Марина Серова - Смерть по рецепту Медичи
– Волочков, – протянул он мне руку.
Я пожала протянутую ладонь и представилась в его стиле:
– Охотникова.
Мы оценивающе оглядели друг друга, и Диман пригласил нас пройти в смежную комнату. Там стоял огромный стол, вокруг которого в беспорядке были разбросаны куски аракала. Как я поняла, стол служил для раскройки макетов. Рядом со столом стояла тумбочка с грязными бокалами и электрический чайник. Там же лежал полиэтиленовый пакет с какой-то снедью.
– Ну, принес что-нибудь? – спросил Диман, обращаясь к Стасу.
Тот отрицательно замотал головой. Похоже, он напрочь забыл о тети-Милиных блинчиках. А может, просто решил оставить их себе, а не тратить на угощение какого-то Димана. Ну да бог с ним, пусть жадничает.
– Что ж ты, е-мое, едешь в гости, а печеньку жалеешь? – сказал Волочков с укоризной.
– Сейчас я схожу, – засуетился Стас, – забыл, закрутился, понимаешь?
– А ты не крутись, – посоветовал Диман, – работай спокойнее, оно и лучше будет. Для всех. – Он послал Стасу многозначительный взгляд.
– Женя, ты посидишь немного, я пока сбегаю до «Гроздя», куплю что-нибудь к чаю?
– Посижу, – согласилась я, втайне надеясь начать разговор с Волочковым еще до его прихода.
Климов вытащил бумажник, заглянул в него, удовлетворенно хмыкнул и спрятал обратно в карман.
– Сейчас приду, – сказал он и быстро вышел из комнаты.
– Ну, как тебе этот фрукт? – спросил Волочков, кивнув в сторону ушедшего.
– Да вроде ничего, общаемся. – Меньше всего мне хотелось обсуждать сейчас достоинства и недостатки Климова.
– Ну тогда рассказывай, с чем приехали, – потребовал Диман, подав мне стул и сев на другой прямо напротив меня.
– Можно без предисловий? – поинтересовалась я.
– Да, можно без церемоний, – сказал он, вынимая из кармана пилочку для ногтей. – Ко мне просто так не ездят, – добавил он, невесело усмехнувшись.
– Ну тогда слушай. Я работаю частным телохранителем. Сейчас я охраняю… конкурента Цветкова и хотела бы знать, какой пакости можно ожидать от твоего шефа. – Я не надеялась получить ответ на свой вопрос и внимательно наблюдала за реакцией Волочкова. Но реакции не последовало. Он как ни в чем не бывало подпиливал свои ногти. Прошло около минуты. Наконец Диман произнес:
– Насчет конкретных пакостей ничего не могу сообщить. Могу сказать только одно: все, что он предпринимает против своих конкурентов, укладывается в рамки закона. Ну, или почти укладывается.
– То есть?
– Черный пиар, к примеру, компромат в прессе, ценовая политика – да много еще чего! Реклама и ценообразование – великие вещи! С их помощью можно довести человека до банкротства и наоборот. – Волочков лукаво улыбнулся.
– А, к примеру, поджечь лабораторию? Это – законное средство? – поинтересовалась я, глядя Диману прямо в глаза.
Волочков издал неопределенный звук.
– Зачем жечь?! – с возмущением спросил он. – Если можно натравить санэпидстанцию и ее просто закроют?
Да, действительно. Я об этом как-то не подумала. Зачем конкуренту Горлова пожар в лаборатории? Глупо было ехать к Волочкову. Нужно подождать, когда Бодров возьмет разрешение покопаться в архиве, и тогда уже делать какие-то выводы. Хотя нет, нужно спросить еще кое-что.
– Диман, а твой шеф, случайно, не связан с мафией? – На такие вопросы обычно не отвечают или отвечают уклончиво, поэтому я приготовилась анализировать каждое слово.
– Связан. Сказать с кем? – Не дожидаясь очередного вопроса, Диман продолжил: – У него Горбун в доле.
Я замолчала, не зная, что сказать. Мафия – это серьезно, и здесь лишних вопросов задавать нельзя.
– Что замолчала? Думаешь, пожар в лаборатории он устроил? – Волочков испытующе посмотрел на меня.
– Пока не знаю, – ответила я уклончиво.
– Даже не думай. Горбун сейчас – преуспевающий бизнесмен. Гоблинские замашки он бросил еще в конце девяностых. Возможно, он поддерживает связь с блатным миром, не без этого, но мелочиться, поджигая чужую лабораторию, он не будет. Вот если бы твой клиент был на грани разорения, он бы купил предприятие по дешевке. А так… – Диман развел руками и не договорил.
– Хорошо, а довести жертву до разорения он может? – Мне пришло в голову, что пожар в горловской лаборатории – это только начало роковых событий. Возможно, кто-то действительно пытается отнять у Горлова прибыльный бизнес. Но кто этот «кто-то»? И какие события ждут впереди?
– Жертва разорится сама по себе, а Горбун купит предприятие. Я же говорил, Владимир Степанович Горбунов теперь преуспевающий бизнесмен. Ну что, купил? – Волочков отвлекся на вошедшего Стаса.
– Вот, – Климов выложил на стол кусок бисквитного рулета, – больше ничего путного там не было.
– Ну что ж, и это неплохо. – Диман встал, собрал грязные бокалы и поставил их в раковину. – Кто будет мыть? – Он послал мне многозначительный взгляд.
Я улыбнулась ему своей самой обворожительной улыбкой, но с места не сдвинулась. Если я женщина, то обязательно должна мыть посуду? С какой это радости? Я такой же полноценный гость, как Стас. Вот пусть он и моет.
Диман, видя, что толку от меня нет, вздохнул и открыл воду. Он быстро вымыл бокалы с содой, налил свежей воды в электрический чайник и включил его. Чистые бокалы вместе с принесенным Стасом рулетом он водворил на стол и расставил вокруг стулья. Пока мы ждали чай, Стас с Волочковым обсуждали тонкости рекламного бизнеса. Я не стала прислушиваться: мне это было неинтересно. Поэтому, когда у двух рекламщиков разгорелся жаркий спор, для меня это было полной неожиданностью. Менеджеры ссорились, как мне показалось, из-за пустяка: Стас в рекламе какого-то турагентства использовал старый слоган Димана. Я сказала, что считаю проблему высосанной из пальца, и тут же пожалела: на меня обрушились оба менеджера сразу, обвиняя чуть ли не в надругательстве над авторскими правами. Пришлось извиниться и объяснить, что я ничего плохого в виду не имела. Извинения были приняты, спор утих, но рекламщики продолжали сверлить друг друга взглядами.
Наконец чайник закипел, Волочков, как хозяин, разлил чай, разрезал рулет на четыре ломтя и позвал Лешу.
– Иди, попей с нами чайку! – крикнул он ему.
Леша не заставил себя долго ждать и через минуту уже уплетал рулет, запивая его горячим чаем. За трапезой пошли разговоры о погоде и о ценах на рекламные материалы, так что я опять была выключена из действия. Но потом Диман заговорил о новом средстве от прыщей, которое разрабатывает «Виринея», и я услышала фамилию «Гиревой».
– Диман, а это, случайно, не тот Гиревой, который Антон? – спросила его я.
– Тот самый, а что?
– Ничего. Просто он работает в «Фармалюксе». Между прочим, у конкурентов.
– А что здесь особенного? Я, к примеру, тоже кое-что делаю для «Брикса».
– Но «Брикс» не конкурент «Виринеи»! А «Фармалюкс» – конкурент!
– Женская логика, – небрежно отозвался Волочков и откусил еще кусок рулета, – это пройдет, – заверил он с набитым ртом, пресекая дальнейшие расспросы. Ему, видимо, хватило спора со Стасом.
Ну что ж, я узнала достаточно, чтобы сделать выводы. Оказывается, Цветков действительно тесно связан с мафией. И не просто связан, а работает в доле с мафиози. И что бы ни говорил Волочков, бандит всегда остается бандитом. И методы ведения бизнеса у него соответствующие. Осталось только узнать, интересует ли Горбуна «Фармалюкс». В качестве жертвы, конечно.
А Гиревой хорош! Работает на два фронта! Так нельзя. Нужно же иметь хоть какие-то принципы. Всех денег все равно не заработаешь. А может, здесь не деньги, а какой-то другой интерес, более возвышенный? Создание нового средства, например. Нужно при случае поговорить с Гиревым. Но что он мне скажет? И скажет ли вообще что-нибудь, кроме комплиментов? Ладно, окончательные выводы делать рано, я еще не все выяснила. Не только же Стас и его рекламщики много знают. Есть люди, которые могут внести ясность в это запутанное дело. Но Горлов, по-видимому, все-таки боится Цветкова. Осталось узнать, кого он боится еще.
Чаепитие заканчивалось. Волочков собрал грязные бокалы и водворил их на место: на тумбочку. Видимо, здесь было принято хранить посуду в грязном виде. Меня это позабавило, и я улыбнулась.
– Чему радуешься? – спросил без улыбки Волочков.
– Вы посуду всегда моете не после того, а до того? – не удержалась я.
– Здесь у каждого свой бокал. И чтобы гости не пили из наших бокалов, мы оставляем их грязными. Срабатывает всегда.
Я рассмеялась. Идея оставлять посуду грязной могла прийти в голову только очень продвинутому рекламщику. Я бы до такого не додумалась. Однако пора было и честь знать. Я посмотрела на часы: мы провели в гостях у Димана более полутора часов. Поглядев на Стаса, я поняла, что тому тоже не терпится уйти. Мы кивнули друг другу, и Стас стал прощаться.
– Ты заезжай, если что, – сказал мне на прощание Диман, – с тобой интересно. Может, ты в следующий раз расскажешь мне что-нибудь из своей жизни. – Он крепко пожал мне руку и открыл перед нами дверь.
