Марина Серова - Криминальный кураж
Я сочувственно хмыкнула. С неожиданным азартом секретарша предложила:
— Идем, покажу тебе кабинет. Заодно цветы полью. Посмотришь, в какой неформальной обстановке работал Перцевой.
Я кивнула. Мне определенно везет! Или это просто потому, что я познакомилась со всеми участниками событий, как говорится, «до того», в неофициальной обстановке и они мне доверяют? Кто знает.
Я нашарила в кармане пиджака еще один «жучок» и сжала его в ладони, следуя за Светланой. Она, привычным движением щелкнув замком, открыла дверь в кабинет, на которой все еще висела табличка «Руководитель отдела 321 Перцевой А. Г.». Странно, человека уже нет в живых, а надпись никуда не исчезла и гласит, что он вроде бы тут находится.
Мы вошли в кабинет Перцевого, и я приглушенно ахнула. Действительно неформальная обстановка.
Круглый стол из светлого дерева, на котором стояла привычная деталь современного рабочего интерьера — компьютер. Только он был завален под завязку всевозможными бумагами. Кресло окутано ярким красно-синим клетчатым пледом. На диване тоже плед, только зелено-сине-желтый, и несколько декоративных подушек. Вместо обычных книжных шкафов по стене — стеллажи из светлого дерева, прикрытые планками жалюзи. Оригинальный кабинет, даже нет слов.
— Вот видишь? — пролепетала Светка, поливая цветы водой из пластиковой бутылки и сбрызгивая слезами. — Такого человека убили!
Я покивала, прекрасно понимая, что выражать сочувствие глупо и никому не нужно, особенно Светлане. Подошла к столу, словно бы случайно провела ладонью по нижней поверхности столешницы, и «жучок» послушно угнездился в укромном месте, прочно присосавшись к древесине — гладкой на ощупь и почему-то тепловатой.
Ставила я его наугад, на всякий случай, вдруг что-нибудь да удастся узнать по делу, когда кабинет займет Лавкин. Ведь судя по всему, его прочат на место начальника отдела. Кроме того, казалось, что и Астраханцева должна зайти в кабинет Перцевого. Сама не знаю, почему у меня возникло такое предположение. Также, повинуясь не слишком обдуманному порыву, я подошла к окну и, воспользовавшись моментом, когда Светлана отвернулась, освободила его запоры, оставив створку прикрытой.
Поболтав еще немного с секретаршей, я распрощалась и ушла.
Охранник вежливо открыл передо мной дверь, впустив в и без того прохладный холл струю ветра с дождем, и даже улыбнулся на прощание. Я послала ему в ответ самую шикарную свою улыбку и уселась в машину. Отогнав «девятку» за угол дома, настроила прослушку и взглянула на часы. Да, время пролетело незаметно. Почти шесть вечера, а я, в сущности, не так много сделала. Зато и ждать осталось не так долго. Думаю, Астраханцева не пойдет в кабинет Перцевого, пока все сотрудники на месте. А до окончания рабочего дня осталось всего ничего.
Настроив прослушку, я выскочила из машины и посмотрела на окна третьего этажа, отыскивая принадлежащие кабинету Перцевого. Случайная Светкина фраза о странном поведении Анастасии укрепила меня в подозрениях.
Окна оказались невысоко, добраться до них труда не составит. Открытая форточка — это вообще замечательно. А значит… Если Настя войдет в кабинет Перцевого, я смогу застать ее на месте преступления.
Вернувшись в машину, я вставила в уши горошинки наушников, прослушивая сразу и кабинет Анастасии, и бывший кабинет Перцевого. Но ничего любопытного не услышала. Астраханцева с кем-то общалась по телефону на производственные темы. У Перцевого вообще царила тишина.
Я сидела и скучала, посматривая на стекавшие по лобовому стеклу моей бежевой «девяточки» струи дождя и периодически обращая внимание на вход. В отделе на третьем этаже — Лавкины и Светлана. Как только они выйдут, можно действовать.
Сначала в дверях появились супруги Лавкины. Гала кокетливо покачивала бедрами. Ее моментально намокшие рыжие локоны прилипли к шее. Сашка небрежно обнимал супругу за талию. Лавкины прошли к своей серо-черной «девяносто девятой» и, загрузившись в салон, укатили. Наверное, домой. Но меня это сейчас не интересовало. Народ полился из двери потоком, мне пришлось сосредоточиться на дверном проеме — не хотелось упустить одну из интересовавших меня личностей.
Через какой-то промежуток времени — я успела выкурить одну сигарету и приняться за другую — выплыла Светлана, чуть покачиваясь на тонких каблучках и старательно обходя лужи. Она села в свой сиреневый «Опель» и легко тронулась с места, только брызги полетели из-под колес роскошной машины.
Я выудила из ушей наушники, нажала на кнопку записи и выскочила из машины. Щелкнув пультом автосигнализации, стремительно подошла к стене и сочувственно покосилась на костюм — боюсь, ему нелегко придется.
Взобралась вверх по шаткой и ржавой пожарной лестнице, проходящей неподалеку от окна кабинета Перцевого, и ступила на выступ, придерживаясь пальцами за кирпичи. Бросила взгляд вниз и поежилась — упав с такой высоты, не разобьешся насмерть, но покалечиться можно изрядно. Ну да ладно, моя профессия вообще связана с риском, так что не привыкать.
Подобравшись к окнам кабинета Андрея, я вплотную прижалась к стене, уже не обращая внимания на костюм. Устроилась достаточно комфортно, если такое слово можно соотнести с балансированием на карнизе третьего этажа, с мокрой улицей и ливнем, лупящим по спине, и приготовилась к ожиданию. Дверь в кабинет из моего «убежища» неплохо просматривалась. Единственное, о чем я жалела, прижимаясь к стене, как к матери родной, что покурить тут не получится.
Ожидание тянулось словно вечность, хотя прошло от силы пятнадцать минут.
Внезапно, когда пальцы мои уже занемели, дверь кабинета приоткрылась и в него осторожно вошла Астраханцева. Она ступала грациозно и словно бы крадучись.
Мой взгляд впился во внутренности комнаты, не отрываясь ни на секунду. А Анастасия подошла к столу и включила компьютер Перцевого. Пока он грузился, принялась просматривать бумаги, что-то бормоча себе под нос. Потом полезла в книжный шкаф, методично встряхивая каждую книжку.
Вот тогда я решила, что пришло время действовать. Сделав пару осторожных шагов по карнизу, я нажала на открытую створку окна, ступила на подоконник и впрыгнула в комнату. Оконная рама, видимо, недавно смазанная, поддалась почти бесшумно. Ощутив холодное дуновение ветра и услышав звуки со стороны окна, Астраханцева обернулась, и мы глянули друг другу в лицо.
— И что же вы здесь ищете, Анастасия Валерьевна? — поинтересовалась я. — В кабинете у предположительно мертвого сотрудника?
— Таня? — вскинула брови Астраханцева. С ее лица быстро слетело недоуменно-испуганное выражение, и теперь голос сочился насмешливым удивлением. — Кажется, это я должна задать тебе такой вопрос. Или у тебя хобби забираться в чужие кабинеты по стенам? Неужели не могла войти, как все нормальные люди, через дверь?
— Я не ищу легких путей, — немного ошарашенная такой реакцией — ведь я ожидала как минимум испуга — откликнулась я. — А вот что здесь делаете вы?
— Господи, если мы так и будем общаться, наша беседа окажется совершенно бессмысленной, — всплеснула руками Анастасия. — И вообще, мы вроде бы уже давно перешли на «ты».
— Ты передергиваешь, — согласилась с ее утверждением я.
— А ты не договариваешь, — возразила она. — С какого перепуга ты суешь свой нос в это дело?
Астраханцева вдруг опустилась на пол, не заботясь о шикарном костюме, и задумчиво посмотрела на меня снизу вверх. Ее неожиданная поза тем не менее дышала расслабленностью и уверенностью в себе, и я невольно оказалась в худшем положении — стою над ней, словно ожидая нападения, мокрая, как курица, затянутая в костюм далеко не стерильного вида.
— Потому что едва ли не при мне убили человека, а второго, моего друга, между прочим, обвинили в этом убийстве. Кажется, я просто обязана разобраться, — приоткрыла я карты.
— Ага, значит, прокуратура даром не прошла, — хмыкнула Астраханцева. — А ты не могла у меня поинтересоваться, в каких отношениях мы были с Перцевым? — засмеялась женщина, что было так же неожиданно, как если бы воробей на улице вооружился тросточкой, нахлобучил цилиндр и заверещал по-французски. Потом она кивнула на мое одеяние: — Не пришлось бы портить хороший костюм. Ржавчина, кстати, не отстирывается.
— А ты бы ответила, если бы я спросила? — ехидно спросила я, следуя ее примеру и тоже опускаясь на пол. Прислонилась спиной к стене и немного пришла в себя, ощутив опору.
— Ты мне и в самом деле симпатична, а я разбираюсь в людях, — усмехнулась Анастасия. — И я тебе доверяю, как это ни удивительно. Поэтому скажу так: может быть, и рассказала бы.
— Угу, — я вместила в эту реплику все возможное недоверие.
Настя снова усмехнулась, только печально, и спросила:
— Ты что, по собственному почину занимаешься этим делом?
