Марина Крамер - Алекс, или Девушки любят негодяев
— Что… что ты… тут делаешь?! — инстинктивно подбирая под себя ноги, прошептала Мэри, и увидела злость в его глазах:
— Пытаюсь не дать тебе наделать глупостей! Идем отсюда.
Этот хозяйский тон мигом вернул Мэри в нормальное состояние.
— Н-да?! И куда же это мы пойдем, хотела бы я поинтересоваться?!
— А ты поинтересуйся, — спокойно посоветовал Алекс. — Я отвечу. Домой пойдем.
— Домой?
— А что тебя так удивило?
Он принес сапоги и пальто, бросил все на пол и демонстративно отвернулся к окну, заложив руки за спину. Мэри лихорадочно соображала, что происходит. Как попал сюда Алекс, и где, в конце концов, Владимир?
— Твой приятель в кухне, с ним все в порядке. Но тянуть руки к чужому я ему отсоветовал. Одевайся, я жду.
Эти слова совершенно добили Мэри. Мало того, что Алекс ворвался в квартиру, командует тут, так еще и искренне считает, что имеет на это полное право! Похоже, Марго ничего не преувеличила, а даже несколько приуменьшила.
— Я никуда с тобой не поеду, — решительно сказала она, вцепляясь пальцами в подлокотники кресла.
Алекс повернулся, оглядел ее с ног до головы, раскачиваясь на носках туда-сюда, потом резко рванул за руку. Как она ни противилась, он поднял ее на руки и понес из квартиры.
— Лучше не кричи. Мне не хочется тебя бить, но в случае чего, придется, — процедил он в лифте, и она замолчала. Какой тяжелой может быть рука Алекса в гневе, она прекрасно помнила, получив однажды в Цюрихе полновесную оплеуху.
Уличный холод обжег Мэри, она задрожала, и Алекс крепче прижал ее к себе, шепнув на ухо:
— Потерпи, машина рядом.
Он усадил ее на заднее сиденье, снял свое пальто и бросил туда же:
— Завернись, согреешься.
— Отвали! — буркнула смирившаяся со своей участью Мэри, поняв, что сейчас проще не сопротивляться.
Они долго петляли какими-то переулками и дворами, и у Мэри, плохо знавшей город, в голове вообще все перемешалось. «Если сбегу — не выберусь», — обреченно думала она, глядя на меняющиеся за окном пейзажи. Уже совершенно стемнело. Она поняла, что эту ночь придется провести черт знает где. Блуждать по темным подворотням совершенно не хотелось, да и без сапог как-то неудобно.
— Алекс… куда ты меня везешь?
— Потерпи — узнаешь. Почти приехали.
Он, наконец, припарковался у какого-то дома, и Мэри попыталась рассмотреть название улицы на табличке, однако лампочка над ней оказалась разбита. Алекс снова взял девушку на руки и усмехнулся:
— Видишь, что делается? Даже сама дойти не можешь, приходится от меня зависеть, да, Мэ-ри?
Она промолчала.
В квартире, куда принес ее Алекс, было темно и пахло сладкими духами. Заметив, как Мэри повела носом, он усмехнулся:
— Ну, да, была женщина. А ты что же думала?
— Почему я должна о чем-то думать?
— А ведь тебе неприятно, Мэ-ри, — заметил он, опуская ее на пол.
Мэри пожала плечами:
— Не льсти себе. Мне все равно. Я просто не понимаю, зачем ты меня притащил сюда? С какой целью? Будешь требовать у Марго выкуп? Или… — Она внимательно посмотрела на запирающего дверь Алекса и продолжила: — Или все-таки нашел общий язык с моим супружником, а? И как скоро я смогу лицезреть господина Кавалерьянца? Денег-то хоть нормально попросил, не останешься внакладе?
Алекс сперва не понял, о ком речь, но когда до него дошел смысл слов Мэри, он изменился в лице. Вытянув руку, он схватил девушку за горло, притянул к себе и зашипел, глядя в ее расширившиеся от страха глаза:
— Не смей разговаривать так со мной! Никогда не смей! Я не опущусь до того, чтобы торговать женщиной, запомни! — Он оттолкнул Мэри и пошел вглубь квартиры, ругаясь на незнакомом ей языке.
Мэри схватилась за горло, закашлялась, хватая воздух и пытаясь восстановить дыхание. Потекли слезы. Они смешивались с тушью, в глазах защипало. Она побрела вслед за Алексом и нашла его в просторной кухне — он курил, глядя в темное окно.
— Прости… — хрипло проговорила Мэри, но он даже не обернулся.
Постояв в дверном проеме еще пару минут, она развернулась и отправилась искать ванную. Собственное отражение испугало — глаза размазаны, волосы идеально уложенные, растрепаны, помада стерлась. Ведьма…
Умывшись, Мэри почувствовала себя чуть лучше. Она совершенно не знала, как себя вести теперь, что делать, даже как выйти из ванной, что сказать. «Черт, ну надо же было такое ляпнуть»…
— Ты здесь? — В дверь постучали, и Мэри с облегчением вздохнула — сам пришел.
— Да…
— Если нужно, там халат.
— Я поняла…
— И выходи, хватит реветь, терпеть этого не могу.
Она вышла, не став, однако, переодеваться, и заметила недовольное выражение на лице Алекса.
— Так и будешь в юбке спать?
— Спать?
— А ты собираешься бодрствовать? — усмехнулся он, усаживаясь в кресло и закидывая ногу на ногу. — Будем опять разговаривать, да, Мэ-ри? Ты станешь объяснять мне, почему не хочешь быть со мной, плакать и говорить, что не можешь предать Марго, да? Я устал доказывать тебе, что мы с Марго давно уже не любовники, даже не бывшие супруги. И когда ты это поймешь, Мэ-ри, всем сразу станет проще. И тебе, и мне, и даже Марго.
— Зачем я тебе, Алекс? — Мэри присела на подлокотник дивана и посмотрела на Алекса, постукивавшего пальцами по колену. — Я ведь вижу — ты не любишь меня. Тебе просто нужно восстановить репутацию неотразимого самца в собственных глазах. А то как же — нашлась баба, которой твои распрекрасные глаза по фигу оказались! Нет, непорядок! Надо срочно что-то менять!
На его губах заиграла непонятная ухмылка, но Мэри не обратила на это никакого внимания, распаляясь от собственных слов.
— Ты думаешь, что для всех одинаково неотразим? Я тебя разуверю! Так получилось, что раньше тебе попадались исключительно женщины, которые приходили от тебя в экстаз! А я, видишь ли…
— Вижу! — Он вскочил и ринулся к ней, опрокинул на диван, срывая одежду. Мэри растерялась настолько, что даже не сразу поняла, что происходит. Когда же, наконец, смогла нормально соображать, ярость захлестнула ее, но справиться с возбужденным и доведенным до крайней степени кипения мужчиной шансов не осталось. Ни слова, ни слезы не помогали, следовать же старой заповеди «расслабься и получи удовольствие» Мэри никак не могла. А он неожиданно становился все нежнее с каждым движением, с каждым поцелуем — и она слегка оттаяла, начала даже откликаться, обхватила ногами его бедра и выгнулась.
— Так бы и сразу, Мэ-ри… — прохрипел он, целуя ее шею. — Не надо сопротивляться…
Когда Алекс в буквальном смысле свалился на пол, она свернулась в клубок и зарыдала, стараясь приглушить звуки подушкой.
— Мэ-ри, я ведь тебя просил… — примирительно проговорил Алекс, садясь на край дивана и кладя руку на вздрагивающую спину девушки. — К чему эти сложности?
— Не трогай меня, — прорыдала Мэри, вздрагивая от его прикосновения. — За что ты так..?
— Ты слишком долго упиралась. — Он прикоснулся губами к холодной коже, и девушка напряглась, выгнулась, стараясь спрятаться от его поцелуев. — Ну что ты… Прости, я, конечно, не должен был… но твои слова… Никогда не говори подобного мужчинам. Идем в душ, а?
— Я хочу, чтобы ты оставил меня в покое.
Но Алекс не слушал, подхватил ее на руки и понес в душ. Мэри, разозлившись, укусила его за плечо, но, разумеется, безрезультатно. Только под струями воды она смогла несколько успокоиться: стояла под тугими струями, отгородившись от Алекса прозрачной занавеской. Он курил, присев на край ванны, рассматривая ее силуэт.
— Я столько раз видел тебя в разных… хм… состояниях, и мне даже в голову не приходило…
— Что? — переспросила она, выглядывая из-за занавески. Вода с волос стекала на бортик ванны.
— Поступить так, как сегодня. Как думаешь, случись это раньше, мы бы сблизились?
— Ты издеваешься? — брови Мэри взмыли вверх. — Ты что же — искренне считаешь, что теперь все будет так, как хочешь ты? Что я теперь останусь с тобой?
Он бросил сигарету и отдернул занавеску. Мэри инстинктивно повернулась боком, прикрыв рукой грудь.
— То есть?
— Алекс, выйди отсюда, а? Я совершенно серьезно говорю — между нами ничего не будет. Никогда — понима… — Договорить она не успела. Алекс вцепился ей в плечи и поцеловал, не обращая внимания на попытки сопротивления, прижав спиной к холодному кафелю.
В этот момент раздался звонок в дверь, и Алекс с сожалением оторвался от Мэри:
— Кого там несет? Подожди секунду, я скоро вернусь.
Он накинул халат и вышел, закрыв почему-то дверь снаружи. Мэри выключила воду, протянула руку к полотенцу и в это мгновенье услышала мужскую речь и выстрел. Зажав полотенцем рот, опустилась на коврик и замерла. По квартире кто-то торопливо ходил, слышался стук падающей мебели, ругань и разговоры. Мэри поняла, что людей двое, и, к собственному ужасу, явственно различила армянскую речь.
