Ричард Джэссеп - Темное дело в Гейтвее
– Послушайте-ка, Сэм. Элен меняла возлюбленных как перчатки. – об этом сплетничал весь город. Однако одно дело сплетни, и совсем другое – газетные статьи. Если газетам станет известно об амурных делах любвеобильной супруги Макдаффа…
– …то слишком многие начнут задавать себе вопрос, не убил ли ее сам К.Т.? – Сказав это, судья Сэм отвернулся и уставился в окно.
– Советую никогда и никому не высказывать таких предположений! – прошипел Энстроу.
– Ну, а что вы-то получаете в награду за свои труды? – повернулся к нему Сэм. – Место судьи?
– Разумеется. Но дело не в том, что получу я, а в том, что получите вы.
– Предположим, я ничего не хочу «получать» таким путем? Предположим, я изменю свое решение и выйду из игры?
– Ничего вы не измените и ни от чего не откажетесь. Вы и ваши друзья с Бэккер-авеню… Вот уж кто поистине достоин презрения! Сплетничаете в тиши своих особняков, осуждаете других, а сами занимаетесь всякими нечистоплотными делишками… У меня и у самого, правда, рыльце в пушку, но я по крайней мере не прикидываюсь святошей, как вы и вам подобные.
– Да и я не прикидываюсь, я ничем не лучше вас, – брезгливо поморщился судья. – Однако как низко может пасть человек!
– Особенно когда он даже во сне видит себя губернатором, как вы. Кстати, судья, не говорите: «Я ничем не лучше вас», – говорите: «Я такой же, как вы». Это не так режет слух.
– Где же Эллендер, черт бы его побрал? – пропуская слова Энстроу мимо ушей, сердито спросил судья.
– Сейчас позвоню в тюрьму и узнаю.
Энстроу вышел в вестибюль, где стояли телефоны-автоматы, и увидел только что появившегося в ресторане Эллендера. Он подошел к нему, взял под руку и подвел к столику, за которым сидел судья.
– С добрым утром, – поздоровался Эллендер, без приглашения опускаясь на стул. Вслед за ним сел и Энстроу. Веки у Эллендера были красные, лицо осунулось.
– Ну, получили? – резко спросил Энстроу.
Эллендер мрачно покачал головой.
– Нет.
– А в чем дело?
– Обратитесь со своим вопросом к Уэстину. Я сделал из него отбивную, и все напрасно.
– Никаких синяков! – поспешно предупредил Энстроу. – Иначе какой-нибудь чересчур «сознательный» присяжный устроит нам скандал.
Эллендер недовольно взглянул на Энстроу.
– Вы меня не один день знаете, Пит.
– Вас-то я знаю, но Гарольд Кэйджен ловкий адвокат – продемонстрирует жюри присяжных избитого арестанта и… Кто тогда поверит, что он добровольно во всем признавался?
– Не беспокойтесь, Кэйджен и пальцем не шевельнет, – вмешался судья Сэм.
– Вы уверены? – спросил Эллендер.
– Сэм уже говорил с председателем суда по делам о наследствах и опеке Дэйлом, – пояснил Энстроу. – Кэйджен будет ходить по струнке… Однако где же обещанное вами признание Уэстина? Чем быстрее мы провернем дело, тем скорее прикусят язык те, кто склонен примешивать К.Т. к убийству Элен.
– Кое-кто уже рыскает в «поисках истины», – заметил Эллендер.
– Кто именно? – встрепенулся Энстроу.
– Один из моих детективов.
– Этого еще не хватало! Неужели вы не можете держать в руках своих подчиненных?
– Разве я сказал, что не могу? Я сказал только, что «кое-кто уже рыскает». И еще одна деталь. Мне звонила Этта Саймонсон, жена владельца нашего универсального магазина. Саймонсоны живут рядом с Макдаффами.
– Ну – ну? – поторопил Энстроу.
– Черт бы ее побрал! Она утверждает, что видела, как к Макдаффам в тот день приходил их знакомый пианист. Говорит, он провел с Элен весь день.
– Выкиньте из головы ее слова, – небрежно отмахнулся Энстроу.
– Ну, а кто же этот ваш детектив-правдолюбец? – поинтересовался Сэм.
– Честер Вирлок.
Энстроу прищурился.
– Это не он ли хотел стать начальником отдела уголовного розыска, когда вас назначат начальником управления внутренних дел?
– Он самый.
– Ничего не понимаю! Он что, не в состоянии сообразить, что к чему?
– Вы просто отвыкли понимать честных людей, Пит, – скривился судья Сэм.
Энстроу раздраженно фыркнул:
– Не ваше дело, что я понимаю, а что нет! Во всяком случае, я понимаю, что нам надо как можно быстрее и аккуратнее провернуть дело Уэстина. Я мог бы, полагаю, добиться нужного приговора и с теми материалами, которые уже есть, но мне нужна гарантия, что никаких осложнений на сей счет не произойдет, и такую гарантию я вижу только в признании Уэстина.
Эллендер хотел что-то сказать, но Энстроу опередил его:
– Надеюсь, вы представляете, насколько мне важно получить признание? Займитесь этим немедленно.
– Завтра признание Уэстина будет у вас на столе, обещаю, – торжественно заявил Эллендер.
– А вот и Кэйджен, легок на помине! – громко сказал судья Сэм и жестом пригласил адвоката к столику. Кэйджен охотно воспользовался приглашением. Прежде чем усесться, он фамильярно похлопал по плечу сначала Эллендера, потом Энстроу.
– Терпеть не могу всякие там пари, ухмыльнулся он, – но сейчас готов биться об заклад, что честная компания вела разговор о убийстве, а? Речь шла о ком-либо из наших общих знакомых?
– Вы могли бы повлиять на своего подзащитного и склонить его к признанию, если это не удастся Эллендеру? – спросил Энстроу.
– Нет, – ответил Кэйджен. – Мне придется схватиться с вами на суде. – Он улыбнулся собственным словам и закурил сигару. – Что-то слишком все вы беспокоитесь о признании Уэстина. А какая в нем необходимость? Вы же собрали убийственные улики.
– Мы беспокоимся только о том, чтобы не возникло каких-нибудь осложнений, – огрызнулся Энстроу. – Может, он согласится признать себя виновным в непредумышленном убийстве? Ему ведь нет еще и двадцати – возможно, мы что-нибудь придумаем для него, учитывая его молодость.
– Я уже сказал, – все с той же ухмылкой ответил Кэйджен, – что на суде нам придется скрестить шпаги.
– А что вы, собственно, усмехаетесь? – вмешался судья Сэм. – Ничего смешного я пока не вижу. Мы ведем серьезный разговор.
– Целиком согласен с вами, – добродушно подтвердил Кэйджен.
– Чтобы вы окончательно все уяснили, – добавил Энстроу. – могу сообщить, что вчера вечером Сэм обедал с судьей Дэйлом.
– Удивительно, Сэм, как это вы протерпели до обеда! Я полагал, что вы побежите к Дэйлу прямо с утра. – Кэйджен повернулся к Эллендеру. – Скажите, господин начальник, мой подзащитный, наверно, нуждается в госпитализации? Сколько у него поломано ребер и все такое?
– Следовательно, вы уверены, что я пока не выколотил из него признания?
– Вполне уверен. В противном случае Пит жмурился бы, как сытый кот, вы бы спали дома, а Сэм играл бы в гольф в клубе и воображал, что дело происходит уже на площадке губернаторского особняка.
– Я знаю, Кэйджен, что вы человек сообразительный, – угрожающе посмотрел на него Энстроу, – но все же считаю нелишним предупредить: не вздумайте ставить мне палки в колеса, не пытайтесь юлить, если не хотите, чтобы я стер вас в порошок.
– Не забывайте, что и я могу подкинуть вам кое-какие неприятности, – постучал пальцем по столу Эллендер.
– Теперь ваш черед угрожать мне, а, Сэм? – повернулся Кэйджен к судье.
– Не вижу необходимости в угрозах, Гарольд. Вы же просто-напросто кокетничаете, а в действительности не меньше нас заинтересованы в успехе этой грязной игры.
– Спасибо и на том! – воскликнул Кэйджен.
– Ну, мне пора, – поднялся Энстроу. – Служба! Лейси, займитесь делом. И помните: никаких осложнений! А с вами, судья, мы еще увидимся сегодня на похоронах.
* * *Часы показывали десять тридцать утра, когда Нонна Эш отбросила газету и встала с кушетки. Она прочитала от строчки до строчки все материалы об убийстве Элен Макдафф и долго рассматривала фотографии Уильяма Уэстина. Ей осточертели бесконечные пересуды, вздохи и ахи обитателей Бэккер-авеню, опасавшихся, что происшествие набросит тень на репутацию их замкнутого, респектабельного мирка. Резкими взмахами руки она отогнала от лица клубы табачного дыма и раздраженно воткнула в пепельницу недокуренную сигарету. В последние дни она курила очень много.
Миссис Эш подошла к огромному окну и долго смотрела на свой сад. Лучи жаркого солнца освещали безупречно четкие узоры яркого цветочного ковра. Немало сил отдавала она ежегодно, придумывая все новый и новый его рисунок. В этом году через весь сад проходила широкая полоса голубых барвинков с вкрапленными в нее клумбами фиалок.
Дети собирались поехать на пляж вместе с двумя служанками, а повариха отправилась закупать обычный недельный запас продуктов. Как правило, по вторникам Джордж Эш проводил в своей экспортно-импортной фирме только первую половину дня, а потом они играли в гольф или катались на лодке, но сегодня его отвлекли какие-то неотложные дела, и ей предстояло провести весь день в одиночестве. Дети действительно вскоре уехали, и Нонна осталась одна. Она могла бы пойти поболтать к своей соседке Этте Саймонсон, но та снова начнет трещать об убийстве, а Нонна уже два дня ни о чем другом не слышала, и эта тема порядком набила ей оскомину.
