Юлия Шилова - Турецкая любовь, или Горячие ночи Востока
— Ой, Таня, рассмешила. А то у меня после всего, что сегодня произошло, такое состояние жуткое было. Сейчас посмеялась, и на душе вроде как полегчало.
Глава 6
Утром я вышла из дома и поехала к своим родителям. Сидя на кухне вместе с матерью, я первым делом оценила ее блины, а уж затем осторожно начала разговор на волнующую меня тему:
— Мама, у меня очень большие проблемы. Я приехала к тебе затем, чтобы взять у тебя разрешение продать наш дом, который остался в наследство от бабушки. Он же уже совсем ветхий, и мы практически в нем не живем. Зачем он нам нужен?
— Мы привыкли к тому, что он есть, — растерянно пожала плечами моя мама и поставила рядом со мной чашку зеленого чая. — Он же стоит, хлеба не просит. Это как память о бабушке. Иногда мы туда приезжаем. Если бы ты и твой папа больше любили Подмосковье, то этот дом мог бы выполнять функции дачи, но так как вас не заставишь выехать за город, он, к сожалению, бездействует.
— Мама, пойми меня правильно. Я собралась замуж.
— Наконец-то, — на глазах моей матери показались слезы. — Ты не представляешь, как долго я ждала этого часа. А почему ты не хочешь познакомить меня со своим избранником? Ты могла бы его сюда привести. Посидели бы за столом, поговорили. Мы с папой с удовольствием познакомились бы с его родителями.
— Мама, еще не время. Чуть позже.
— Как скажешь, но я очень хочу с ним познакомиться. Я слишком много в тебя вложила, поэтому даже не сомневаюсь в том, что ты выбрала себе достойного спутника жизни, который будет о тебе заботиться и, конечно же, будет тебя любить. А чем он занимается?
— Он учится в университете и является шефом анимации.
— Что такое шеф, я знаю. Это значит — директор. Это уже совсем неплохо. А вот что такое анимация…
— Анимация — это концертное шоу. Он заведует актерской труппой.
— Замечательно. А в каком театре или концертном зале он работает?
— Мама, он не здесь работает.
— А где?
— В другом городе, — я слегка покраснела и отвела глаза в сторону.
— Он что, иногородний??? — На лице матери показалось полнейшее разочарование.
— Я тебе потом все расскажу.
— А к чему такие тайны?
— К тому, что я приехала к тебе не за этим Я приехала к тебе за разрешением продать бабушкин дом. Мне срочно нужны деньги.
— Доченька, я должна знать, что происходит и откуда такая срочность.
— Мама, у моего любимого человека тоже есть мать, и она умирает. Понимаешь? — Мой голос был полон отчаяния.
— Нет.
— Дело в том, что матери моего любимого человека нужна экстренная операция, которая сможет спасти ей жизнь.
— А ты-то тут при чем?
— Мама, ты не хочешь меня дослушать. Я здесь при том, что у моего любимого человека нет денег.
Он студент и должен оплачивать учебу в институте для того, чтобы получить образование. У него небольшая заработная плата, и он много работает. В автомобильной аварии погиб его отец, а еще у него есть родственники, которым он должен помогать, потому что в силу возраста они еще не могут работать. Операция, которая сможет подарить его матери жизнь, стоит пятнадцать тысяч долларов.
— А ты тут при чем? — вновь спросила мать, а затем посмотрела на меня испуганным взглядом, словно поняла, к чему я клоню, и как-то жалостливо спросила:
— Ты хочешь оплатить операцию?
— Да, мама. Хочу, — немного с вызовом ответила я.
— Доченька, да ты что? А если мы с тобой заболеем, кто нам операции оплачивать будет? Мы же с тобой не богачи! Все, что у нас есть, — этот домик. Кто тебе эта женщина? Почему ты должна за нее платить?
— Она — моя будущая свекровь.
— Да ты еще замуж не вышла!
— Какая разница? Выйду.
Лицо матери моментально изменилось. Она заметно побледнела, встала со своего места и вышла из комнаты. Я пошла следом за ней и заговорила со слезами на глазах и с нескрываемой болью в голосе:
— Мама, я поражена твоим поведением. Где твое сострадание? Женщина умирает, а тебе хоть бы хны.
— Я не знаю эту женщину, и у этой операции какая-то нереальная цена. Я не понимаю, почему мы должны расплачиваться за операцию этой женщины, продав свой дом? Вот пусть ее родственники и продают свои дома и квартиры. Почему что-то должны продавать мы? Ты не желаешь знакомить меня со своим избранником. Ты думаешь о чужих людях, но только не о своей семье. И не стоит говорить мне о том, что эти люди для тебя не чужие. Я о них ничего не знаю и в глаза их не видела.
— Мама, мой любимый мужчина — турок. — Я поняла, что для того, чтобы дело сдвинулось с мертвой точки, я должна раскрыть все до одной карты.
— Какой еще турок? — непонимающе посмотрела на меня мать.
— Он живет в Турции.
— Он не русский, что ли? — Видимо, мать и представить себе не могла то, что ее дочь может закрутить роман с турком.
— Ну как турок может быть русским? Я же только из Турции приехала.
— Но ведь ты ездила на отдых.
— Я ездила к своему любимому.
— Так женщина, которой ты хочешь помочь, турчанка?! — Мать была близка к истерике.
— Да. Мама, я выйду замуж за турецкого мужчину и, по всей вероятности, буду жить в Турции. Но ты не расстраивайся, что мы будем жить далеко друг от друга. Я буду постоянно к тебе приезжать.
— Наташа, доченька, да разве я для этого тебя растила?! Разве я для этого ночей не спала, чтобы отдать тебя какому-то турку-придурку?! — У матери дрожал голос. То, что ей довелось услышать, было для нее противоестественным.
— Мама, ну зачем ты так? Ты моего любимого человека ни разу в жизни не видела, но, несмотря на это, называешь его придурком.
— А мне и не нужно его видеть. Мне достаточно того, что он турок. Доченька, да сейчас все газеты пишут о том, как наши женщины с ума сошли и ездят к этим проклятым туркам по несколько раз за сезон. Это же позор какой! Неужели ты одна из них?!
— Мама, я не одна из них, — я постаралась не встречаться с матерью глазами. — У меня любовь. Как только он закончит учебу в университете, мы с ним сразу поженимся.
— Доченька, да ты представляешь, что такое брак с турком?
— Представляю.
— Да ничего ты не представляешь! Ты пойми, южные народы рассматривают женщину как вещь. У них мужчина — бог, а женщина — вещь. Красивая, желанная вещь, но не человек. В турецких семьях слишком сильны традиции, турки не любят кровосмешения.
— Мой любимый — европеизированный турок. Если ты думаешь, что он с гор спустился, то это не так. Он современен и обладает достаточно свободными взглядами на жизнь.
— Да какими бы свободными взглядами он ни обладал, он навсегда останется турком. Ты смотрела на турецкую жизнь глазами туриста, а попробуй на нее посмотреть глазами обывателя. Ты всегда будешь интересна для турка только до тех пор, пока он будет видеть в тебе объект сексуального желания, но как только он к тебе охладеет, так моментально испарится его интерес к тебе и ты будешь для него просто прислугой. И для него, и для его родственников. Ты никогда не станешь для него личностью. Ты всегда будешь для него человеком второго сорта, женщиной для любовных утех, и не больше. Все турки зависимы от общественного мнения. К русским женщинам там относятся как к проституткам. Не стоит думать, что к русским женам там относятся лучше. Турки слишком дорожат мнением общественности, а особенно — мнением родственников. Русская жена там — настоящий позор.
— Мама, да ты где такого начиталась? Прямо какое-то Средневековье. Турция — современная страна. Мой избранник меня любит, а это — самое главное. Если он меня любит, то он сделает все возможное, чтобы облегчить мою жизнь в чужой для меня стране.
— Женщины, попадающие в Турцию, находятся под впечатлением, что их там сильно любят, но на самом деле их там просто сильно хотят, — со слезами на глазах проговорила моя мама.
— Мама, и любят, и хотят! А что плохого, что нас там хотят? Кто виноват, что нас здесь никто не хочет, что у нас столько мужиков с интимными проблемами?!
— Доченька, ты рассуждаешь, как девица легкого поведения. А у них там проблем в интимном плане нет?
— Нет. Море, солнце, фрукты…
— У них там вообще никаких проблем нет, и наши женщины для них всегда доступны. Какие у них могут быть проблемы, если у них нет никакой ответственности?
— Можно подумать, у наших мужиков есть хоть какая-нибудь ответственность. Где ты видела в Турции хоть одну мать-одиночку при живом муже? Захочешь, не найдешь. А в России их целая армия. Вот как.
— Да я про этих турецких женщин даже говорить не хочу. Злые они. Глаза из этой паранджи торчат, а в этих глазах столько злобы и ненависти, что смотреть страшно. А их мужчины… На отдыхе они все хороши, а в обычной жизни — это настоящие деспоты.
— Мама, я должна помочь своему любимому человеку, — сказала я уставшим голосом и посмотрела на мать глазами, полными надежды.
— Нет. Дом не трогай. Ты, дочка, заболела. Ты сейчас не в себе. Я тебе не позволю бабушкин дом туркам отдать.
