Ксения Баженова - Алые звезды Прованса
Обзор книги Ксения Баженова - Алые звезды Прованса
Ксения Баженова
Алые звезды Прованса
Часть первая
Лодка
Франция, Бретань, наше время
Машину взяли напрокат в Кемпере. За спиной остались промелькнувшие в окнах скоростного поезда земли Луары, романтические прогулки по Парижу, несколько часов перелета и многочисленная свадьба в Москве. Сами-то они, Маша, начинающая пиарщица в художественной галерее, и Миша, молодой перспективный дизайнер, всех этих пышных торжеств не планировали, но родственники с обеих сторон обиделись и организовали праздник самостоятельно. От ребят требовалось только действовать по инструкции. После чего им разрешили выдохнуть и отправиться в путешествие уже вдвоем.
Над Бретанью низко висели лиловые ноябрьские тучи. Близость океана наливала их влагой, они разбухали тяжестью, которая по мере приближения к большой воде все сильнее грозилась прорваться большим дождем. Казалось, если стихия, скопившаяся в этих фиолетовых, собирающихся вот-вот лопнуть тучах, прольется на землю, то все маленькие городки, попадавшиеся молодоженам на пути к мысу Ра, с их декоративной кружевной капустой на городских клумбах, блестящей брусчаткой мостовых, с ароматными витринами булочных и даже с ратушными шпилями, нагло протыкающими небо, – мгновенно станут продолжением океанского дна. Отдернет горожанин привычным жестом занавеску на окне, а с другой стороны смотрит на него круглыми глазами любопытная рыба. Кстати, о горожанах, – их на улицах практически не наблюдалось, о туристах нечего и говорить.
– Круто не в сезон ездить, правда, Мань?
– Да вообще супер!
Вдали показалась прибрежная полоса. Подъехав поближе, ребята остановились и вышли из машины на асфальтированную набережную, усеянную маленькими разноцветными магазинчиками, ни один из которых не работал. Ветер стегал их по курткам, они натянули капюшоны и, улыбаясь, потеснее прижались друг к другу. Чуть впереди по небольшому пляжу резво бегала за палкой, которую бросал ей хозяин, большая черная собака. Набегающая на песок пенистая волна слизывала собачьи следы.
Ближе к мысу пейзаж становился все более аскетичным. Холодные каменистые холмы кое-где покрывал ковер из состарившейся перезрелой травы, кое-где – лоскутное одеяло из разного оттенка зеленых и бордовых кусков мха, низкорослого кустарника с мелкими желтыми цветочками и голубовато-жемчужного лишайника. О чем-то просили ветер одинокие лысые деревья, протягивая ему вслед свои черные корявые руки и длинные тонкие шеи. А низкие мохнатые сосенки уверенно сидели среди серых камней и наблюдали за жирными наглыми чайками. И ни одного человека вокруг. Только несколько редко разбросанных домиков на подъезде к Ра указывали на возможное существование здесь людей. Однако легче было представить, что дома эти совершенно холодны и пусты, нежели, что за отражающими хмурые небеса окнами у плиты стоит женщина в фартуке и печет пирог…
Доехали до автомобильной стоянки. На бесконечном просторе ветер бесился так, что машина под его порывами покачивалась из стороны в сторону и дверцы открылись с трудом. Вокруг было пусто. Туристические сувенирные ларьки закрыты ставнями наглухо и надолго. На парковке грустили еще две-три одинокие, непонятно откуда взявшиеся машины. И снова ни одной человеческой души.
– Наверное, ветром принесло! – кивнул Миша в сторону машин.
– Хорошо, что нас не унесло, как Элли с Тотошкой.
– Может, еще унесет. Только без домика. Ну что, пошли? Не боишься? Вон как шарашит!
– Не, ты чего?! Такой кайф!
Они взялись под руки и, сопротивляясь сносящему с ног, но довольно теплому ветру, пошли по дороге через огромное бескрайнее пространство, поросшее мелкими кустарниками и приземистыми сосенками, к мысу. Вдалеке виднелся большой маяк. И вот, наконец, они вышли на Pointe du Raz. Внизу бушующий океан швырял воду о скалы, брызги поднимались на двадцатиметровую высоту, и их было так много, будто создавалось ощущение, что налитые влажной тяжестью тучи наконец-то прорвало, хотя поливало не сверху, а снизу. Мелкий дождь, взлетавший вверх с взбесившейся поверхности океана, больно колол лицо, а куртки уже через несколько минут стали мокрыми. Они уперли ноги в выступы камней, подавшись вперед, чтобы не снесло, и раскинули руки навстречу миллиардам брызг.
– Маш! Это же край мира! Мы на краю мира! Можно двинуться умом!
– Что? Что ты говоришь?
За невероятным шумом и ветром уже на расстоянии метра невозможно было ничего расслышать.
– Полететь хочется, говорю! Я такого никогда не видел! Кажется, мы на самом краю земли! И за горизонтом пустота!
– Ага!
– У меня уже в трусы вода стекает!
– Что?!
– Промок, говорю, насквозь!
– Я тоже!
Они могли только кричать и смеяться! Ими овладел безостановочный, необъяснимый, истеричный смех. Никто не рассказывал анекдоты, не травил смешные истории, не показывал карикатур… По сути, вообще ничего смешного вокруг не было… Океан в своей театральной постановочной драматичности выглядел скорее устрашающе… Безудержный смех рождало ощущение безграничной свободы, эйфории и счастья, ничем не обусловленные, рожденные внезапно свалившимся одиночеством и близостью с вечным, с тем, что существовало до нас и не исчезнет никогда, и чему до них, человечков, нет никакого дела.
– Пошли поближе!
– Пошли!
– Аккуратно! Руку давай!
Они спустились пониже, опираясь о мокрые камни, покрытые лишайниками безумных форм и оттенков. Скрывшись от брызг за большим скальным выступом, они стали разглядывать бушующий океан.
– Маш, я такого ни разу в жизни не чувствовал. Такое ощущение, что этот ветер и дождь выдувает и вымывает из головы все дерьмо, которое там накопилось за предыдущую жизнь. Ты чувствуешь? Мозг обнуляется…
– Ага. Смотри, еще один маленький маяк… Видишь, там вдали. И чайки… – Она подняла глаза вверх. – Небо так близко. Кажется, можно рукой дотронуться.
– Старый маяк, наверное… Темный такой и маленький.
– Это он маленький, когда далеко… – Маша вспомнила анекдот про блондинок и самолет.
– Эй! – Миша подергал жену за куртку и, когда она повернулась, показал пальцем вниз, на край утеса. – Смотри, кажется, лодка!
Там, куда он показывал, в небольшой расщелине болтался нос деревянной лодки, бьющейся о каменные стены.
– Я не пойму, в ней кто-то есть, что ли?
– Да фиг разберешь. Ничего не видно. Часть скалы щель закрывает.
– Надо повыше пройти.
Они вскарабкались еще выше и прошли немного так, чтобы расщелина вся была видна сверху.
– Трындец, да там, кажется, человек! – Миша рванул было вниз.
– Ты что! Подожди! Куда ломишься? Ты все равно не сможешь до этой лодки дотянуться. Надо вызвать кого-нибудь.
Миша дал ей телефон:
– На! Звони, вот тут в экстренных – первый и второй номер, и беги на маяк, может, там есть кто-нибудь. А я все-таки попробую потихоньку спуститься.
– Ты что! А если волна?
– Я просто подберусь поближе. Надо же посмотреть. Покричать ему, что мы рядом, что помощь скоро будет… Если он живой, конечно.
Маша бежала к маяку и одновременно звонила в службу спасения. Мыс постепенно накрывали сумерки, ветер гудел все сильнее, дождь мелко и часто кропил теперь и сверху тоже. В кроссовках хлюпало, и было очень страшно за Мишу. В наступающем полумраке Маша увидела, что в здании маяка светится окно. Она прибавила шагу, на ходу пытаясь объяснить телефонистке, не очень дружной с английским языком, где они находятся и что произошло, и, добежав, изо всех сил забарабанила в дверь. Ей открыл высокий человек в синем рабочем комбинезоне, который понимал только по-французски, однако международное «help» на него подействовало. Он сорвал с вешалки дождевик и надел, второй кинул Маше. Так же поступил он и с двумя красными спасательными кругами, которыми явно давно не пользовались. Маша показывала дорогу, которая, слава богу, была не долгой. С берега они увидели Мишину красную ветровку. Он уже успел спуститься почти до самых камней, у которых болталась лодка. Рабочий тут же набрал номер, видимо, тот же, что и Маша, недолго кричал в трубку, после чего, показав девушке жестами, чтобы она стояла на месте и ждала помощи, проворно стал спускаться к Мише.
Через какое-то время пространство, затянутое дождем и сумерками, прорвали мелькающие огоньки, и к прыгающей и машущей руками Маше подбежали люди. Тело вскоре подняли из лодки, и за ним захлопнулась дверь машины «Скорой помощи».
Продавщицы
Москва, примерно два года назад
Алена снова заявилась к двенадцати. Таня сидела за кассой и читала очередной любовный роман. Увидев Алену, сделала обиженное лицо. Вот все время она пользуется ее добротой. Надо показать ей, что и у нее есть характер. Пусть знает.
– Танюш, привет! – поздоровалась Алена.
Таня промолчала, уткнувшись в покетбук.
– Танюш, блин, ты сегодня тааак классно выглядишь!
![Андрэ Нортон - Звезды принадлежат нам! [= Звезды наши!]](/uploads/posts/books/56087/56087.jpg)
