Ксения Баженова - Алые звезды Прованса
Первым делом он послал ей бутылку вина, а потом, когда официант показал Тане на его столик и она смущенно и настороженно улыбнулась в знак благодарности, он предстал сам перед ней с розой:
– Deesse! – Встал на колено и поцеловал ей руку.
– Ой, что вы, встаньте, брюки испачкаете! – Девушка потянула его вверх.
Француз встал, и она принялась отряхивать ему брюки. Этот жест привел его в неописуемый восторг. Он хохотал, как сумасшедший, и все повторял:
– Богиня, богиня! – Таня, правда, значения слова не понимала.
Они пили шампанское и белое вино, ели рыбу и сыры. Море растворилось в чернильной темноте, шумело где-то внизу на невидимых просторах. Как новогодние гирлянды, светились островки огоньков разных поселений. Таня с трудом поддерживала беседу, вспоминая английский из школьной программы, не говоря уже о том, что по-французски она не знала ни слова, но при этом они все же понимали друг друга. И, конечно, она уже чувствовала себя влюбленной по уши, чему немало способствовал новый знакомец, который смотрел только на нее и буквально пожирал ее своими оленьими глазами. Оба они чувствовали себя изрядно навеселе, когда Таня решила, что надо срочно написать Алене эсэмэску, содержание которой было таково: «Аленочка, я только что познакомилась с французом. Влюбилась вообще ужас как. Представляешь, он в меня тоже». Буквально через минуту пришел ответ: «Знаем мы этих влюбленных французов. Умоляю тебя, только не давай сразу, продержись хотя бы день!!!!!»
Таня прямо расстроилась и даже неожиданно почувствовала что-то вроде раздражения на подругу, прочитав такое. Радужное настроение слегка потускнело. Во-первых, что Алена про нее думает, если дает ей такие советы, неужели считает, что у нее совсем гордости нету. А во-вторых, подруга сомневается, что в нее кто-то может влюбиться. Тем более француз!!! Завидует просто. У Алены небось никогда французов не было. А Таня вот все ходила обделенной любовью сиротой, зато вон какого парня в награду за все переживания отхватила. Потому что у нее особенная красота, которую разглядеть и оценить может только интеллигентный иностранец, не то что эти русские, им таких, как Алена, подавай. Вот возьму и не буду держаться!
Француз, заметив, что настроение его богини испортилось, чего-то курлыкал на своем языке, подливал, поглаживал руку и участливо заглядывал ей в глаза, задавая вопросы. На них Таня отвечала: «Йес, йес, бьютифул». Она понимала: он ее успокаивает. Какой чуткий человек! Не то что Аленка, нет чтобы поддержать, а она: да знаем мы их, продержись хотя бы день… Таня с обидой прокручивала у себя в голове текст эсэмэски и была настроена весьма решительно. К тому же ее новый парень подозвал официанта, и из их краткого разговора она поняла, что тот заказывает такси. А богиня уже дошла до такой кондиции, что была готова на все. Щеки ее раскраснелись, глаза блестели.
– Такси, – улыбался француз. – Ин май хотел.
– Йес, йес, бьютифул. Сенк ю вери мач.
Внезапно красивую греческую мелодию, которую наигрывала группа музыкантов в национальных костюмах, перекрыл громкий гомон и смех, и со стороны небольшой аллеи, ведущей на площадку ресторана, показалась группа дам, как раз тех, что мешали в аэропорту виски с колой. Все они были изрядно подшофе. Таня пересела боком и отвернулась. Быстрей бы уже такси приехало, чтобы Аленкин завет скорее нарушить.
– Слышь, парниша, нам бы столик, – сказала официанту главная: высокая, полная, с длинными белыми кудрями и ярким макияжем, одетая в летний тренировочный костюм с надписью «Россия» и босоножки на танкетке.
– Only for two.
– Так сдвинь!
– Excuse me, i don’t understand!
– Не понимает он! Сейчас поймешь. – Девчата прошли на середину площадки и стали сдвигать два двухместных столика.
– Excuse me, excuse me… – беспокойно суетился вокруг них официант.
– Не извиняйся, малыш, сами все сделаем, – добродушно махнула на него рукой главная, и довольные девочки опустились на стулья. – Ты нам вот что, метаксочки, граммов по сто писят, пивчанского лакирнуть, ну и там закусочки хорошей. Чего есть-то у тебя?
– Excuse me…
– Да ладно, сказала уже, не извиняйся, прощаем за нерасторопность. Правда, девочки? – захохотала гостья.
– Светк, да он же не понимает ни бельмеса. Меню, дарлинг, меню! Андестенд? – вступила вторая, в обтягивающем блестящем платье, нарядная, на каблуках.
– Надюх, забавный такой, да?!
Официант принес меню, и заказ был сделан.
– Ой, девоньки, пойду носик попудрю. – Светлана встала и пошла прямо в сторону Тани.
– Оба-на! – хлопнула она себя руками с красными накладными ногтями, обнаружив не успевшую увернуться Таню. – Малахольная наша. – Тут ее взгляд переметнулся на француза. – Девчат, смотрите-ка! Все тихушничала, сторонилась, а уже с парей отдыхает. В тихом омуте! Ай-яй-яй! – Она протянула руку французу. – Светлана!
Тот привстал.
– Maxime’, enchante’ de faire votre connaissance[3].
– Опаньки! Иностранец, что ли?! А какой хорошенький, ладненький! – Светлана двумя гренадерскими руками схватилась за их столик и приподняла его. – А давайте к нам! А то как-то не по-людски.
– Excusez-moi! Извините! – закричали в один голос француз и Таня, схватившись за свой столик.
– Да что ж вы все извиниятесь-то сегодня! Мы приглашаем. Банкет за наш счет.
– Светлана! Мы хотели вдвоем посидеть. У нас сейчас такси придет, – вякнула Таня.
– Ой, пардонте! Вдвоем они хотели! Русские должны вместе держаться! Вот когда такси придет, тогда и поедете. А сейчас будьте любезны откушать с нами.
И она, улыбнувшись французу крепкими белыми зубами, унесла столик.
Официант снова пытался вмешаться в ситуацию, но был отстранен.
– Наши это. С нами дринк! Ты лучше мечи на стол давай, гостеприимный!
Таня и Макс перекочевали «к своим». Второй участник, кстати, был уже совершенно не против шумного застолья и веселился с девчатами. К Таниному же облику в данный момент более всего подходило определение «выражало то лицо, чем садятся на крыльцо», но на ее настроение никто внимания не обращал, и ей ничего не оставалось делать, как растворить тоску в Метаксе. Не оставлять же только что обретенное счастье этим дамам.
С трудом открыв глаза, Таня обнаружила себя в незнакомом номере. Голова трещала и при малейшем движении требовала вернуть себя обратно на подушку. Конечно, первое, о чем подумала перебравшая накануне девушка, это то, что она поехала к Максу, и каково же было ее удивление, когда, окончательно открыв глаза, она обнаружила вчерашнюю знакомицу Свету, пересчитывающую пачечку банкнот.
– О, очухалась! – Она отложила деньги в сторону и направилась к мини-бару, путаясь в полах длинного красного халата «под шелк». Плеснула в стакан водки, налила томатного сока и разбила яйцо. – Всегда покупаю на случай тяжелого утречка, – пояснила Света, болтая в руке коктейль, который потом протянула Тане, гордо пояснив: – Кровавая Мэри! Махни залпом. Оттянет.
– Нет! Нет! Я не буду! – Таня в ужасе подскочила на кровати, и в голове взорвалась петарда. – А-а-а-а-а… – Она застонала и схватилась за лоб ладонями.
– Вот чтобы не было «а-а-а», надо выпить. Да ничего не будет, не ссы. Тока поправишься! А то нам уже за шубами скоро ехать.
– А сколько времени?
– Так обед уже. Только я сегодня на разгрузке. Вечером за ужином доберу. Заодно покупочки обмоем.
– Ой, а можно я не поеду?
– И чего ты будешь тут делать одна? Не, с похмелья нехорошо в номере залипать. Надо отвлекаться. К тому же Максимка-то твой небось уже в аэропорт едет.
– Как в аэропорт?
– А так. Он ведь сегодня уезжает во Францию свою. А ты что, не знала?
– Нет. – Тане стало ужасно грустно. Права была Алена. Может, и хорошо, что она оказалась в номере у Светки, а не у него. – Давай свою Мэри.
– Вот молодец. Только залпом. И полежи немножечко. А потом в душ.
Таня выпила и легла. Не хотелось делать ничего.
– Свет, я не хочу ехать. Ну вот вообще.
– Ну началось, епрст! А Максимка-то тоже вчера поднажрался. Такси ваше восвояси отправил. А ты что, не помнишь ничего? Мы сначала его сгрузили, у пятизвездочной, между прочим, нефиговой такой гостинички, а потом уже тебя ко мне в номер. Ты вообще языком не ворочала. Я тебя, как рыболовные снасти, на себе несла. – Таня заревела. – Опа, опа, опа! Чего это мы болото разводить вздумали? Ну-ка прекращай. Ты давно его знаешь, Максимку-то?
– Да нет, только вчера познакомилась.
– Ну тогда вообще не велика потеря. Нет парня-то у тебя?
– Нету. – Таня утерла нос.
– Ладно, уговорила, свожу тебя в Москве к одной. Порчу снимает, как книжку с полки. Сглазила тебя какая-нибудь подружка завистливая, как пить дать. А потом мы тебе нормального пацана найдем. Не то что замухрышка-французишка. С трех рюмок уже ушел! Смех, да и только. Ну чего, будешь собираться?
– Не поеду я, совсем неохота.
– Ну ладно, хозяин-барин. А только ты Максимку уже через пару дней забудешь, а зимой задницу-то нечем прикрыть будет. Да я тебя понимаю, сама наотмашь страдаю. Такие мы, русские бабы! Хочешь в номере у меня оставайся?
![Андрэ Нортон - Звезды принадлежат нам! [= Звезды наши!]](/uploads/posts/books/56087/56087.jpg)
