Фэй Келлерман - Змеиный зуб
— Приходилось с ней встречаться.
— Теперь ее жених — Уэйд Энтони. Но раньше... Должен тебе сказать, у этой куколки масса поклонников. Самых разных — знаменитых, никому не известных, старых, молодых. Молодых тоже, понял? Короче, среди молоденьких есть один паренек, которого зовут Малкольм Кэри. Тебе знакомо это имя?
Декер впился глазами в лицо Авеля, но оно ровным счетом ничего не выражало.
— Да, это имя мне знакомо, — ответил он, с трудом сдерживая возбуждение.
Авель кивнул.
— Так вот, этот самый Кэри, бывало, приходил к ней, причем тайком.
— Интересно. А почему тайком?
— Наверное, Жанин так хотела. Но мы, то есть обслуга, — букашки незаметные, а потому все равно кое-что слышали и видели. Например, как они тайком целовались. По всему было ясно, что парнишка здорово влюблен в эту дамочку. — Авель еще немного помолчал. — Влюблен — пожалуй, даже не то слово. Он был как привороженный, словно под кайфом. А она нервничала, когда он появлялся, убеждала его, что им не следует встречаться — дескать, это опасно. Но тем не менее всегда с ним общалась, когда он заявлялся к ней.
— И ты знаешь, о чем они беседовали? — спросил Декер.
— Когда они говорили тихо, слов было не разобрать. Но несколько раз они переходили на повышенные тона. Как-то она, к примеру, сказала: «Всему свое время, имей терпение». Прямо-таки тайна, покрытая мраком. Можно было подумать, будто они договариваются о поставке партии наркотиков.
Авель снова переступил с ноги на ногу. Голова у Декера раскалывалась от всевозможных мыслей и догадок, но, несмотря на то, что нервы его были на пределе, он решил не подгонять Авеля вопросами. Лейтенант прекрасно знал, что его старый друг привык говорить о важных вещах не торопясь, словно бы нехотя.
— Может, ты все-таки присядешь? — снова предложил лейтенант.
— Да нет, спасибо. Слушай, ты в самом деле здорово выглядишь.
— А ты что-то слишком тощий. Ну ничего, мы тебя подкормим.
— Чуть позже. Мне нужно еще кое-что тебе сказать.
— Понятно.
Авель откашлялся, прочищая горло.
— Я тут прочитал в газете, что Малкольма Кэри арестовали за наркотики во время одной облавы.
— Точно.
— Ты занимался этим делом? — спросил Авель.
— Да. Поэтому мне и знакомо его имя.
— Ясно... — Авель снова умолк, но вскоре продолжил: — Понимаешь, честно говоря, мне жалко этого парня — по-моему, он расплачивается за чужие грехи.
— Что значит — за чужие грехи?
— Да я все вспоминаю слова этой женщины: «Всему свое время, имей терпение». Странно как-то получилось: вскоре после этого разговора парня вдруг раз — и повязали. Интересно, откуда полиции стало известно, что на той вечеринке будут наркотики?
— Нам позвонили, — ответил Декер.
— Кто?
— Это была не Жанин.
— Ты уверен?
— Да.
— Значит, ты знаешь, кто вас навел?
— Да, я знаю, кто навел на тот дом отдел по борьбе с наркотиками.
Тут Авель постучал по полу носком ботинка, обутого на здоровую ногу, и спросил:
— А ты уверен, что наводка была только одна?
Все тело Декера обдало жаром. Он вспомнил, что первый звонок поступил в отдел по борьбе с наркотиками и что Нильс не упоминал имени звонившего и ничего не говорил о том, кто это был — мужчина или женщина.
Но с какой стати Иоахиму звонить в отдел по борьбе с наркотиками, если ему дали номера телефонов Декера, Оливера и Мардж?
В итоге он и позвонил не кому-нибудь, а именно Мардж.
Кажется, она даже сказала что-то вроде: «А парень-то и в самом деле педант».
Теперь лейтенант понял все. Иоахим ничего не сообщал отделу по борьбе с наркотиками. Звонков было два. Два звонка, две наводки. Иоахим связался с Мардж. А отдел по борьбе с наркотиками предупредила Жанин.
Жанин, используя Малкольма Кэри в качестве союзника, решила свалить вину за расстрел в ресторане «Эстель» на Харлана Манца, а вину за убийство Дэвида Гаррисона — на Шона Амоса. Наконец, добившись своего, она подставила и самого Малкольма, сообщив в отдел по борьбе с наркотиками о готовящейся вечеринке, которую Кэри обеспечивал наркотой.
Все это было невероятно, чудовищно, не укладывалось ни в какие рамки. И в этом была вся Жанин Гаррисон.
Декер провел пальцем по губам, затем потер ладонью шею.
— Ну, что скажешь, Пит? — осведомился Авель.
— Занятная теория.
— Точно, — кивнул Авель. — Хотя этот парень порядочная дрянь, мне правда стало его немного жаль. Ты ведь знаешь, я всегда жалею козлов отпущения.
— У тебя слишком доброе сердце, Авель.
— Понимаешь, его действительно подставили.
— Может, ты даже слышал, как кто-то звонил в отдел по борьбе с наркотиками?
— Ну, я думаю, если ты проверишь на предмет исходящих звонков один телефон-автомат, который я тебе укажу, ты, скорее всего, обнаружишь нужный звонок.
— Интересно.
Авель принялся раскачиваться с носка на каблук.
— Вообще-то я здесь не только по этому поводу, — сказал он. — Видишь ли, Пит, я только что из тюрьмы — навещал этого самого паренька.
— Что?
— Он отказывался со мной встречаться до тех пор, пока я не передал через охранника, что у меня для него весточка от Жанин.
— Ты в самом деле так сказал?
— Вроде того. Но это была не та весточка, которую он хотел бы получить. Понимаешь, Пит, я выложил ему все и закончил тем, что, по моему мнению, Жанин его подставила. Должен заметить, он был не в восторге. Заявил мне, чтобы я свои предположения свернул в трубочку и засунул себе в задницу.
— Очень похоже на Малкольма Кэри.
— Верно. Но перед тем как уходить, я оставил Малкольму настоящую весточку от Жанин — газету за вторник с фотографией, на которой запечатлены Жанин и Уэйд, и заметкой об их помолвке. — Авель рассмеялся. — Парень просто по потолку забегал. Судя по всему, Жанин посулила ему что-то, но обещаний своих не сдержала, да и не собиралась этого делать. Потому-то она его и подставила.
— О каких обещаниях ты говоришь, Авель?
— О романтических, о каких же еще. Она, похоже, наобещала ему с три короба — при условии, что он для нее кое-что сделает.
— Что именно сделает?
Авель пожал плечами.
— Будет проявлять терпение и ждать. Дескать, если ты, паренек, тихо и спокойно отмотаешь свой срок, я тебя дождусь. Ну а он, видать, согласился. Что я могу тебе сказать? Иногда мужчина готов на все ради красивой женщины. Особенно если это не мужчина, а совсем еще зеленый пацан, у которого постоянно стоит и он из-за этого думает, будто влюблен. Такие парни частенько оказываются по уши в дерьме. — Авель еще раз откашлялся. — В какой-то момент неизбежно наступает прозрение, когда ослепленный любовью человек вдруг понимает, что вся его жизнь изломана и счастья ему уже никогда не видать... но это другая история. В общем, увидев газету, Малкольм словно взбесился. Он изменился в лице, стал требовать адвоката, орал, что его сделали козлом отпущения, начал выбалтывать кое-какие занятные вещи...
— Какие вещи?
— Ну, во-первых, про брата Жанин, Дэвида, и про то, как она воткнула ему в вену иглу. Потом — о расстреле в ресторане, и его версия очень сильно отличалась от официальной. Я сказал ему: «Мэл, приятель, похоже, тебя просто поимели. Обвели вокруг пальца, как последнего осла. Не удивляйся, если вскоре у тебя вырастут ослиные уши и хвост».
У Декера екнуло сердце.
— И зачем ты ему это сказал?
— Потому что это правда.
Авель вновь замолчал. Декер, сдерживая свое нетерпение, не подгонял его.
— Малкольм просто позеленел от злости, — заговорил наконец Авель. — Я посоветовал ему успокоиться. А потом я подумал о тебе и упомянул твое имя. Господи, как он взвился. Стал орать, что это ты устроил облаву и именно благодаря тебе он угодил в камеру.
— Черт побери...
— Погоди минутку, не торопись. Я объяснил ему, что ты тут ни при чем, что во всех его бедах виновата Жанин. А у тебя из-за него даже произошла стычка с окружным прокурором. Он довольно легко в это поверил, ведь его засадили за решетку, наплевав на все договоренности. Потом я предложил ему с тобой побеседовать — о Дэвиде Гаррисоне и о том, что произошло в ресторане.
Наступила пауза. Декер с трудом перевел дыхание и спросил:
— Ну и как, он согласился?
— Да, согласился. Парень утверждает, что может назвать кое-какие интересные имена. Мало того, он готов сообщить кое-какие интересные даты и показать весьма любопытные вещички — например, записки Жанин Гаррисон, адресованные Харлану Манцу. Очевидно, сразу после расстрела в ресторане Малкольм побывал на квартире Харлана и убрал оттуда все, что указывало бы на связь между Манцем и Жанин — записки, магнитофонные записи, — и все это припрятал — просто так, на всякий случай. У него есть пленки, где Жанин говорит нечто такое, что очень тебя заинтересует.
Декер вдруг ощутил необычайную легкость во всем теле.
