Марина Серова - Кругом одни соблазны
— Спасибо. Сама садись, не мельтеши. Похоже, она здорово напугана. Разлив кофе по чашечкам, Наталья уселась напротив меня.
— Рассказывай, что тут у тебя.
— Тань, как уже говорила, я вернулась около двух, Увидишь сейчас, что творится. Специально не стала ничего трогать. Но самое главное, что замки не взломаны. А их у меня целых четыре. Дверь-то металлическая, от «Тайзер» все-таки. Как ее могли открыть? Я так напугалась — всю ночь не спала. Все боялась, что опять залезут. Таня, я боюсь.
— Для начала успокойся, иначе какой от тебя толк. И скажи: у кого есть ключи от твоей квартиры?
— У Леши были. Еще у соседей напротив, на всякий случай. Но у них никто не спрашивал — я уже интересовалась.
— Все верно, я полагаю, что некто воспользовался Лешиными ключами. В его квартире тоже кто-то побывал. Его ключи в одной связке были?
— Да, ты знаешь, у него еще брелок очень необычный. Ему друг из Японии привез. Классный брелок, очень он Леше нравился: на нем горный пейзаж, и, когда включаешь подсветку, создается иллюзия восходящего солнца. Но самое интересное в том, что он откликался на свист словами: «Леша, я тут». Я такое впервые видела. Алексей объяснял мне что-то насчет микросхемы, магнитофона и сверхчувствительного микрофона, который реагирует только на вот такой свист.
И Наталья присвистнула.
— Я, конечно, не слишком-то во всех этих электронных прибамбасах разбираюсь. Но брелок мне очень понравился. И друзьям его тоже.
— Понятненько. Жаль только, ты раньше мне этого не сказала. Я бы уже свои гипотезы проверила.
Я отхлебнула кофе, и по моему пищеводу прокатилась волна блаженства.
— Наташ, а что-нибудь взято или нет?
— Нет, на первый взгляд все на месте. Только вот Лешино письмо, которое ты уже читала, лежало не на месте и сложено не так.
— Ясно. Неприятно то, что в письме мои координаты. Надо готовиться к обороне или ускорить поиск. Наташ, я думаю, уже завтра можно будет позвонить адвокату и потребовать отправить Лешино дело на доследование.
— Таня, ты нашла что-то? Я кивнула.
— Но пока это лишь мои предположения, придется все доказывать. А ты можешь больше не бояться вторжений. Я думаю, что это был убийца и искал он фотографию, которая тебе по почте пришла на другой день после убийства. Похоже, он понял, что профанулся, бдительность потерял, излишне увлекшись идеей напугать тебя. Но, от греха подальше, вызови монтера и смени замок.
Я понимала, что советовать гораздо легче, чем воспользоваться советом. Сменить замок на такой двери — дело дорогостоящее. Но что поделаешь!
Я поднялась. В душе была довольна — значит, я на верном пути, коли засуетился мой противник. Распрощалась с Наташей и поехала на работу к Игорю Игоревичу. Мне его алиби нужно проверить. Уверена, что удастся полностью разрушить его.
В морге третьей клинической больницы я бывала раньше, но это не то место, куда хотелось бы приехать еще раз. Но дело есть дело, да и время подходящее, пока клиент сидит в отгулах.
В клинический городок я добралась к одиннадцати часам. Поставила свою «девятку» на стоянку против центральных ворот, закрыла ее и пошла к одноэтажному зданию из красного кирпича.
На скамейках сидели студенты. Всюду шум, хохот, дым сигарет. Вот у кого жизнь бьет ключом! Будущие светила нашей медицины травили анекдоты, рассказывали случаи из своей «богатой» практики.
А я, Таня Иванова, частный детектив, бодро шагала к дому смерти.
Толкнув дверь, я оказалась в маленьком полутемном коридорчике, где было две двери с надписями «Ассистентская» и «Секционный зал».
Сначала в «Ассистентскую», потом будет видно. В «Секционный зал» всегда успеем, мрачно пошутила, предназначив свою шутку себе самой, поскольку моих мыслей, разумеется, никто прочесть не мог.
Вежливо постучав, я открыла дверь. В небольшой комнате с тремя столами сидел мужчина средних лет. На мое «Здравствуйте» он поднял голову от стола:
— Вы студентка вечернего отделения?
— Нет, я из милиции. Вот мое удостоверение. Я показала ему свою «липу» издалека:
— Меня зовут Татьяна.
— А-а, ну-ну, а меня Евгений. Правда, не Онегин, а Никитин.
И сам рассмеялся, довольный своей шуткой. Даже на таком приличном расстоянии я чувствовала запах спиртного. Видимо, рабочая доза уже принята, и скоро ему идти на вскрытие.
— Евгений…
— Иванович, — подсказал он мне.
— Евгений Иванович, чтобы выяснить… (я лихорадочно соображала, что ему наплести).
В это время открылась дверь и заглянула полная женщина в клеенчатом фартуке и таких же нарукавниках.
— Евгений Иванович, все готово. Вы нужны, пойдемте.
Мужчина поднялся:
— Извините, ради бога, Таня, но я должен идти. Если хотите, можете подождать здесь. Мне пока что с трупом пообщаться надо.
«Вот и замечательно», — подумала я. Этого мне только и надо. Меня интересовал график работы патологоанатомов.
Я осмотрелась. На столе микроскопы, препараты в коробочке. График на стене возле двери. Новый, на май месяц. А вот из-под него выглядывал уголок старого табеля. Я быстро сняла рамочку, вынула стекло, отогнув два гвоздика, и извлекла график за апрель. Водрузив рамку на место, я уселась за стол изучать находку.
Четвертое апреля — Ковалев Игорь Игоревич с восьми до двенадцати. Значит, в тот день он освободился в полдень. Где же он шастал до пятнадцати тридцати? Дождусь «Онегина», может, он подскажет.
На докторском столе стояла пепельница, набитая окурками, значит, курить тут не возбраняется.
Я пересела за его стол и закурила. Ожидание теперь скрасилось сигареткой и протекало более приятно.
Минут через пятнадцать я услышала у двери голос Евгения Ивановича:
— В справке укажите только трансмуральный инфаркт миокарда, короче, не мне вас учить. Меня ждут…
Он заглянул в комнату:
— Или не ждут?
— Ждут. Вы мне смогли бы помочь?
— Попробую. Только чем? А может, по рюмочке? Нет? Ну тогда придется одному. Вы уж извините.
Он открыл дверцу стола-тумбы и достал початую бутылку водки и стакан далеко не первой свежести. Плеснув в него граммов сто пятьдесят, принял на грудь без лишних слов.
Я терпеливо ждала.
Занюхав корочкой хлеба, он принялся жаловаться на судьбу-злодейку:
— С женой с утра поцапался: с годовщиной свадьбы не поздравил, совсем из головы вылетело. А она сразу же старым склерозником обозвала да еще алкоголиком. Неужели я похож на такого? Хоть я и старше ее на десять лет, все-таки память у меня о-го-го, получше, чем у нее. Я ведь до мелочей помню и то, что пять лет назад было.
Его слова показались мне просто пьяным бахвальством. Пора было направить разговор в нужное мне русло, иначе через тридцать минут толку от него уже не будет.
Я обворожительно улыбнулась в ответ:
— По-моему, ваша жена вас слишком низко ценит. Вы очень даже видный мужчина и на алкоголика совсем не похожи.
Не могу сказать, дорогой читатель, что это получилось у меня очень искренно.
Он, разумеется, этого не заметил — не то состояние.
— Да нет. Вообще-то она у меня хорошая женщина. Просто обиделась на невнимание с моей стороны. Ой, — спохватился он, — что это мы все про мои проблемы! Вы-то что хотели узнать у меня?
— Я расследую дело об убийстве дочери Ковалева. Помните?
— Конечно. Я же сказал, что память у меня просто отменная. Хотите проверить? Это было четвертого апреля. Я Игоря в тот день сменил в час. Он вроде бы домой пошел. А потом после обеда, в полтретьего, опять появился. Сказал, что был на базарчике, продукты домой покупал да вспомнил, что ключи на работе забыл.
— И что, действительно забыл?
— Не знаю. Но он их тут не нашел. А потом студентов привели на вскрытие показательное. Он мне свою помощь предложил. Я как раз к тому времени притомился очень, — он многозначительно указал на бутылку, — поэтому согласился с удовольствием. У него вообще это красиво получается и быстро. Он же раньше хирургом работал, живых, так сказать, резал. А с мертвыми-то что церемониться, правда?
Я кивнула.
— А во сколько он ушел домой, не помните?
— А то! Я еще сказал ему тогда: «Ты с показательным вскрытием в тридцать минут уложился, просто блестяще». А он еще спросил про время. Было пятнадцать часов пять минут. Видите, какая у меня память, а вот жена говорит…
Для такой личности действительно великолепная память. Пожалуй, даже со мной посоревноваться смог бы.
— Она не права, вы ей так и скажите. А его еще кто-то видел?
— Да все, кто здесь был. Его еще спрашивали, успел ли он хоть перекусить. А он ответил, что не успел, зато дочке и жене фрукты по дешевке успел приобрести. Он мне еще банан на закуску давал.
Взгляд Евгения Ивановича помутнел, и язык начал заплетаться. Пора было отчаливать. И так крупно повезло.
— Спасибо, Евгений Иванович, вы очень помогли следствию.
