Анастасия Валеева - Дорогая находка
Милославская вскоре сбавила шаг, убедившись, что никакой угрожающей ее здоровью живности поблизости нет, а через пару минут и вовсе остановилась – перед ней вдруг запестрели ворота с изображением двух дивной красоты лебедей, слегка приподнявших крылья. Кувшинки, старательно выписанные по углам ворот доморощенным художником, служили дополнительным украшением этого рисунка.
– О! – вслух произнесла вдруг Яна, от неожиданности не сумевшая сдержать эмоций.
В ту же минуту она сначала на подсознательном уровне, а потом и на полном серьезе отметила про себя, что эти лебеди были, пожалуй, единственным украшением весьма скромного ермаковского жилища. Внутреннее торжество собственной правоты всецело овладело гадалкой.
– Ес! Ес! Ес! – мысленно восклицала она, радуясь тому, что шла сюда, как ей теперь казалось, вовсе не напрасно.
Гадалка и не заметила, что застыла перед домом в весьма смешном положении: ноги почти на ширине плеч, руки – воздетые к небу. Нет смысла добавлять, что выражение ее лица полностью гармонировало с этой нелепой позой. Через пару минут, словно очнувшись, она боязливо огляделась по сторонам и, убедившись, что никто не увидел ее такою, облегченно вздохнула.
Теперь Яне следовало собраться с мыслями. «Стоп! Стоп! Стоп!» – командовала она самой себе, пытаясь сконцентрироваться на самом главном. Милославская попыталась собрать воедино все, что ей было известно о Ермакове. «Жена, двое детей», – мысленно перечисляла она и одновременно с этим оценивала Витькин дом, а заодно и двор, который довольно хорошо просматривался сквозь широкие щели между створками ворот. Маленький деревянный домишко на два окна нисколько не впечатлял. Судя по отсутствию газовых труб и сложенным вдоль одного из сараев дровам, здесь до сих пор пользовались обыкновенной печкой.
Яна заметила, что Витькин дом стоит не вплотную к соседскому, а несколько отстранен от его забора – между двумя дворами было расстояние около полуметра. Гадалка решила пробраться по этому проходу и осмотреть так называемые «зады».
Первой она пустила по новому пути Джемму. Та сразу стала водить по земле носом из стороны в сторону, словно беря чей-то след. Местные собаки, почуяв чужих, подняли лай, но гадалку это не остановило – она уверенно продолжала заниматься своим делом.
Пройдя до конца ветхий деревянный забор, Яна остановилась. На нее задними стенками смотрели два мазанных глиной низких сараюшки, в которых Ермаков, очевидно, держал скотину. Прильнув к щели в заборе, Милославская увидела наваленные посреди двора доски, железяки и приютившийся в углу Витькин мотороллер. На дворе не было ни летней кухни, ни гаража, ни бани. «Весьма скромно», – заключила гадалка.
На самом деле, с двумя детьми в таком жилище Ермаковым, вероятнее всего, было тесно. Да и коровенки их наверняка требовали большего комфорта.
– Есть у Витьки мотив побыстрее избавиться от матери, – тихо пробормотала гадалка. – Как бы ни была старуха слаба и немощна, но по божьей воле могла эдак вот протянуть еще лет, может, двадцать. А сыну что? В такой вот нищете лямку тянуть? Не-е, – Яна покачала головой, – не на того вы напали…
ГЛАВА 8
– Здорово, молодка, – окликнула Милославскую подслеповатая или только кажущаяся такой старуха, – ты чаво тут?
Джемма зарычала. Яна обернулась. Из-за соседнего невысокого частокола на нее любопытно смотрела полная пожилая женщина, одну руку уперев в бок, а другой слегка прикрывшись от солнца, бьющего в глаза.
– Ермаковы тут живут? – не найдя более, что сказать, спросила гадалка.
– Туточки, – подтвердила старуха и, скрипнув низенькой калиткой, вышла со своих «задов», двинувшись навстречу Милославской.
Яна дернула Джемму за ошейник, молчаливо приказывая ей успокоиться. Та послушалась и опустилась на задние лапы.
– Ты чья будешь? – спросила женщина, вплотную подойдя к гадалке и сильно щурясь.
– Я-то? Городская я… Не местная.
– Вижу, что не местная. Ермаковых ты, спрашиваю, аль так, знакомая просто?
– Следователь я, бабуля, – неожиданно для самой себя отрезала Милославская.
– Вот так та-ак! – воскликнула женщина, всплеснув руками. – Из города?!
– Из города, – выразительно кивая, подтвердила Яна.
– Ты поди-ка чего! – ахнула старуха. – А чего приехала? – тут же поинтересовалась она.
– А положено так.
– Когда повесится кто?
– Ну да.
– Вот оно что-о. Каковы законы новые! – удивилась Янина собеседница, покачивая головой. – И что же, про всех Евдокииных близких расспрашивать станешь?
– Стану, – серьезно сказала Милославская.
– Ну так давай я тебе первая скажусь, – сказала старуха, тяжело присаживаясь на толстое короткое бревно, приваленное к ермаковскому забору в непосредственной близости от кучи навоза.
Гадалке ничего не оставалось, как последовать за незнакомкой. Джемму она отпустила прогуляться. Благо собаке тут было полное раздолье.
– Зовут меня бабка Наталья, – начала женщина, но тут же поправилась: – Былинкина Наталья Владимировна. Живу я тута всю жизнь. Мать моя была…
– Наталья Владимировна, – прервала Милославская, – вы уж простите, но меня Ермаковы больше интересуют.
Вежливей было бы, конечно, выслушать упоенный старухин рассказ до конца, а потом уже задавать свои вопросы, но ведь в любой момент мог вернуться сам Витька. А это обещало разоблачение персоны лжеследователя.
– Можно я сама вас спрашивать буду? – чуть мягче спросила Милославская.
– Ну спрашивай, – с заметной обидой протянула старуха.
– Вам известно, что дом Евдокии Федоровны завещан Ермакову Виктору?
Наталья Владимировна сначала удивленно округлила глаза, а потом, то ли смутившись от пристального Яниного взгляда, то ли просто от распирающего ее желания «пооткровенничать», вплотную придвинулась к Милославской и прошептала:
– А то как же. Евдокия моя подруга была.
– Тогда скажите, – тут же не менее таинственно, чем ее собеседница, спросила гадалка, – почему Ермакова в своем завещании обошла другого сына?
– Леньку?
– Леньку, Леньку.
– Так он уже свой кусок получил. Ленька у них старший. Когда был еще жив их отец, Михаил, то есть муж Евдокии, Леньке дали денег. На выделенный куш купил Леня дом в соседней деревне, где женился.
– Так он в соседней деревне живет? – удивилась гадалка.
– Что ты! – возразила Наталья Владимировна и так махнула рукой, что Яна тут же подумала, что ей не зря сказали, что второй сын Евдокии Федоровны – настоящий подарок. – Леня спился давным-давно.
– Да вы что? – попыталась изобразить удивление Милославская.
– Да-да. Сначала по праздникам употреблял. Потом по выходным тоже стал, после баньки. А потом и каждый день, во время ужина. Ну, а там пошло вместо обеда и завтрака и всего остального… – безнадежно закончила Былинкина.
– И что же жена? – поинтересовалась гадалка.
– Как что? Выгнала, конечно.
– Развелись?
– Развели-ись, – старуха вздохнула. – Живет он теперь тут, в нашем селе, с Танькой Бакулиной, – Наталья Владимировна посмотрела на Милославскую и махнула рукой, – Да, ты ее не знаешь. Старая дева она, любому сапогу поди рада.
Теперь Милославской было ясно, почему свой дом покойница завещала только Витьке. Яна получила довольно полную характеристику ее старшего сына, а о Викторе ей и без того многое было известно. Правда, данные эти носили, в основном, положительный характер, что противоречило сущности гадалкиных подозрений. Тем не менее, рассказ Натальи Владимировны Яна посчитала еще одним маленьким доказательством того, что она идет в правильном направлении, и теперь, пока старуха говорила ей еще о чем-то (гадалка слушала ее вполуха), Милославская ставила перед собой новую задачу.
Ее очень заинтересовало, а чем, собственно, занимался Витька в то время, когда его несчастная мать «вешалась», как вообще случилось, что он ранним-ранним утром забрел к матери в гости. Все нормальные люди, вопреки пресловутому «Кто в гости ходит по утрам, тот поступает мудро», по мнению гадалки, в это время ни за что не стали бы делать визиты. Иными словами, Милославская захотела узнать, а было ли у Ермакова алиби. Тут же она упрекнула себя в том, что вообще-то об этом следовало подумать в первую очередь.
– Вот так, – закончила свой рассказ Наталья Владимировна и развела руками. – Еще будешь спрашивать? – обратилась она к Милославской, видя ее равнодушие к своему повествованию.
Яне в этот момент вдруг показалось, что с той стороны Витькиного двора послышались какие-то звуки. Былинкина была, слава богу, кажется, немного глуховата и ничего не заметила.
– Нет, – ответила гадалка своей собеседнице, – вопросов к вам у меня больше нет. – Спасибо большое. Будьте здоровы.
– Спаси-ибо, – протянула старуха, обнажая вставные зубы.
Яна приподнялась с места, крикнула Джемму и направилась назад по тому проходу, по которому она недавно сюда пробралась. Еще не дойдя до его конца, сквозь щели в заборе она увидела, что у ворот с расписными лебедями стоит Витька.
