Лорел Гамильтон - Торговля кожей
— Тед — очень хороший парень, — сказал он.
— Ты знаешь, у меня всегда мороз по коже, когда ты говоришь о Теде в третьем лице.
Он засмеялся, и это был хороший смех Эдуарда.
— Просто доберись как можно скорее. У тебя есть значок?
Мои руки легли на пояс и обнаружили, что ремень, значки, и пустая кобура все-таки пережили ночь.
— Удивительно, но да.
— Тогда покажи их, и объясни всем, почему мы не должны ждать Шоу и судью.
— Разве ты и другие маршалы не будете выглядеть слабыми?
— Они уже думают, что мы дрессированные киски, зачем их разочаровывать?
Я пожала плечами, поняла, что он не мог этого видеть, и сказала:
— Хорошо, но, пожалуйста, предупреди Бернардо и Олафа, что мы делаем, чтобы они не винили меня.
— Я скажу им. Просто иди сюда.
Я услышала шум на другом конце телефона, и его удаляющийся голос,
— Здравствуйте, детектив Морган, да, это маршал Блейк.
Движение, а затем:
— Попросите вежливо и, возможно, я передам.
Видимо, он попросил вежливо.
— Где ты, черт возьми, Блейк?
— Проверяла зацепку, — сказала я.
— Какую зацепку?
— Вампиров, — сказала я.
— И что это за вампирская зацепка?
— Та, которая никуда не привела.
— Итак, вы просто потратили впустую полтора часа нашего времени, — и его голос был враждебным.
— Большинство зацепок не выгорают, вы это знаете. Кроме того, это не я пыталась дважды прикрыть бумагами мою задницу.
— Просто тащите свою задницу сюда.
— Вы не мой босс, Морган. Передайте трубку обратно Теду.
— Разве он ваш босс?
— Если в Вегасе кто и босс, так это он, да.
Раздался шум, и движение, а затем Эдуард снова взял трубку.
— Извини за это, Блейк, — сказал он своим веселым голосом Теда. Я слышала, как он шел, ковбойские сапоги стучали по твердому покрытию, и тогда он сказал своим нормальным голосом.
— Морган не согласен с Шоу идти к судье. Он думает, что мы должны бросить Беринга волкам.
— Так что, он вымещает свое недовольство Шоу на нас?
— За то, что он кричит на нас, его не уволят и не понизят в должности.
— Я действительно начинаю уставать от того, что из меня все делают девочку для битья, Эдуард.
— Да. — Он перестал идти. — Приходи, Анита. Мы должны это сделать.
Я осталась со звуком коротких гудков в телефоне. На самом деле, я бы предпочла ловить демона при дневном свете, но с этим было две проблемы. Одна состояла в том, что некоторые демоны не показывались при дневном свете, так что если вы хотели убить его или отправить обратно, должно было быть темно. Вторая, если вампиры были там, опять же, я бы лучше подождала до рассвета, но в то время пока мы будем ждать и играть безопасно, они могут убить кого-то другого. Неприемлемо. Так что большая часть моей работы в последнее время заключалась в выборе одной из бед. Хотя, думаю, в ней было много и полицейской работы.
Я повернулась к вампирам.
— Мне нужно вернуться в Лас-Вегас и помочь нам протолкнуть ордер на дом.
— Я думал, ваш ордер включает любой необходимый вам дом, — сказал Нечестивец.
— Включает, но мы столкнулись с гребаным заметителем шерифа и судьей, которые не любят ордеров на исполнение. Многие судьи не любят.
— С чего бы они им не нравились? Это всего лишь практически идеальное юридическое оправдание убийства всего, что станет на вашем пути, — сказал Нечестивец.
— Ты говоришь так, словно не одобряешь.
— Это не мое дело, одобрять или не одобрять.
— Хорошо, Истина, ты возьмешь меня в Вегас.
— Я не говорил, что не стану этого делать, — сказал Нечестивец.
— Тогда прекрати брюзжать. Я уже сыта местными по горло.
Его лицо смягчилось.
— Мне очень жаль, Анита, но я вампир, и палачи могут убить меня завтра практически без доказательства преступления, и без суда.
— Эй, по крайней мере, вас, ребята, не могут убить на месте в этой стране; что куда лучше, чем во всем остальном мире.
Нечестивец и Истина стали передо мной, наградив меня зеркальным взглядом, как будто они думали об одном и том же.
— Мы доставим тебя туда, куда тебе нужно. — Сказал Истина.
— Ты не боишься прикасаться ко мне? — Спросила я.
Он покачал головой.
Я изучала это серьезное лицо.
— Разве ты не боишься ardeur?
— Да. — Ответил Нечестивец. — Он не боится тебя, Анита. Мы знаем, что ты говорила то, что думаешь. Бель никогда не попросила бы никого о таком. Ей нравится быть монстром.
Я вздрогнула, и на этот раз не от удовольствия.
— Я почувствовала ее прикосновение. — Я подумала о ее визите во сне. Я была почти уверена, что она не позволила вертигру Виктору сделать что-то со мной во сне, но зато она сделала что-то с ardeur. Распространился ли ardeur на Истину на расстоянии после ее вмешательства? Я не знала, а если бы спросила ее, она бы солгала.
— Кто бы из вас ни взялся за это, отнесите меня к Эдуарду
— Она боится высоты, — сказал Нечестивец.
— Насколько боится? — Спросил Истина.
— Достаточно, — ответил он.
Истина оценивающе посмотрел на меня.
— Мы никогда не уроним тебя.
Я отогнала мысль прочь.
— Это фобия, а не логика. Просто решите, кто меня понесет, прежде чем я потеряю самообладание.
Они засмеялись, и это было все равно, что слушать стерео. Нечестивец сказал:
— Ты можешь потерять все, что угодно, но только не самообладание.
— Приятно так думать, а теперь кто будет пилотом на обратном пути?
— Почему бы тебе не приказать одному из нас? — спросил Истина.
— Потому что я не могу летать, и я не знаю, не устал ли Нечестивец после того, как принес меня сюда, а потом кормил ardeur. Так что я доверяю вам двоим решить, кто полетит.
Нечестивец улыбнулся мне.
— Я едва ли не больше ценю то, что ты доверяешь нам, а не приказываешь, чем секс.
Я пожала плечами.
— Да пожалуйста. Теперь, кто угодно, но мне нужно вернуться в город.
— Я возьму ее, — сказал Истина.
— У меня было больше времени, чтобы восстановиться, — сказал Нечестивец.
— Я возьму ее, — повторил Истина. Братья смотрели друг на друга долгую минуту. Один из тех недоступных моментов, когда можно просто ощутить в воздухе вес невысказанных слов, и вдруг чувствуешь себя вуайеристом в чужой жизни. Я поняла, почему Бернардо сказал что-то подобное раньше об Эдуарде и обо мне. Он был прав.
Наконец, Нечестивец сказал:
— Как хочешь.
— Я понесу, — сказал он.
Опять же, у меня было ощущение, что я слушала стенографию, и что существовали десятки вещей, скрывающиеся за этими несколькими словами, но никому не следовало знать, что вы слышите невысказанные вещи. Это заставляет людей нервничать. Я и так пугала людей достаточно и без своей интуиции.
Истина посмотрел на меня.
— Ты готова?
Я глубоко вдохнула, медленно выдохнула, пытаясь не задрожать, а затем кивнула.
Он сократил расстояние между нами. Он колебался, затем сказал:
— Я должен нести тебя.
Я снова кивнула.
— Я знаю. — Мой голос звучал только чуточку несчастно. Я могла сделать это, черт побери. Это была просто высота и полет, и… Ах, черт, я не хотела этого делать, но мы были слишком далеко для езды на машине, даже если бы она у нас была. Это был самый быстрый способ, и Эдуард задержался из-за меня и так достаточно долго.
Истина взял меня на руки, как будто он собирался идти со мной. Что-то, должно быть, отразилось на моем лице, потому что он сказал:
— Это самый безопасный способ для тебя.
— Просто Нечестивец нес меня по-другому.
Нечестивец сказал:
— Я боялся, что тебе придется начать бороться с голодом. Неся тебя перед собой, у меня было больше возможностей проконтролировать, если бы ты стала… безумной, пока мы летели.
Истина повернулся со мной на руках и спросил:
— Ты сказал голод, не ardeur.
— Первый голод, который к ней пришел, был голодом крови и плоти. Она повернулась к людям, когда попросила меня взять ее куда-нибудь, где для нее не будет соблазна.
Истина посмотрел на меня, и его лицо было пустым и серьезным, что, как я начала понимать, было его маской. Он прятался за ней тогда, когда не хотел, чтобы кто-то знал, о чем он думает.
— Что? — Спросила я.
Он покачал головой.
— Я отнесу тебя к твоим друзьям, но если другой голод растет сильнее, чем ardeur, тебе нужно быть еще более тщательной в питании твердой пищей, и… — Он запнулся.
— Он хочет сказать, что, чтобы быть уверенной в том, что ты не попытаешься атаковать твоих человеческих друзей, тебе нужно кормить ardeur более регулярно, а также есть больше натуральной еды.
— Вы думаете, я должна поесть, перед тем как отправиться спать ночью?
— Я думаю, полночная закуска — неплохая идея, — сказал Нечестивец.
— Согласен, — сказал Истина.
