Эллери Куин - Тайна греческого гроба. Грозящая беда
— Не знаю, о чем вы двое договорились вчера вечером, — сказал Эллери, — но я убежден в одном: охваченные каким-то идиотским вдохновением, вы пытаетесь раскрыть убийство, что следовало бы предоставить более опытным людям.
— Вроде вас, — фыркнула Вэл.
— Вроде Глюке и Ван Эври. Я прав насчет вас, не так ли?
Вэл и Уолтер снова посмотрели друг на друга.
— Ради бога! — взорвался Эллери. — Неужели вы оба не в состоянии принять никакого самостоятельного решения, а каждый раз должны перед этим совещаться?
— Что, если мы в самом деле пытается раскрыть это дело? — с вызовом сказала Вэл.
— Пускай болтает что хочет, — проворчал Уолтер. — Не обращай на него внимания, Вэл.
Эллери сердито уставился на них:
— Великолепно! Детишки в лесу! В следующий раз вам захочется изображать правительственных агентов с атомными пистолетами, как у Бака Роджерса![80]
— Все это необычайно интересно, — промолвил Уолтер, — но мне нужно работать. Пошли, Вэл.
— Садитесь! Куда это вы собрались? Вы уже знаете, что вам делать и где искать? Отвечайте!
Вэл и Уолтер молчали. Фиц сиял, глядя на крикливо одетый продукт его воображения. Лицо бедняги Пинка вновь стало смущенным и озадаченным.
— Ничего вы не знаете. Ну так я вам скажу. Мы должны как следует заняться мистером Анатолем Руигом.
— Руигом? — нахмурилась Вэл.
— Мы? — переспросил Уолтер, подняв брови.
— Помните, что я говорил вам вчера о Руиге и завещании?
Вэл машинально кивнула.
— Мы пришли к выводу, что Руиг лгал, что он побывал в Сан-Суси во время первого приезда в 5.15 и что именно тогда, непосредственно перед смертью Спета, помощники Руига засвидетельствовали верность подписи нового завещания.
— Что-что?! — воскликнул Уолтер.
— Я забыла тебе рассказать, — жалобно произнесла Вэл.
— Винни Мун получила все, — продолжал Эллери, — и, как только успело остыть тело вашего отца, Уолтер, Руиг объявил, что они намерены пожениться. Почему?
— Это любому дураку ясно, — с отвращением отозвался Пинк. — Он хочет получить денежки, которые ей достались.
— Тонко подмечено, — усмехнулся Эллери. — Любому дураку ясно, почему Руиг хочет жениться на Винни. Но ясно ли любому дураку, почему она хочет выйти за него замуж?
— Об этом я не подумала, — пробормотала Вэл. — В самом деле, почему?
— Существуют три обычные причины для отказа от благ личной свободы, — сухо промолвил Эллери. — Одна из них — деньги. Но пятьдесят миллионов принадлежат Винни, а не Руигу. Вторая — чтобы досадить кому-то. Возможно, где-то болтается строптивый кавалер, но я сомневаюсь, чтобы мисс Мун согласилась поделиться пятьюдесятью миллионами с целью заставить его пожалеть о своей строптивости. Третья причина — любовь или то, как это чувство называют в Калифорнии. Но вы видели Руига. По-вашему, какая-нибудь женщина может испытывать к нему романтическую привязанность?
Уолтер вскочил и начал мерить шагами комнату.
— Ну, не знаю, — неуверенно сказал Пинк. — Если вы посмотрите на меня, то никогда не подумаете, что какая-нибудь леди…
— Заткнись, питекантроп, — буркнул Фиц.
— Единственное разумное объяснение: Винни знает, что ее наследство целиком зависит от Руига. Если он каким-то образом может сделать так, что она получит пятьдесят миллионов, а может и лишить ее их, то желание Винни выйти за него становится понятным.
— Новое завещание, о котором мы говорили! — воскликнула Вэл.
— Вот именно. Вместе с другими выводами, к которым мы пришли, становится ясно, что в понедельник перед убийством Солли подписал новое завещание, значительно уменьшающее, а то и вовсе сводящее на нет долю наследства Винни. И это завещание Руиг утаил.
— Грязная собака! — зарычал Уолтер. — Вонючка!
— Несомненно, Руиг пошел к Винни и сказал ей, что в его власти оставить ее без единого цента, но если она выйдет за него, он уничтожит последнее завещание, и тогда в силе останется то, по которому она получает огромное состояние.
— И Руиг угрожает этим завещанием, как дамокловым мечом! — воскликнул Уолтер. — Он не мог его уничтожить, так как тогда потерял бы над Винни власть. Пока они не поженятся, ему придется хранить новое завещание!
— А Винни не выйдет за него, пока не будет утверждено старое, — добавила Вэл.
— Возникают весьма интересные вопросы, — пробормотал Эллери. — Например, в какое время Руиг покинул дом Спета в понедельник? До или после убийства?
— Вы имеете в виду…
— Не то, о чем вы подумали, — покачал головой Эллери. — Но Руиг, безусловно, сознает, что, если его застукают с новым завещанием, он попадет в жуткую передрягу. Полиция сочтет это мотивом убийства. Завещание слишком опасно, чтобы хранить его у себя. Однако для него оно означает двадцать пять миллионов долларов. Мне кажется, он идет на риск, обеспечивая при этом, насколько возможно, собственную безопасность.
— Несомненно, Руиг не стал бы держать завещание у себя, — задумчиво промолвил Уолтер.
— Тогда как же нам его искать? — огорченно спросила Вэл.
— Нам нужно проделать какой-нибудь трюк, чтобы побудить Руига показать новое завещание, — быстро заявил Фиц. — Но он не должен заподозрить, что о его существовании кому-то известно.
— Иначе он уничтожит его, чтобы не быть арестованным за убийство, — кивнул Эллери.
— Поэтому, — продолжал Фиц, сердито глядя на Пинка, — нам следует хранить этот разговор в глубочайшем секрете. Я не напечатаю ни строчки из него, а вы не проговоритесь о нем даже во сне.
— Итак, стратегия ясна, — сказал Эллери. — Уязвимое место мистера Руига — несравненная Винни. Значит, мы должны действовать через нее.
— Каким образом?
— Это зависит от того, как много Руиг ей рассказал. Маловероятно, что он продемонстрировал ей новое завещание. Он не стал бы держать его при себе ни секундой дольше необходимого. Поэтому мы можем предположить, что Винни не видела завещания. Если нам удастся внушить ей, что малютка Анатоль просто-напросто лгал, что такого завещания никогда не существовало, что он выдумал его, вознамерившись жениться на ней и оттяпать половину ее наследства, как поступит Винни?
— Потребует показать завещание! — воскликнула Вэл.
— Правильно. И Руигу придется это сделать или рискнуть все потерять. А когда он покажет завещание, мы этим воспользуемся.
— Ловко, — коротко заметил Уолтер.
— Это работа для вас, Уолтер. Винни хорошо вас знает — думаю, вы ей даже нравитесь.
— Вероятно, — покраснев, сказал Уолтер.
Вэл разглядывала свои ногти.
— А тем временем нам нужно следить за развитием событий. Это требует приспособления для подслушивания.
— Тут пригодится ваш покорный слуга, — заявил Фиц. — У меня есть связи, и я могу потихоньку раздобыть диктограф. Мы поместим его в дом Спета и протянем провода в пустой дом Жардена.
— Отличная идея! — Глаза Вэл блеснули. — Тогда мы сможем подслушивать на другом конце провода и…
— В этом положитесь на меня, — вмешался Пинк. — Я ведь раньше был электриком, так что смогу установить машинку.
Разговор стал оживленным. Эллери открыл ящик стола Фица и налил себе виски. Фиц начал писать записку одной из своих «связей». Пинк хвастался, что не уступит любому взломщику, а Вэл инструктировала Уолтера, что именно он должен сказать Винни, дабы не вызвать у нее подозрений.
— Помни!
— Не беспокойся, малышка.
— А сейчас иди и займись своими карикатурами, иначе подумают, что здесь заседание правительственного кабинета.
— А ты куда идешь?
— Повидать папу.
Уолтер, Вэл и Пинк разошлись в разные стороны. Эллери быстро поставил бутылку на стол Фица и побежал за Вэл.
— Все-таки покой — это чудесно, — заметил Фиц, в свою очередь потянувшись за виски.
Глава 16
Эллери догнал Вэл на улице.
— Не возражаете, если я прицеплюсь к вам?
Вэл резко остановилась на углу Спринг-авеню и Первой улицы. Мимо сновали прохожие.
— Безусловно, возражаю!
— Это невежливо.
— Послушайте, мистер Кинг, — решительно заявила Вэл. — Мы… я ценю все, что вы пытаетесь сделать, но есть определенные вещи… Короче говоря, не будьте назойливым. Я хочу повидать моего отца.
— Моя кожа, — промолвил Эллери, беря ее за руку, — на одну треть сделана из шкуры носорога, а на две других — из брони.
Вэл была вынуждена уступить. Если бы только она могла от него избавиться! Но Кинг был слишком ловок и сообразителен, а к тому же знал чересчур много. То, как он анализировал ситуацию с Руигом, показывало его способность докопаться до всего — даже до того, что Уолтер…
