Ольга Степнова - Домик с крокодилами
– Увольте меня! – отшатнулся я от неё. – Или я сам уволюсь. Вы сейчас находитесь в состоянии эйфории от того, что Прохор сильно изменился, но, поверьте, вы не представляете степень моей безответственности, когда я потащил мальчишку в…
– Закроем тему, – резко оборвала меня Ирма Андреевна. – Или вы продолжаете у меня работать, или я вас заспиртую.
– Хорошо. – Я встал и вытер о джинсы потные руки. Она так подавляла меня своей решимостью, что я не знал, чем ещё аргументировать свою профнепригодность. – Хорошо, я остаюсь. Но у меня есть условие. Мальчик многому научился, он справился со своими комплексами и страхами, поэтому ему нужно начинать контактировать с другими детьми.
– Вы думаете, он к этому готов? – Глаза у хозяйки засветились счастьем. – Мой Прохор готов общаться с детьми?! Они его не побьют?!
Я фыркнул вместо ответа.
– Что вы предлагаете? – Ирма закурила тонюсенькую сигаретку, от которой дым тонкой змейкой пополз вверх.
– Я предлагаю записать его в танцшколу.
– Танцы?! – уставилась она на меня. – Странная рекомендация, особенно от вас. По-моему, это не очень мужское занятие.
– Это очень даже мужское занятие! – возразил я. – Во-первых, занятия танцами научат Прохора так владеть своим телом, как его не научит этому ни один вид спорта. Во-вторых, движения под музыку благоприятно скажутся на его контакте с детьми. Вы же понимает, когда дети танцуют, им не до ссор и склок! В-третьих, по-моему, у него есть способности. Он пластичный, гибкий, хорошо чувствует ритм. В-четвёртых, при всех моих талантах, я не смогу ему дать опыта общения со сверстниками! Прохору обязательно, непременно нужны контакты с детьми! Где он научится разговаривать с девочками? А мальчишки?! Должны же у него быть друзья детства, наконец!
– Да, да, да, да, – закивала Ирма Андреевна, выпуская через нос тонкую струйку дыма. – Господи, как вы правы! Как же вы правы… Сегодня же подберу лучшую танцшколу в городе! Я немедленно этим займусь!
– Занятия должны проходить не реже двух раз в неделю. Отвозить и привозить Прохора буду я.
– Да, да, да, это не обсуждается. Конечно, отвозить и привозить будете вы! – Она уже листала какие-то справочники, держала руку на телефоне и от нетерпения постукивала острым каблуком по паркету.
Я кивнул ей на прощанье, собираясь уйти, но чёрт меня дёрнул спросить:
– Как чувствует себя Настя?
– Настя?! – Ирма Андреевна оторвала глаза от телефонного справочника. На её лице промелькнуло такое недоумение, что мне показалось, она сейчас спросит: «Какая Настя?».
– Ах, Настя… – Хозяйка рассеянно помахала рукой перед носом, разгоняя сигаретный дым. – С ней всё хорошо. Завтра мою дочь выпишут из больницы, – сухо пояснила она.
Я вышел из кабинета в недоумении. Как можно так самоотверженно и преданно любить одного ребёнка, при этом оставаясь равнодушным к другому? Вот уж кого следовало бы потаскать по врачам-психиатрам, так это Муму…
Вечером позвонил дед.
Этого звонка я боялся больше всего. Сазона и Беду связывали очень тёплые отношения. Объяснить деду, почему я расстался с женой, было почти невозможно, учитывая, что он неважно слышал даже в слуховом аппарате.
– Сынку! – рявкнул Сазон. – Позови Элку, у меня для неё телефонограмма.
– Почему ты не позвонишь ей на мобильный? – проорал я, чтобы дед услышал меня с первого раза.
– Потому что я хочу позвонить тебе! – гаркнул дед.
– Чтобы поговорить с Элкой?
– Не поговорить, а передать телефонограмму! Что-то ты отупел, сынку! Позови Элку!
– Её нет.
– Она в ванной?
– Не знаю.
– Ты ещё и охренел, сынку. Как ты можешь не знать, в ванной твоя жена, или нет?!
– Мы с ней разошлись.
В трубке повисло молчание.
– Вы с ней – что?! Разгулялись не на шутку?! Набухались до чёртиков? Элка лежит под столом и – ни бе, ни ме, ни кукареку?
– Разошлись, дед, это значит не набухались, а решили пожить отдельно.
– Решили пожить отдельно, – задумчиво повторил дед. – От кого отдельно, сынку?!
– Друг от друга!
– Зачем?!
Отвечать на этот вопрос можно было бесконечно долго, но смысла в этом не было никакого. Неожиданно Сазон выдвинул свою версию:
– Она изменила, что ли, тебе, тюфяку?
– Нет, это я, тюфяк, изменил ей, – брякнул я.
– С кем?
– Вряд ли ты знаешь эту блондинку.
– Ты не мог изменить Элке. Она тебе могла, а ты нет!
– Это ещё почему? – оскорбился я.
– Потому что, таких как ты много, а таких как Элка больше нет! Она же полный шухер! Атас! После неё любая другая баба – просто резиновое изделие со штрихкодом Китая!
– Ну, ты, дед, загнул! – удивился я образному мышлению Сазона, которым он никогда не страдал.
– Позови Элку!
– Мы разбежались, дед, я не шучу.
– А что мне делать с телефонограммой?
– Попробуй позвонить Беде.
– Я звонил, у неё отключён телефон.
– Тогда передай свою телефонограмму мне, я тебе тоже вроде как не чужой.
– Тогда слушай. Мы разошлись с Кармен.
– Вот те на! – От неожиданности я сел прямо на пол.
Кармен – молодая жена Сазона, была преданной, мягкой, любящей, заботливой и хозяйственной женщиной. В ней, правда, бурлили иногда испанские крови, и она запросто могла приревновать деда к Дженнифер Лопес или ещё какой-нибудь шоу-звезде, мелькающей на телеэкране в полуголом виде, но предположить, что Кармен выкинет какой-нибудь фортель в семейной жизни, было просто невозможно.
– В смысле вы набухались? – рискнул предположить я.
– Нет, в смысле решили пожить отдельно, – отрезал дед.
– Друг от друга?
– Нет, блин, от кошки Мурки!
– Она тебе, старому пню, изменила?
– Нет, это я, старый пень, изменил ей…
– С кем?!
– Вряд ли ты знаешь эту брюнетку.
– Вот и поговорили, – вздохнул я. – А как же дочка?
– А что дочка?! – заорал дед. – Я её с рук не спускаю! Дочке четыре года, у неё няньки, мамки, гувернантки, охранники и клоуны из цирка в качестве игрушек! Дашка живёт как принцесса и вниманием не обделена! А вот Кармен… куда-то свалила. Я хотел сказать Элке, что если к ней приедет моя жена, пусть она её домой гонит! Я жить без неё не могу. Все бабы против моей испанки – дырявые плоскодонки, у которых вместо мотора тухлый ботокс и гнилой силикон.
– Ну, дела-а… – протянул я. – Ты что, действительно думаешь, что Кармен поехала к Элке?
– А к кому ей ещё ехать-то? У неё в России, кроме Беды, близких подруг нет.
– А в Испании?
– Ты думаешь…
– Я думаю, не надо было тебе изменять гордой испанской женщине. Хорошо, что она тебя не зарезала!
– Она и так без ножа зарезала… И потом, сынку, я ж особо не изменял! Так, посмотрел на одну теледиву. С интересом.
– А я, если честно, даже и не смотрел ни на кого, кроме Элки…
Мы оба тяжело вздохнули.
– Сынку, позови Элку!
– Нет Элки.
– И Кармен нет.
Мы опять помолчали и повздыхали.
– Сынку, у тебя получается жить без Элки?
– Получается. Я много работаю, и мне некогда о ней думать.
– Разве можно работать, когда жизнь рушится?
– Кто сказал, что она рушится?
– Ты предлагаешь мне сходить на дискотеку? – язвительно поинтересовался дед.
– Предлагаю расслабиться и наслаждаться тем, что имеешь.
– Сынку, я столько имею, что расслабиться невозможно!
– Тьфу! – разозлился я. – Вернётся твоя Кармен, никуда не денется!
Я нажал на отбой, потому что Сазон начал нести бред о том, что если Кармен вернётся, он купит ей Испанию с королём, Средиземным морем и Атлантическим океаном…
Я нажал на отбой и с грустью подумал о том, что Элке Испании, короля, моря и океана будет мало, ей понадобится весь земной шар с прилегающими к нему галактиками.
С понедельника я начал возить Прохора в танцшколу.
Не скажу, чтобы он испытал восторг, узнав, что ему придётся учиться танцевать, но я, как мог, объяснил ему, что настоящий мужик должен уметь не только бить морды и пугать крокодилов, но и красиво двигаться.
– Станцуй! – приказал мне Прохор.
Я не умел танцевать, но пришлось выкручиваться, и я, хлопнув себя по ляжкам, дал гапака… Танец окончился неудачно, я сшиб стул, стол, тумбочку, и упал.
– Да-а-а, – протянул Прохор. – Танцор из тебя не очень. Может, и я обойдусь без балета?
– А девчонки?! – горячо возразил я, поднимаясь с пола и расставляя по местам мебель. – Где ещё можно познакомиться с симпатичными девчонками, как не в танцклассе?!
– Нигде, – согласился Прохор, и, вытянув шею, оценивающе посмотрел на себя в зеркало, висевшее на стене. – Ты думаешь, я могу понравиться какой-нибудь девчонке?
– А почему нет? Тем более после того, как тебя показали в «Новостях» с крокодилами! – ляпнул я, не подумав.
– Ага, значит, просто так, без крокодилов и «Новостей», у меня шансов нет, – погрустнел пацан.
– Знаешь, что я тебе скажу? – Я взял его за плечи и легонько встряхнул. – Настоящий мужик не должен думать, нравится он или нет. Настоящий мужик должен просто хорошо делать любое дело, за которое берётся.
