Джеффри Дивер - Разбитое окно
– Привет, Кэл, – поздоровался Броктон, устало посмотрев на Геддеса. Правозащитник ответил ему испепеляющим взглядом.
Стерлинг негромко произнес:
– Мы знаем о проступке Марка Уиткома.
Несмотря на низкий рост, Стерлинг производил заметное впечатление – лучистые глаза, статная фигура, звонкий тембр голоса.
– Боюсь, он остался без работы. Для начала.
– За то, что совершил правое дело? – выпалил Пуласки.
Лицо Стерлинга оставалось беспристрастным.
– Боюсь также, что это еще не все. – Кивок Броктону.
– Вручите им, – велел начальник отдела одному из адвокатов. Тот извлек очередной набор документов в голубых обложках.
– Опять? – Райм с кислой миной смотрел на второй комплект повесток в суд. – Где найти время, чтобы прочитать все это? – Вообще-то он пребывал в хорошем настроении, продолжая радоваться поимке «5-22» и спасению Амелии Сакс.
Однако вторая серия оказалась не повестками, а решением суда, запрещающим отдавать Геддесу компьютеры, диски, документы и любые другие материалы, относящиеся к деятельности исполнительно-правового отдела, и постановляющим вернуть их в распоряжение правительства.
Один из наемных адвокатов заявил:
– За отказ выполнить решение суда вы понесете гражданскую и уголовную ответственность.
Сэм Броктон добавил:
– И поверьте, мы используем против вас все доступные нам средства.
– Вы проиграете, – сердито ответил Геддес. Глаза его пылали, пот каплями выступил на ожесточенном лице.
Стерлинг посчитал компьютеры в лаборатории Райма. Их было двенадцать.
– Капитан, в котором находится исполнительно-правовое досье, посланное вам Марком?
– Забыл.
– Вы сделали копии?
Райм ухмыльнулся:
– Всегда делайте копии ваших документов и храните их отдельно, в безопасном месте. Там, где их никто не найдет. Не в этом ли кредо нового тысячелетия?
Броктон парировал:
– Мы просто получим другой ордер конфисковать у вас все компьютеры и проверить все серверы, на которые вы пересылали информацию.
– На это потребуются время и деньги. А кто знает, что может произойти, пока вы ищете свое досье? Ну, к примеру, в редакции газет поступят е-мейлы или запечатанные конверты. То есть поступят или нет, это еще вопрос. Но могут.
– Мистер Райм, мы все только что прошли через тяжелое испытание, – сказал Стерлинг. – Вряд ли сейчас подходящее время для игр.
– А мы не играем, – невозмутимо ответил Райм. – Мы торгуемся.
Может быть, впервые на лице генерального управляющего появилась искренняя улыбка. Он почувствовал себя на своей территории, подтянул стул и уселся напротив Райма.
– Что вы хотите?
– Я отдам вам все. Никаких судов, никакой прессы.
– Нет! – негодующе воскликнул Геддес. – Как вы смеете уступать им!
Райм – равно как и Стерлинг – будто не слышал активиста и продолжал как ни в чем не бывало:
– При условии, что весь компромат на моих коллег будет вычищен из учетов и восстановлено их доброе имя. – Он рассказал Стерлингу о результатах анализа Селлитто и аресте жены Пуласки.
– Почему бы и нет, – согласился Стерлинг будничным тоном, будто его попросили повернуть на телевизоре регулятор громкости.
Сакс добавила:
– И верните нормальную жизнь Роберту Джоргенсену.
Она вкратце пересказала печальную историю погубленной судьбы доктора.
– Подготовьте для меня все данные, и об этом позаботятся. Он начнет жизнь с чистого листа.
– Хорошо. Как только вы все это решите, получите то, чего добиваетесь. И никто не увидит ни странички или файла, свидетельствующих о ваших «исполнительно-правовых» делах. Даю вам честно слово.
– Нет, вы должны бороться! – с горечью в голосе выкрикнул Геддес. – Каждая отдельная уступка этим людям ведет к потере для всего общества.
Стерлинг повернулся к нему и произнес голосом, лишь на малое число децибел громче шепота:
– Кэлвин, позволь мне сказать тебе. Я потерял трех хороших друзей в Торговом центре одиннадцатого сентября. Еще четверо получили страшные ожоги. Их жизнь уже никогда не станет прежней. Наша страна лишилась тысяч невинных граждан. Моя компания располагает технологией, позволяющей вычислить потенциальных угонщиков самолетов, и прогнозирующей программой, способной предсказать, что они собираются предпринять. Мы… я мог предотвратить трагедию. И до конца своей жизни буду мучиться, что не сделал этого. – Он покачал головой. – О Кэл. Ты и твоя черно-белая политика… Неужели ты не понимаешь – в этом истинная суть «ССД». А не в том, чтобы в полночь в твою дверь стучала ногами полиция мыслей, недовольная, чем ты занимаешься в постели со своей любовницей, или бросала тебя в тюрьму за покупку Корана, или книги о Сталине, или за критику президента. Миссия «ССД» как раз и заключается в гарантии твоей свободы наслаждаться в безопасности личной жизнью в собственном жилище; свободы выбора, что тебе покупать и что читать, и говорить все, что хочется. А если ты подорвешься на Таймс-сквер на бомбе террориста-самоубийцы, у тебя уже не будет никакой личной жизни, которую надо оберегать от вмешательства.
– Избавь меня от своих нравоучений, Эндрю! – в ярости огрызнулся Геддес.
Броктон предупредил его:
– Кэл, если ты не уймешься, у тебя начнутся большие неприятности.
Геддес только холодно рассмеялся:
– Мы все уже имеем большие неприятности. Добро пожаловать в дивный новый мир…
Он повернулся и стремительно выскочил вон, грохнув напоследок дверью.
Броктон заметил:
– Я рад, что вы понятливый человек, Линкольн. Эндрю Стерлинг проделывает важную и полезную работу. Благодаря ей мы все находимся в большей безопасности.
– Как приятно это слышать.
Броктон даже не заметил иронии. В отличие от Эндрю Стерлинга – ведь он человек всезнающий. Но в ответ только улыбнулся – весело и самоуверенно, словно не сомневался, что его нравоучения в итоге проникнут в умы и сердца людей, пусть даже сейчас не все разделяют его убеждения.
– До свидания, детектив Сакс, капитан. О, и вам тоже до свидания, сержант Пуласки.
Он искоса посмотрел на молодого полицейского.
– Я уже привык встречаться с вами в коридорах нашей компании. Так что, если захотите попрактиковаться, совершенствуя знания компьютера, комната для переговоров всегда в вашем распоряжении.
– Я, это…
Эндрю Стерлинг подмигнул ему и отвернулся. Затем вместе с сопровождающими покинул таунхаус.
– Думаете, он знает? – обеспокоенно спросил Желторотик. – Насчет переносного драйва?
Райм только неопределенно пожал плечами.
– Черт подери, Райм! – сказала Сакс. – Ордер ордером, но, полагаю, мы уже закончили с «ССД», так зачем было прогибаться перед ними? Это досье о моей «законопослушности»… Я вовсе не хочу, чтобы такая информация оставалась у них.
– Сакс, мы не можем игнорировать судебное постановление.
Сакс пристально посмотрела в глаза Райму и только теперь заметила в них веселый блеск.
– Так, в чем дело?
Райм обратился к своему помощнику:
– Пожалуйста, зачитай мне еще раз своим милым тенорком, что они там пишут в этом ордере – в последнем, доставленном нашими друзьями из «ССД».
Том повиновался.
Райм кивнул:
– Хорошо. В тексте присутствует фраза на латыни. Можешь угадать, что она означает, Том?
– О, мне следовало бы знать это, Линкольн, учитывая уйму свободного времени, которое я здесь имею и провожу, сидя в гостиной и штудируя классику. Но боюсь, не в коня корм.
– Латынь… Что за удивительный язык! Какая восхитительная точность. Где еще вы найдете пять типов склонения имен существительных и эти потрясающие глагольные спряжения?.. А фраза такая: inclusis unis exclusis alterius. Это значит, включая одну категорию, вы автоматически исключаете другую – взаимосвязанные категории… Непонятно, Том?
– Как сказать… Чтобы было непонятно, надо слушать, о чем речь.
– Два-ноль в твою пользу… Объясняю для любителей классики. Скажем, ты конгрессмен и пишешь законодательный акт, в котором говорится: «Вводится полный запрет на импорт в страну сырого мяса». Облекая свою волю именно в эту конкретную формулировку, ты тем самым автоматически разрешаешь импорт мясных консервов и полуфабрикатов. Вот как работает эта мясорубка.
– Mirabile dictu[16], – произнес Рон Пуласки.
– О Боже! – вырвалось у Райма, искренне удивленного. – Латиноговорящий коп!
Тот смущенно засмеялся:
– Нам преподавали латынь в средней школе. Несколько лет. И потом я в церковном хоре пел, так что поневоле нахватался.
– К чему ты клонишь, Райм? – не вытерпела Сакс.
– Решение суда, врученное нам Броктоном, запрещает передавать организации Геддеса только информацию об исполнительно-правовом отделе. А в повестке Геддеса говорится о сведениях, касающихся всей деятельности «ССД». Следовательно – ergo – мы не пойдем против закона, если передадим ему любую информацию, кроме досье Сакс. Кстати, файлы, что Кассел сбыл Дьенко, относятся к PublicSure, а не исполнительно-правовому отделу.
