Владислав Морозов - Беспредел по-русски (Цезарь - 3)
- Ты неплохо подготовился, - отметил Маронко, думая о смертной вражде Алияра и Вихрова.
А ведь выходит так, что Вихрову удалось обмануть Падишаха, симулировав смерть. Иначе Алияр не решился бы лететь в Россию. Тогда выходит, что не знал он, чья на самом деле красная ртуть. А его покровитель с офицерскими погонами либо тоже не знал, либо по каким-то причинам этот факт умолчал. Очень интересно. И всегда приятно, когда знаешь, что твои враги ненавидят друг друга и тянут телегу каждый в свою сторону.
Или Алияр знает, что Вихров жив. До этого он блистал осведомленностью. Если он сумел достать сына Вихрова, разведчика-нелегала, то связи у него еще те... Выходит, он уверен, что Вихров больше не противник. Планирует либо задавить морально, либо ликвидировать. Вот теперь придется изыскивать способ предупредить Ванятку о скором визите киллеров.
- Да, конечно. Я ж не с дураком воюю.
- Надо же - признал.
- Почему бы не доставить тебе удовольствие? Перед смертью-то? Так что выбирай: либо ты умираешь сам и помогаешь мне - тогда все остаются живы и на свободе, либо тебя грохнут, Цезаря с Финистом посадят, а остальных вырежут. Я тебя ни к чему не принуждаю, можешь предпочесть тот вариант, который милее сердцу.
- Мне нужно время обдумать.
- Сколько?
- Сутки.
- Час.
- Не торгуйся. Ты бы от меня в подобном случае получил именно сутки. Достаточный срок, чтобы принять решение. Ребят могут продержать в отделении без предъявления обвинения еще двое с лишним суток.
- Резонно, - подумав, согласился Ювелир. - Ладно, думай. В конце концов, речь о твоей жизни. Хотя я уже знаю, какое решение ты примешь. Только учти, что Хромой или любой назначенный им человек будет дежурить около тебя круглые сутки. Даже над кроватью стоять, если поспать вздумаешь. Нормальный человек вряд ли бы смог уснуть, но если ты в таком состоянии спокойно в шахматы играешь, то кто тебя знает...
- Пусть дежурит. Мне в любом случае нужно с Хромым кое-что обсудить.
- Рад твоей рассудительности. Что еще закажете? Могу даже последнее желание исполнить. Завещание, так сказать. Разумеется, если в нем не будет подвоха. Ну, Хромой проверит.
Маронко едва рот не раскрыл - ну прямо сам себе яму выкопал. Вслух равнодушно заметил:
- Пока я ничего не придумал, но если что-то появится - непременно сообщу Хромому.
- Ну что ж, тогда отдай телефон ему, мне надо кое-какие коррективы в его обязанности внести. А с тобой мы продолжим разговор ровно через сутки.
Сутки... Всего сутки. Если за это время не придумать какой-либо остроумный шаг, через два дня он умрет. Умрет на радость всем своим врагам. И уже ничего изменить не сможет... Ну, не то, чтобы совсем "ничего", но физически повлиять на развитие событий не будет способен.
Хромой уже в третий раз за последние пять минут вытирал пот со лба огромным платком. Скоро выжимать придется... Шалаев почему-то посерел, а Белый ощутимо нервничал.
- Что такое? - искренне удивился Маронко. - Вас пугает факт отсрочки моего решения?
- Сергей... - Белый глазами показал ему за спину.
Маронко оглянулся и не сразу понял, о чем речь. А-а, табло часового механизма! Четыре с небольшим минуты осталось. Надо же, взял сутки на раздумье, а о бомбе совершенно забыл...
- Ну да. Из головы вылетело, - извиняющимся тоном сказал он.
Встал, набрал код первой дверцы, потом второй. Отключил часовой механизм. За спиной послышался сдавленный возглас - Белый через плечо заглянул в сейф. Интересно, чему он так удивился? Три с половиной килограмма тротила и примитивный детонатор. На сложный времени не хватило. Хромой не выдержал, подскочил, тоже сунул нос - и рухнул на подвернувшийся стул. Лоб мгновенно заблестел ручейками ледяного пота, волосы слиплись, и стал Хромой похож на мокрую крысу.
- А вы думали, я шучу? Что бомбы нет? Да когда ж такое было, чтобы я не отвечал за свои слова? Сказал, что взорву весь дом, если мои требования проигнорируют - и взорвал бы. Шалаев, код дверного замка - восемь семерок. Открой и выметайся. Нам ты только мешаешь. Да, начнешь в доме свои порядки наводить - пристрелю, как бешеного пса.
- Но... - вякнул Хромой.
- Чего? Ты себе еще десяток таких болванов найдешь. А вообще-то я бы посоветовал тебе перетянуть на свою сторону Муравья. Он послушный, и мозги на месте. Или ты намерен ссориться со мной и со своим хозяином из-за этого дерьма? Он тебя не поддержит, учти. А если Шалаев тебе дорог, то позаботься, чтобы у меня повода для злости не было.
Шалаев, не дожидаясь повторного приказа, пулей вылетел за дверь. И за ним рванул Белый.
- Я сейчас приду. Заодно объясню ему, что тебя сейчас лучше не трогать. Он здесь, в коридоре посидит, у двери. Мало ли, послать с каким поручением...
- Сортир на этом этаже не работает, - догадался Маронко об истинной причине спешки Белого. - Сантехника барахлит. Только на втором этаже, - и повернулся к Хромому: - И чего так испугались - непонятно. Обычная бомба. Будто сами никогда таких не делали.
- Знаешь, Сергей, это действительно были одни из самых жутких минут в моей жизни. И меньше всего я ожидал такого самообладания от тебя. Ты же не камикадзе. Мы-то ведь сомневались, но ты же знал точно! И ухитрился даже забыть о бомбе...
Маронко только пожал плечами.
- Да, интересно бы получилось, если бы не напомнили...
Возвращаться обратно в страшный кабинет, битком набитый тротилом, Шалаев не спешил. Облегчившись с перепугу, предпочитал торчать в коридоре. А Белый оставил дверь настежь открытой - боялся опять оказаться запертым. Вот так и появляется клаустрофобия...
- А теперь мы поступим следующим образом, - вполне благодушно сказал Маронко. - Без контроля вы меня оставить побоитесь, но дежурить всем сразу неудобно. К тому же я спать не буду, слишком много дел. У меня для бодрости есть наркотики. А вы свалитесь через сутки, если не будете чередоваться. Поэтому Белый отправится спать - здесь, в доме. Толя, разбуди кого-нибудь из горничных, пусть постелят в комнате для гостей. Шалаев спустится в кухню и сварит нам с Борисом кофе. А затем увезет куда-нибудь подальше Рустамова и избавится от него. Желательно таким образом, чтобы труп потом не нашли либо не опознали. После чего тоже может ложиться спать. А мы с тобой, Борис, пока побеседуем. За жизнь, так сказать.
Белый молча ушел. Маронко вынул из сейфа капсулу с "посланием для грядущих поколений", кинул Хромому - пусть успокоится, что никаких улик не останется. Затем привычным жестом ввел кубик морфина под кожу левой руки. Обычно он избегал инъекций, делал только при сильных болях, но сейчас беречься уже не имеет смысла. Шалаев тем временем принес поднос с кофейником и на цыпочках удалился. Усвоил урок, поганец...
Не любил Маронко этого парня, подававшего в свое время большие надежды. С самого начала еле выносил его присутствие. Подлый он человек. Подлый, трусливый и, как выяснилось, недалекий.
Шалаев, можно сказать, достался Хромому по наследству от Артура Свиридова. А связывала их молоденькая девушка - Раиса. Артур познакомился с ней случайно, она влюбилась... До свадьбы так и не дошло, потому что он оказался в тюрьме, из которой уже не вышел. Далее семейство Шалаевых разделилось. Старшее поколение заходилось в истерике от современных нравов, Раису из дома за связь с уголовником выгнали, чем подтолкнули ее к Цезарю. А Володю пригрел Хромой.
Из связи Сашки и Раисы ничего хорошего не вышло. Она была марионеткой брата, и не сумела вовремя сменить повелителя. В результате Сашка ее бросил, и с Шалаевым с тех пор старался даже не разговаривать. А Маронко для себя отметил, что этому молодому человеку верить ни в коем случае нельзя - ничего святого нет, если собственную сестру под нужных людей подкладывает. Не говоря о том, что Володя не блистал особым умом. По части жестокости у него всегда обстояло хорошо, даже слишком, а вот мозгов не хватало... Потому и на самодеятельность не решался, только тупо выполнял приказы Хромого. Причем любые приказы. Наверное, на самом деле Хромой и держал его при себе только потому, что тот мог взяться за любую гнусность.
- Не знаю, что ты намерен обсуждать, - осторожно заметил Хромой. - На твою сторону я не перейду, а все остальное ты уже обговорил с Ювелиром.
- Ты кофе себе наливай, не стесняйся, - почти дружески напомнил Маронко. - Знаешь, я ведь на самом деле не испытываю к тебе неприязни. Но не потому, что ты мне хоть когда-то нравился. И не из-за того, что мое чувство собственного достоинства не позволяет унижаться до личных счетов с тобой. Нет. Просто ты - такой же покойник, как и я.
- Вот только угроз не надо, - поморщился Хромой, наливая себе кофе. Ты проиграл, все это понимают, и нечего строить из себя всемогущего. В конце концов, это просто смешно - трепыхаться после того, как тебя загнали в угол. Пора красиво сдаваться. Ты это умеешь, ты у нас всегда отличался склонностью к театральности, так что разучивай новую роль.
- Ты знаешь, кого в разговоре с Ювелиром я называл Падишахом?
