быть выходы, о которых я не знала. Но мне не нравился мистический настрой группы. Декан-призрак, отдаленные выстрелы в ночи, подземелья с потайными ходами… Еще немного, и они начнут поминать аномальные зоны! Зачем они вообще пригласили психолога и психиатра? Надо было позвать парочку охотников за привидениями и распустить опергруппу!
– А если это правда… Если Олеся встретила не этого. – Тамара небрежно кивнула на огромный фоторобот. – А того, настоящего… То есть… – И она испуганно примолкла.
Я лишь вздохнула. Ну вот, картина Репина «Приплыли». Похоже, Тамару надо освобождать от дежурств, уж лучше на посту останемся лишь мы с Машей. Спокойнее будет.
Судя по вытянувшимся лицам мужчин, они подумали то же самое. Однако как сильно действует на девушек пребывание в аномальной зоне… то есть в злосчастном универе! Интересно, как это мне удалось его закончить, сохранив в полном здравии рассудок?
– Тамара, вы тоже… гм… разговаривали с погибшими девушками? – наконец «отмер» психиатр, полный мужчина с солидно блестевшей лысиной. – Перескажите нам ваши разговоры.
– Нет, вы что! – возмутилась Тамара. – Не было у меня никаких видений! Просто… Я подумала: призрака нельзя догнать и невозможно запеленговать. Он может уводить за собой девушек, и никто этого не увидит.
– Девушки тоже становятся невидимыми? – удивилась я. – И потом, призрак у нас какой-то очень уж шустрый! Мало того что он выносит из здания мобильники девушек, он еще и вывозит за город их тела.
– Да… – Тамара осеклась. – Я об этом не подумала.
– Тамара, вы уверены, что хотите продолжать дежурства? – мягко спросил Оскар.
– Уверена, – отрезала девушка. – Не волнуйтесь, у меня крепкие нервы.
Я с сомнением покосилась на нее, но промолчала. Не мое это дело, пускай специалисты решают. Надо же и для них немного работы оставить. Мое дело сейчас – спасти Олесю. С момента похищения не прошло и половины суток, у нас есть шансы найти ее живой.
– У кого какие предложения? – спросил между тем Оскар.
Психолог бодро начал составлять психологический портрет последней жертвы. Послушав пару минут его речи о том, какой впечатлительной и внушаемой девушкой является Олеся, я невежливо перебила его:
– У нас мало времени. Если Олеся еще жива, то к вечеру ее точно убьют! Я предлагаю развесить по всему городу фоторобот. Терять нам нечего, а так появляется реальный шанс – люди узнают его, и мы успеем вовремя найти место, где он держит свои жертвы.
Оскар замер с открытым ртом.
– Не вздумай! За такое нас всех отсюда погонят с волчьим билетом! – выкрикнул один из оперов, высокий худощавый брюнет.
– Полина права, – тихо, но отчетливо сказал Сергей. – Счет идет на минуты. Пока мы тут разговоры разговариваем и секреты Полишинеля разводим, девушка погибнет.
Оскар задумчиво потер рукой висок.
– Ребята, я никого не держу в группе, – спокойно произнес он. – Кто боится, неважно – маньяка или начальства, – может нас покинуть. Я подпишу любой рапорт. А здесь идет игра без правил.
Он подождал пару минут, но больше никто не проронил ни слова. Оскар поднялся и приказал:
– Ну что, по коням! Будем расклеивать фоторобот.
Глава 6
Два часа мы с Машей и Тамарой катались по городу в машине Сереги. Я предпочла бы другой транспорт – слабый запах лилий, намертво въевшийся в ткань сидений, бил по моим напряженным нервам и вызывал слезы на глазах. А всплывающие в памяти полубезумные глаза Олеси уничтожали последнюю надежду на благополучный исход. К сожалению, не было у меня полной уверенности в том, что Олеся действительно ВИДЕЛА лжедекана. Точнее, что она видела именно его, причем не внутренним зрением. Это мог быть кто-то, лишь отдаленно похожий на фоторобот… или вообще – ее персональный глюк. Хотя… глюк не смог бы ее похитить. А значит, она все же видела маньяка.
– Маша, – мое измученное сознание долго не могло решить, о чем же я хочу спросить подругу. – А что с планом универа? Есть там потайные ходы?
– Ходы, наверное, есть. А вот плана нет, – грустно ответила Маша. – В прошлом году в городском архиве возник пожар. И сгорели все документы, касающиеся университета.
Наконец весь доставшийся нам район был обклеен плакатами с черно-белым изображением лжедекана. Я устало привалилась к кирпичной стене какого-то дома:
– Все, мы сделали это…
Сергей предложил развезти нас по домам. Первой доставили Машу. Она вышла из машины, и Сергей решил для верности проводить ее до квартиры. Мы с Тамарой остались в машине вдвоем, и я тихо спросила:
– Скажи, а ты ничего странного в Олесе не замечала?
– Даже не знаю… – задумчиво ответила девушка. – Видишь ли, Олеся всегда была сорвиголовой. Она нам как-то со смехом рассказывала, как ночью на спор бродила по кладбищу и даже что-то нацарапала на одном из гранитных памятников. Она вообще ничего не боялась! Ну как я могла подумать…
Я с сомнением покачала головой. Отчаянные храбрецы редко хвастают своими подвигами. Они относятся к ним спокойно, как к чему-то само собой разумеющемуся – именно потому, что их поступки вовсе не кажутся им особенными. Ну подумаешь, погулять по кладбищу! Это же не страшно, тут и гордиться особо нечем. А хвастаются обычно тем, что дается с большим трудом. Правда, я не слышала сам рассказ – может, девушка вовсе и не хвасталась, просто к слову пришлось? Но даже если предположить, что Олеся вовсе не была такой уж отважной, что нам это дает?
Вернулся Сергей, и я повторила свой вопрос – об Олесе. Парень ненадолго задумался, затем с трудом произнес:
– Да видел я, что она все бледнеет, совсем с лица спала… Пытался ее расспросить, мол, не заболела ли, но она отнекивалась – что ты пристал, все со мной в порядке. А я, дурак, еще пошутил: раз в порядке, чего же ты нос повесила? Парень бросил, что ли? Вот идиот…
Я вздохнула. Никто не ожидал от Олеси такой впечатлительности. И никто не связывал ее побледневшее лицо с какими-то видениями и потусторонними голосами. Сказала она об этом лишь мне. А я не проявила должной настойчивости. Надо было писать эсэмэски Оскару или лично поехать в управление и поднять скандал… Но даже в страшном сне я не предполагала, что она предчувствует свое исчезновение! А ведь предвидела нечто неладное не только она. Мать Наташи Михайловой тоже чувствовала свою скорую гибель. Блин, мистика какая-то… Надо мне было поподробнее расспросить Наташу! Впрочем, еще не поздно.
Мы довезли до дома Тамару, Сергей проводил ее до квартиры, а когда вернулся, я спросила его:
– Ты торопишься? Если я сейчас созвонюсь с одной девушкой, свидетельницей, сможешь меня к ней отвезти и подождать?
Сергей аж присвистнул от изумления:
– Да отвезти-то я смогу… Но ты вроде замужем, красавица? Твой мужик мне морду не набьет? Уже половина двенадцатого, на минуточку!
Я грустно кивнула – идея поехать немедленно в гости к Наташе оказалась неудачной. Впрочем, и домой мне не хотелось. При всей моей горячей любви к Саше было просто страшно представить себе, как я погляжу ему в глаза. Когда я позвонила ему перед тем, как мы начали расклеивать плакаты, его голос уже дрожал:
– Поля, ты обо мне вообще не думаешь?
Я долго уверяла Сашу, что думаю только о нем, и он вроде слегка притих. Но это было почти четыре часа назад. Сейчас ситуация была уже критической.
Серега заметил мои колебания и, как истинный джентльмен, предложил:
– Может, я объясню твоему супругу, что ты по делу так долго шлялась?
– Да он знает, что по делу, – вздохнула я. – Но ему это дело вряд ли понравится.
– Это да, – согласно закивал Серега. – Я бы своей девушке лично задницу надрал, если б она в такое г… вляпалась!
– Не стал бы встречаться с девушкой-юристом? – слабо улыбнулась я.
– Не-а, – расплылся в улыбке Сергей. – Моя подружка – кондитер. Вот это работа для девушки. Сла-адкая!
Я не стала уточнять, кто именно сладкий – работа или девушка. Поблагодарив парня за предложенную помощь, я решительно вышла из машины и двинулась к дому. Сергей открыл дверцу машины и выскочил следом:
– Э нет, так не пойдет, я тебя до квартиры доставлю.
– Думаешь, маньяк ждет меня в подъезде? – усомнилась я.
– А фиг его знает, – серьезно ответил он. – После исчезновения Олеси я ничему бы не удивился. Может, у него способности, эти… паранормальные.
На дискуссию о способностях маньяка у меня уже не было сил. Сергей довел меня до двери и, лишь когда я протянула руку к звонку, рысью бросился вниз, перескакивая через две ступеньки. Он скрылся с глаз раньше, чем Саша подошел к двери, так что хотя бы от сцены ревности я была избавлена.
Впрочем, скоро я пожалела об его уходе. Сцена ревности показалась бы милой детской игрой по сравнению с тем скандалом, который устроил мне Саша, вникнув в суть дела.
