Наталья Калинина - Тонкая нить предназначения
Марина даже чуть обиделась: вместо благодарности ее отправляют восвояси. Но спорить не стала, молча вытерла, как ей и велели, раковину и аккуратно расправила тряпку на краю для просушки.
– Спасибо, – расщедрилась-таки на скупую благодарность тетка. – Иди, отдыхай. Я вас к чаю позову.
Похоже, главной заботой тетки Натальи было то, чтобы ее гости не оставались голодными.
Когда Марина вошла в комнату, она увидела, что Алексей лежит на кровати и что-то с интересом читает в смартфоне.
– Поладила с моей тетей? – спросил он, не отрывая взгляда от монитора. Девушка присела на край кровати и, подтянув ноги, обняла колени руками.
– Угу.
– А я тут про усадьбу читаю. Интересно! – Молодой человек наконец-то посмотрел на нее и поправил пальцем сползшие на кончик носа очки. – Тебя удивит!
– И что ж там такое? – делано равнодушно спросила она, хоть сердце отчего-то забилось, и по спине прошла волна жара.
– Сначала немного истории. Слушай! Окончание строительства усадьбы датируется 1906 годом. Построена она была в качестве свадебного подарка молодой жене генерала Седова Ольге.
– Как – Ольге? Твоя тетя сказала, что хозяйкой в усадьбе была Дарья. Или я ошибаюсь?
– Погоди ты, – улыбнулся Алексей и вновь поправил очки. – Не перебивай. Для будущей усадьбы было выбрано живописное место на высоком берегу, откуда открывался вид на реку. Проектировку поручили одному из модных столичных архитекторов Зарубину, а отделкой занялись итальянцы. Фамилия их не указана. Все сделали в соответствии со вкусами будущей жены генерала. В итоге оформление поражало множеством картин, скульптур, антиквариата, золота и бронзы.
– Куда все это потом девалось? – задумчиво произнесла Марина.
– Ну, куда-куда… – Алексей сделал неопределенный жест рукой. – Разграбили, думаю. Усадьбе пришлось пережить не одно смутное время, после революции ее национализировали. Но не торопи меня. Слушай по порядку… Усадьба была построена в рекордно короткие сроки и, помимо главного здания, насчитывала еще около сорока построек: разные службы, водокачка, электростанция. К нашему времени из них не уцелело и половины, к сожалению. В угоду будущей хозяйке был разбит огромный парк и несколько оранжерей. После свадьбы молодые поселились в усадьбе.
– Свадьба проходила в этом поместье? – уточнила Марина, думая о привидевшемся ей на смотровой площадке светском празднике.
– Об этом ничего не сказано. Но, к сожалению, усадьбе так и не суждено было стать местным Версалем: меньше чем через год после свадьбы генерал овдовел. Причина смерти Ольги не указана.
– Вот как… – протянула Марина и подумала, что скорей всего молодую женщину сразила болезнь вроде чахотки.
– Так что с 1907 года усадьба пустовала до тех пор, пока генерал вновь не женился, на этот раз уже на Дарье, в девичестве Соловьевой. И вновь в качестве подарка была преподнесена усадьба, а само поместье переименовано в «Дарьино». Вторая жена вела замкнутый образ жизни, в поместье жила уединенно, праздников не устраивала. Но и этот брак просуществовал недолго: на этот раз уже погиб сам генерал в Первую мировую войну. Дарья отдала усадьбу под военный лазарет, в котором же сама не покладая рук работала, за что сыскала народную любовь. После войны на месте лазарета был организован санаторий для детей с костным туберкулезом…
– То есть эта усадьба еще раньше была санаторием? – переспросила Марина. Алексей кивнул:
– Так сказано в Википедии. А во Вторую мировую ее вновь преобразовали в госпиталь. Тогда усадьба и пострадала во время одной из бомбежек. Многие постройки оказались уничтожены, и восстановить их не удалось, только потом, после войны, – основное здание. Затем усадьбе с перерывами случилось побывать и оздоровительной школой, и дачей, куда вывозили на лето детей из ближайшего детдома.
– А что Дарья?
– А о ней почему-то дальше ни слова. Куда девалась, пережила ли революцию, осталась ли в России или сбежала за границу – неизвестно. Я, по крайней мере, не нашел информации.
– Знаешь, мне почему-то кажется, что не была эта Дарья Седова такой уж святой, как ее тут представляют, – сказала Марина. – Не нравится мне ее портрет. Почему-то пугает. Может, попросишь тетю, чтобы она его сняла? Ну, пока мы тут гостим…
– Марин, не начинай, – поморщился Алексей. – С тех пор как мы сюда приехали, тебе все время то что-то не нравится, то пугает. Портрет-то чем тебе помешал? Висит себе и висит.
– Ты не понимаешь!
– Конечно, не понимаю. Чем тебя мог напугать обычный фотопортрет, так, что ты его ночью даже отвернула? Благо тетя об этом не знает.
– Он… – начала Марина и осеклась. Если она перескажет ночные события, Алексей опять ей не поверит и поднимет на смех. Но что-то исходило от изображенной на нем женщины, что-то нехорошее, что чувствовала, похоже, только Марина. С одной стороны, ей казалось, будто эта Дарья с портрета следит за ней, с другой – ощущала некую с ней связь.
– Ты в порядке? – спросил Алексей, глядя на нее поверх очков.
– Да, – рассеянно ответила Марина. – Что там дальше про эту усадьбу?
– С середины восьмидесятых и до начала девяностых она пустовала. В конце девяностых начали ее реставрацию и в девяносто шестом открыли санаторий для детей с проблемами опорно-двигательного аппарата. Но почему-то через два года закрыли, и с тех пор здание пустует.
– Твоя тетя сказала, что там произошла какая-то темная история, чуть ли не погиб ребенок. Но подробностей она не знает.
– Интересно бы поискать, что случилось, – задумчиво произнес Алексей и, вдруг улыбнувшись, загадочно произнес:
– А вот теперь самое интересное. Знаешь, ты была права!
– В чем?
– Помнишь тот фонтан перед главным входом? – торопливо, понизив голос, будто сообщал ей какую-то тайну, заговорил он. – Ты сказала, что в центре него должна быть девушка с арфой.
– Не должна. Мне так просто подумалось.
– Не просто так! – со значением поднял вверх палец мужчина. – Она там на самом деле была! Вот, смотри.
И Алексей протянул Марине свой смартфон, на мониторе которого была открыта фотография фонтана в те времена, когда тот еще работал. Центральную его композицию действительно представляла фигура девушки с арфой, а струи воды вокруг нее образовывали подобие беседки.
– Ну, как? Знаком тебе этот фонтан? – весело спросил мужчина, наслаждаясь замешательством Марины. – И что из этого следует? А из этого следует то, что ты действительно была в этих местах когда-то.
– Или где-то видела фотографию – в Интернете или на открытке, – возразила Марина, но как-то безнадежно, словно сдаваясь. Значит, у ее дежавю имелось веское основание. Но когда и при каких обстоятельствах она могла побывать в поместье?
– Да нет, вряд ли, – махнул рукой Алексей. – А ведь это здорово, Маринка! Значит, теоретически мы могли пересечься еще в детстве. Ведь я приезжал к тете часто.
– Да, но к усадьбе не ходил.
– Ну и что? Ты могла оказаться как там, так и здесь, в деревне. Мало ли. Неужели тебе ничего не припоминается?
Марина качнула головой, но опять же неуверенно. Может, она была еще так мала, что не запомнила самой поездки, но фонтан по какой-то причине отпечатался в памяти?
– Я спрошу у мамы, она может рассказать то, что я забыла.
Марина отказалась смотреть сделанные утром фотографии: хватит с нее на сегодня этой усадьбы с ее загадками. На нее вдруг навалилась такая тяжелая усталость, что ей оказалось даже сложно дышать. Девушка прилегла на кровать и свернулась калачиком. Невольно ее взгляд встретился со взглядом взирающей на нее с портрета Дарьи Седовой, и по спине прошлась волна озноба. «Чего ты от меня хочешь?» – обратилась Марина мысленно к даме и, превозмогая связывающую по рукам и ногам усталость, поднялась. Алексей на мгновение поднял взгляд от планшета, в который загружал с телефона снимки и делал какие-то пометки, но ничего не сказал. Марина захватила книгу и вышла в огород, где тетя Наташа постелила на старую раскладушку чистое одеяло специально для того, чтобы гости могли отдохнуть на свежем воздухе.
Она легла на живот и раскрыла детектив. Сентябрьское солнце мягко согревало ей спину, легкий ветер ерошил волосы так ласково, будто к ним прикасалась материнская рука. Ее душа наконец-то стала наполняться покоем, а тело – не усталостью, а уютной ленцой. И впервые за все это время, проведенное в деревне, Марина наконец-то ощутила чувство тихого счастья, гармонии и единения с природой.
Но когда она уже стала засыпать, одна мысль, озвученная будто не ею про себя, а вслух кем-то стоявшим за спиной, выдернула ее из ватной дремы: «А ведь тем едва не погибшим ребенком была ты!»
IV
Олеся закончила свои исследования и записи к обеду и потянулась, разминая затекшую спину. Ярослав, уезжая на съемки, обычно брал с собой кофе в термосе и бутерброды. Вернуться он собирался к вечеру, так что Олеся решила не заморачиваться готовкой и просто перекусить оставшейся с ужина запеченной с овощами рыбой. Прежде чем выключить ноутбук, она зашла на форум и на этот раз увидела оповещение о принятом сообщении. Сердце неожиданно подпрыгнуло, будто от испуга или внезапной радости, на щеки хлынул румянец. Олеся сделала глубокий вдох как перед прыжком в воду, кликнула на значок и радостно улыбнулась, увидев на аватарке отправителя сообщения знакомую морду ягуара. Дикий зверь смотрел на нее спокойно, даже расслабленно, в желто-зеленых глазах не было хищной настороженности, словно ягуар в этот момент находился в небывалом покое. Рядом с никнеймом «Ягуар» светилась зеленая точка, извещающая о том, что пользователь находится онлайн, и Олесю захлестнула новая волна странной нервозности.
