Ирина Глебова - Кольцо с вензелем «Л»
– Понятно. Вот только почему вы при проверке именно этими людьми заинтересовались? – спросил Кандауров. – Как я понимаю, вряд ли на фирме имелись сведения о том, что их клиенты, после сделки, так трагически ушли из жизни?
– А вот тут, товарищ полковник, самый интересный момент! – воскликнул Антон, словно ожидал этого вопроса. – Связь этой фирмы с убийством на вокзале у нас была гипотетическая, смоделированная лишь через поступки молодого Безтележникова…
– Любишь ты, Антон, заковыристые словечки, – усмехнулся Кандауров. – А я человек простой, простодушный, ты для меня выражайся попроще.
И он подмигнул Лукашиной. Она засмеялась. Антон махнул рукой:
– Чего уж там, уважу. Значит, мы только предполагали, что каким-то боком, кто-то из сотрудников «Крепости» с девушкой был связан.
«Не совсем «боком», – невольно мелькнуло у Олеси в уме, – судя по тому, что убитая была беременна». Но, конечно, она вслух этого не сказала. А Ляшенко продолжал:
– Потому мы стали смотреть, были у фирмы дела в Донецкой области и конкретно в Ясиноватой.
– Были?
– Так точно! Два эпизода в Донецке и один как раз в Ясиноватой. И все – через одну страховую компанию. А именно в ней, в её Ясиноватовском филиале, работала Елена Крикуненко. Здесь мы впервые наткнулись на смертный случай – гибель от наезда, – клиента, который только застраховал на большую сумму и себя, и свою недвижимость. Его наследник квартиру продал «Крепости». После этого и решили посмотреть, какова судьба других клиентов этой цитадели. Между прочим, есть ещё неясные случаи: один клиент исчез – якобы уехал в Россию. Ещё один скончался от сердечного приступа прямо в пивной, после изрядной выпивки. Оба одинокие и пожилые. Но тут ещё разбираться…
– Да, – подытожил Кандауров. – Картина вырисовывается. И, прямо надо сказать: благодаря Константину Безтележникову. Не смоделируй он связь девушки с агентством «Крепость», мы бы до них ещё долго не добрались бы, а то и вообще…
– Всё равно вышли бы, – возразил Ляшенко. – Моменты жизни погибшей, которые сейчас выясняем, её работа в страховой компании вывели бы нас на «Крепость».
– Среди разных других деловых партнёров, – покачал головой Кандауров. – Могла бы и не привлечь внимание. Или – не очень скоро. А время в нашем деле – фактор решительный, как вам, дорогие коллеги, известно. Нет, не зря Константин в эту фирму устроился!
– Вот как раз вчера, на втором нашем уроке, – улыбнулась Лукашина, – я Костю спросила, останется ли он жить в Харькове, работать в этой фирме. Сказала почти как только что товарищ майор, – она сделала поклон в сторону Антона, – «Это ведь солидная фирма, там большие перспективы». А он как-то так протянул: «А, может, эти перспективы не для меня. Я пока ещё приглядываюсь, разберусь»… Викентий Владимирович, он ведь явно в частного детектива играет! Хороший, умный мальчик, но опасно же! Надо остановить его.
Какндауров задумался. Спросил:
– Вот что, Олеся, у вас сегодня вечером будет «урок»?
– Будет. – Олеся улыбнулась. – Я вчера пришла к ним с Ричем, Анна Павловна сама это предложила, сказала: «Жаль пёсика, сидит один вечерами, тоскует». Так она с ним два часа, пока мы занимались, как с ребёнком провозилась. Очень его полюбила. Вот думаю теперь: когда Вавиловы домой вернутся, она к ним пойдёт, чтоб Рича навестить. Что они скажут?
– Когда всё кончится, – сказал Антон, – то, скорее всего, и Костю, и его бабушку мы во всё посвятим. Не будем так далеко загадывать.
– Оставим пока всё как есть, – продолжил прерванную мысль Кандауров. – Но если на сегодняшнем «уроке» что-то выяснится новое, важное, тогда решим, как быть с Константином. «Разбираться» одному ему, конечно, не дадим.
В половине одиннадцатого вечера в квартире Викентия Владимировича раздался телефонный звонок. Это было не поздно. Даже его жена Ольга привыкла спокойно относиться к звонкам ночным и раннеутренним.
Олеся Лукашина сдержанным, но всё-таки немного встревоженным голосом сказала:
– Товарищ полковник, я только от Безтележникова вернулась. Такое дело. Похоже, завтра Константин собирается раздобыть некие факты. Сделать то, о чём мне намекал – заглянуть в чей-то компьютер.
– Успокойся, Олеся, не торопись, – остановил её Кандауров, садясь удобно в кресло с переносной трубкой телефона и подвигая к себе блокнот с ручкой. – Давай подробно, сначала.
– Сначала… Урок у нас шёл как обычно, он мне объяснял, как «чайнику»… Он, честно говоря, хороший учитель, толковый.
– Наследственность, – вставил Кандауров.
– Да. Ну а потом я ему сказала: завтра суббота, у меня, мол, выходной, можно и побольше позаниматься. А он до этого всё шутил, а тут серьёзным сделался. Говорит: днём буду занят. Я ему: с девушкой, небось, встречаешься, пикничок устроите или ещё какие интересные планы? Он даже не улыбнулся. Да, говорит, с девушкой встречаюсь, верно. Но ничего личного. Поможет она в одном деле. «Пикничок», если можно так сказать, состоится на работе, прямо в офисе. Я делаю заинтересованный вид: «Может, и меня пригласишь? Ты говорил, у вас там молодые холостые мужчины?» А он брови нахмурил: тебе, говорит, лучше никого из их не знать! И вообще, никого там не будет завтра, никто ничего знать не должен. И чем всё кончится, – так Костя сказал, – я не знаю, так что об уроке пока договариваться не будем… Викентий Владимирович, похоже наш хакер решил завтра чей-то компьютер взломать. Разобраться, как он выразился. Тревожно мне за него. Может, прекратим его самодеятельность?
Кандауров помолчал, обдумывая услышанное. Олеся ждала. Она не всё рассказала полковнику – был у неё с Костей и другой разговор. Но он совершенно не относился к делу. Сидя у компьютера, Костя и Леся болтали и о многом другом, что в голову приходило. Конечно, Олеся старалась направить разговор к нужной теме, и это ей удавалось. Наверное потому, что Костя видел в ней простую девчонку, а ещё потому, что трудно молчать о том, что тревожит и рвётся наружу. Но иногда и Костя задавал неожиданные вопросы. Вот как раз в этот вечер, несколько раз бросив на девушку стремительные взгляды – она ещё подумала: «С чего бы это?»… – он вдруг спросил:
– Леся, у тебя есть парень? Наверное есть…
– С чего ты взял? – состроила она удивлённую гримаску.
– В меня ты явно не влюбилась.
– А должна была?
– Ну… я и внешне неплох, и не глуп, и тебе со мной интересно. Но ведь не влюбилась?
– Да, ты славный…
– Вот-вот!
Олесе захотелось протянуть руку и погладить Костю по волосам, как младшего братишку. Она улыбнулась:
– В общем-то ты прав. Но у меня такая ситуация: точно не скажешь, есть у меня «парень», или нет.
– Почему?
– Есть человек, которому я нравлюсь, даже очень, а, может, и больше, чем нравлюсь. Но он мне об этом ни разу не сказал.
– Он женат? – предположил Костя.
– Нет! – Олеся вдруг почему-то удивилась этой версии. – Свободен. Но… он значительно старше меня.
– На сколько?
– На десять лет, – вздохнула Олеся.
Она поняла, что вот уже минут пять, как вышла из своего образа. Надо было входить в него обратно. Она сама не могла понять, почему вдруг заговорила об Антоне Ляшенко. Этот парнишка так располагал к откровенности, что ей вдруг захотелось рассказать, поговорить о том, о чём только с собой размышляла. Но надо всё же себя корректировать. И она продолжила:
– Мы работаем вместе. Но он – инженер…
– Десять лет – это не критическая цифра. А он твой начальник?
– Вот уж нет, – Олеся улыбнулась. – Но он заведует целым отделом… конструкторским. Только другим, не там, где я работаю.
– А как же ты узнала, что он к тебе неровно дышит?
– Ну… мы с ним часто пересекаемся по работе, и я вижу… Не слепая!
– И что, ни разу тебя никуда не пригласил, не вызвался проводить? Вот глупо! А, может, он видит, что ты к нему равнодушна?
Олеся задумалась. И правда, никогда никакого повода она Антону не давала думать… Что? То, что он ей тоже очень нравится! Она вдруг, во время этого разговора, впервые сама себе призналась: Антон ей очень, очень… Нет, она влюблена в него!
– Костя, – воскликнула она. – Какой ты умница! Но я не равнодушна к нему, я просто не подавала виду!
– Вот он и боится показаться смешным… наверное.
– Так, я этот момент пересмотрю. То есть, своё к нему отношение. Что ты посоветуешь?
– Дай ему понять, что не всё так безнадёжно. – Костя картинно вздохнул. – Эх, а я надеялся…
Они оба весело рассмеялись, Олеся легко и непосредственно поцеловала парня в щёку.
– Ты очень, очень славный, – повторила вновь…
Об этом разговоре Лукашина не стала рассказывать Кандаурову. Зачем? А Кандауров наконец прервал паузу:
– Пусть Безтележников завтра сделает то, что собирается. Посмотрим результаты. И не переживай, его будут хорошо подстраховывать, глаз не спустят… А у меня есть интересная новость. Объявилась Людмила Попова. И знаешь где? В Харькове.
