Владимир Константинов - Вызов смерти
Дежурный посмотрел на часы.
- Почти три часа, как он прошел. Барабинск уже миновал. А вы до Новосибирска ехали?
"Значит, лежал я без сознания где-то около часа, - отметил про себя. А мне показалось, что целую вечность".
- Да, до Новосибирска.
- Вот в Новосибирске и получите свои вещи. Что у вас было?
- Брюки и рубашка на плечиках и портфель.
- А что в портфеле?
- Да ерунда всякая - бритва там, зубная паста, мыло, одеколон, книжка. Да, еще пижама. Вот и все.
- Вагон, купе?
- Восьмой вагон и, по-моему, четвертое купе. А вот место не помню.
- Ничего. Все нормально.
Он надел наушники, взял в руку микрофон, поочередно включил на пульте несколько тумблеров.
- Никитин, это ты?.. Привет! Галушко из Татарска беспокоит... Здесь такое дело, понимаешь. Человек от поезда отстал... Ну, так получилось... Вот он передо мной... Пятьдесят восьмой "Адлер - Новосибирск"... Да. Вагон восьмой, купе четвертое. Говоров... Да-да. Говоров... Брюки и рубашка на плечиках и портфель с бритвенными и туалетными принадлежностями... Ну, бывай!
Он снял наушники, улыбнулся мне.
- Ну вот и порядок. В Новосибирске все получите у дежурного.
- Большое спасибо! А скоро поезд?
Он вновь взглянул на часы.
- Через полчаса. Но надо бы сообщить нашей милиции.
- Никуда сообщать не надо, - возразил я.
- Ну, как знаете, - тут же согласился дежурный,
- Мне нужно покупать билет?
- Да нет, так подсадим.
Есть же душевные люди. Вот на таких мужиках, как этот дежурный, и стоит пока Земля-матушка. Не было бы их, давно бы рухнула, провалилась в тартарары. Точно.
Глава 8
Добрался до Новосибирска лишь в восемь утра. Забрал свои вещи у дежурного по станции и прямиком двинул домой зализывать раны. В редакции решил пока не появляться. Во-первых, необходимо было выиграть время и до поры до времени не светиться. Во-вторых, боялся, что не утерплю и плюну в физиономию моему бывшему другу Ромке Шилову с явными тяжелыми последствиями для моего и без того слабого здоровья.
Когда дома взглянул в трюмо, то не без основания спросил себя: "Кто этот тип с грязным и побитым лицом последнего бомжа? Только не говорите мне, что вот это когда-то было Андреем Говоровым. Не смешите людей. Кто ж в это поверит?! Андрюша был вполне приличным мальчиком с вполне симпатичным фейсом. А этот отдаленно не похож даже на его копию".
Наверное, для того, чтобы убедиться окончательно, кто все же выступает там, из туманного зазеркалья, я полностью разделся. И вновь себя не узнал.
Но проникся искренней жалостью и сочувствием к моему двойнику, ибо тело его состояло, казалось, из сплошных синяков и ссадин. Мне даже почудилось, будто на лице незнакомца проступила бледная маска смерти. Положительно, он плохо кончит, и даже очень скоро. Попытался найти слова, которые способны были бы подбодрить несчастного, заронить в сердце надежду на лучшее будущее. Но, как ни старался, таких слов найти не смог. А потому мрачный и злой поплелся в ванную.
Приняв горячий душ и смазав все свои многочисленные ссадины зеленкой, почувствовал облегчение. Решил, как и обещал, позвонить Тане.
- Слушаю, - раздался в трубке знакомый нежный и приятный голосок.
- Привет, Малыш! - почему-то назвал я ее новым именем, которое мне сразу понравилось.
Несмотря на столь необычное начало нашего разговора, Таня меня узнала и очень обрадовалась.
- Андрюша! Здравствуй! Ты когда приехал?
- Только что. Ты чем занимаешься?
- Ничем. Родители ушли на работу, а я бездельничаю.
- Как ты посмотришь на то, если я к тебе минут через сорок заскочу?
- Буду только рада.
- Вот и ладушки. Только заранее предупреждаю - не пугайся моей внешности.
- А что случилось?! - встревожилась она.
- Ничего особенного. Сама увидишь. До встречи!
Может быть, кто-то подумал, что я решил немного отдохнуть в компании молоденькой и хорошенькой девочки и малость развлечься, как говорят нынешние молокососы, "оттянуться"? Увы, ничуть не бывало. Я вышел на тропу войны и решил во что бы то ни стало найти кровавый след главного зверя, по заданию которого меня едва не угробили. Это мог быть и негодяй Ромка, но и кто-то другой, посолидней и помасштабней. Я конечно же понимал, какую архисложную задачу перед собой поставил и к чему все это может меня привести. Прекрасно понимал, но уже ничего с собой поделать не мог. Я перестал себя контролировать. Что-то сломалось в моем замечательном, хорошо отлаженном механизме, какая-то главная пружина, вовремя гасившая мои эмоции и направлявшая мои поступки в нужном направлении к спокойному и, главное, предсказуемому будущему. Сейчас же я был как тот корабль без руля и ветрил, совершенно неуправляемым и способным на любые авантюры.
А Таню решил взять с собой, во-первых, потому, что соскучился. Сущая правда. Никакие капитаны внутренней службы, сколько бы их не было в прошлом и еще будет в обозримом будущем, не могут заменить такой девушки, как она. Они, капитаны, хороши для постели. А для души хочется чего-нибудь эдакого чистого, звонкого, а еще такого... такого... Словом, думаю, что мужики меня отлично поняли. Во-вторых, страшно одному пускаться в рискованное "плавание". А тут какое-никакое, а все же живое существо.
Первое, с чего решил начать, - с посещения Заельцовского суда, следовало ознакомиться с материалами архивного дела. Думаю, это не составит больших проблем - у меня были хорошие отношения с председателем суда Коньковой Тамарой Ивановной. Мне нужно было- узнать адрес подруги Трубициной, чьей квартирой она пользовалась, а также родителей Кати. Интересно, знают ли они о смерти дочери?
Поджарил на скорую руку пару яиц, заварил кофе, позавтракал, оделся и побежал в гараж к своему испытанному другу "шевроле". Языковой барьер нисколько нам не мешал, мы с ним уже давно научились понимать друг друга без слов.
Когда Таня открыла мне дверь, то я буквально остолбенел. На ней было точно такое же бирюзовое платье, какое я еще совсем недавно видел на капитане внутренней службы. От этого совпадения мне стало как-то не по себе, если не сказать больше. Будто девушка видела меня насквозь и сознательно надела именно это платье.
- Ой, что это с тобой, Андрюша?! - испуганно проговорила она, заинтересованно рассматривая мою сильно помятую физиономию. - Кто это тебя так?
- А! Пусть не лезут, - решил отделаться дебильной шуткой.
Но не тут-то было. У этой хрупкой девушки была железная хватка крутого опера.
- Это связано с убийством Струмилина? Да?
- Да. Но не только.
- Что значит "не только"? - Она смотрела на меня, как фининспектор на зарвавшегося бухгалтера.
И я кратко рассказал ей всю свою одиссею. Удивительное дело! Чем дальше я рассказывал, тем больше она успокаивалась. Характер, да?!
- Зря ты не сообщил в милицию, - сказала она, выслушав мой рассказ. Что же ты собираешься делать дальше? .
- Попытаюсь найти тех, кто это сделал. А главное, того, кто все организовал.
- Я с тобой! - с воодушевлением проговорила она. И чтобы пресечь на корню мой возможный отказ, строго добавила: - И без возражений!
И, глядя на ее одухотворенное жаждой борьбы с русским "спрутом" лицо, я внутренне скукожился и устыдился. Нет, нужно быть законченным идиотом, непроходимым тупицей и отъявленным негодяем, чтобы втягивать эту славную девчушку в столь опасное мероприятие! Точно. Это ж надо додуматься... Скучно ему одному, видите ли! Ну надо же! И я бурно воспротивился ее решению.
- Нет, нет, об этом не может быть и речи!
- Нет да, - твердо сказала Таня, сверля "дырку" в моем лбу твердым, как победитовое сверло, взглядом.
Она бесцеремонно вытолкала меня на лестничную площадку и захлопнула за собой дверь. Спросила:
- Ты на машине?
- Да.
- Тогда пойдем!
Она взяла меня под руку и потащила вниз по лестнице. И я прекратил сопротивление. Не драться же мне с ней, верно? И потом, особых опасностей ведь не предвидится. Сгоняем в суд, затем по паре адресов, вот и все. А завтра я попросту за ней не заеду, и будет полный порядок.
Как я и предполагал, в суде все обошлось без осложнений. Коньковой я объяснил, что недавно получил от Трубициной письмо и еще хотел бы перелистать уголовное дело.
Подругу Трубициной звали Натальей Павловной Забродской. Проживала она в Ботаническом жилмассиве, а работала в пресс-центре УВД. Следователь в протоколе записал даже номера служебного и домашнего телефонов. Я позвонил на работу. Мне подтвердили, что да, Забродская до сих пор работает у них, но, к сожалению, ее сейчас нет. Наудачу позвонил домой. Она отозвалась и согласилась со мной встретиться. Я записал адрес родителей Трубициной и вышел из суда.
Через десять минут мы были у 3абродской дома. Наталья Павловна оказалась статной, несколько полноватой шатенкой с некрасивым, но довольно интеллигентным лицом. Лицо особенно деформировал массивный и грубый нос-бульбочка. Я видел ее впервые, так как во время суда она находилась в заграничной поездке и судья был вынужден огласить ее показания, данные ею на предварительном следствии. Одета она была в строгий темно-синий костюм - видно, собралась уже на работу.
