Джеймс Макклар - Паровой каток
- Вот именно. Она была блондинкой.
- В самом деле? Я видел её сегодня в морге. Глаза у неё карие.
- Карие?
- Вот именно, - передразнил Крамер. В комнате надолго повисла тишина.
- Я полагаю, - наконец негромко сказал Крамер, - что вы никогда обстоятельно не осматривали мисс Ле Руке. Судя по вашим бумагам, похоже, все ваше внимание вы сосредоточили на определенной части тела, которая с сердечными проблемами - или, скажем, с цветом глаз, - никак не связана.
Доктор Мэтьюз покосился на него.
- Но почему вы это делали, доктор? Ваш коллега доктор Стридом убежден, что она никогда не страдала хворями такого рода.
- С сердцем я ей ничем особенно помочь не мог, - сердито рявкнул доктор Мэтьюз. - Только давать ей пилюли и легкое снотворное, чтобы как следует отдыхала.
- Да? И что дальше?
- Вы что, не видите из истории болезни, что она была помешана на этой мысли? - не выдержал доктор Мэтьюз. - Вы только посчитайте, сколько раз мы делали пробу Вассермана. Одно время она потребовала, чтобы я их делал каждую неделю. Как будто сама себе внушила, что у неё сифилис.
Итак, одной иллюзией стало меньше. Крамер отметил свое разочарование минутой молчания. Прежде в его представлении мисс Ле Руке была созданием, пышущим не только физическим, но и психическим здоровьем. Он почти возненавидел доктора Мэтьюза и перешел в атаку.
- Говорите, она была не в себе?
- Да.
- И вы каждый раз делали все анализы?
- Ну да.
- Понимаю. Сколько вы берете за пробу Вассерма-на - десять, пятнадцать рандов? Неплохой доходец.
- Поосторожнее с такими намеками, лейтенант. Имей вы представление о врачебной практике, знали бы, что удовлетворить желание клиента иногда не менее важно, чем вылечить его. Вы бы её видели, когда я сообщил об отрицательном результате: она словно получала новое сердце.
Крамер не мог удержаться от реплики:
- Так вы себя чувствовали Кристианом Барнардом, да? - усмехнулся он. Жаль, что пересадки вам не слишком удаются.
- Без этого, замечания вы могли бы обойтись.
- Простите, - на этот раз серьезно сказал Крамер. - Вернемся к сифилису. - Она когда-нибудь говорила вам о причинах своих...
- Опасений? Нет. Она была из тех, кто, уплатив, считают, что могут использовать вас... - ну как простого ремонтника, что ли...
- И вы не полюбопытствовали?
- Не больше, чем нужно. Хронические больные часто откапывают в своем организме что-то такое, что отвлекает их от основной болезни. Кроме того, она была довольно замкнута. Старательно уклонялась от распросов. Я не хотел быть навязчивым, с такими случаями мне уже приходилось встречаться.
- В самом деле?
- Вы удивитесь, лейтенант, как это часто бывает, особенно у замужних женщин. Любая ерунда у них вызывает подозрение, что дорогой муженек пустился во все тяжкие и она из-за него залетела. Но, если на то пошло, порядочные девушки не спят с чужими женихами.
- Что ни о чем не говорит.
- Но тем не менее бывает. И мисс Ле Руке казалась только менее разговорчивой, чем другие.
- Неожиданное Крамер почувствовал к доктору Мэтьюзу нечто вроде симпатии. Угостил его "лаки страйк" и даже дал прикурить. У них и вправду оказалось много общего. У обоих хватало забот с непростыми разновидностями "гомо сапиенс" и обоим приходилось стараться изо всех сил, чтобы сделать верные выводы из противоречивых данных.
- Полагаете, она могла планировать замужество?
- Ну, она не была похожа на синего чулка...
- Да, я знаю, но как с её сердцем? Долго она могла протянуть?
- Это никогда не известно. Все могло произойти когда угодно - потому я и решил, что это случилось, понимаете? Но могла дожить и до седых волос.
- Значит, вы её не предупреждали - я имею ввиду, на случай, если это могло повлиять на её планы замужества?
- Это было ни к чему, она сама все знала.
- Поэтому и вступила в "Погребальную общину Святой Троицы"?
- Полагаю, да.
Первые кусочки мозаики начинали становиться на место.
- Нужно бы найти того парня, её интимного приятеля, - негромко произнес Крамер.
- Есть за что уцепиться?
- Пожалуй, нет. На похоронах не было никого, и никаких цветов.
Доктор Мэтьюз поднялся, натянуто улыбаясь.
- Все это выбило меня из равновесия, лейтенант...
- Не беспокойтесь, доктор - я уверен, что когда все выяснится, никто не станет требовать ваш скальп.
- Я в этом не уверен. Знаете, цвет глаз я записал по памяти, когда узнал, что произошло. Странно, мог бы поклясться...
- Это только формальность. Но могу я взять все бумаги с собой?
- Разумеется. Позвольте, я вас провожу.
Стоя на крыльце, Крамер предупредил доктора Мэть-юза, что утром к нему заедут оформить официальные показания. Пока они там стояли, все машины, стоявшие по другую сторону улицы почти одновременно уехали.
- Каждая вечеринка когда-нибудь да кончается, - заметил Крамер.
- Какая вечеринка? - ошарашенно спросил доктор Мэтьюз.
Но пора уже было Бобу Перкинсу заняться магнитофонной лентой, так что Крамер просто вышел на улицу и уехал.
* * *
Миссис Перкинс провела Крамера в мастерскую, извинившись за Боба, плескавшегося в ванне. Он всегда купался после работы из-за въедавшейся в кожу типографской краски.
Крамер знал, что миссис Перкинс - жена Боба, но привыкнуть к этому так и не мог. Она обожала мужа, как слабая, но гордая мать обожает дитя, рожденное при таинственных обстоятельствах. К тому же они были очень похожи. Не будь им обоим около тридцати, он легко мог бы представить, как она долгие годы его растила, одевала в чистые матросочки и снабжала свежими носовыми платками.
- Устраивайтесь поудобнее, - предложила она, даже не сознавая того, что её присутствие не слишком уместно. - Я как раз собиралась налить ему какао - вам тоже?
- А можно попросить кофе?
- Полагаете, это разумно? Мы как раз говорили с Бобом, сколько в нем всяких вредных веществ! Понимаете, он так много знает о том, как функционирует мозг...
- Черный, пожалуйста, если не трудно.
- Разумеется, нет, сию минуту сделаю.
Миссис Перкинс удалилась; отделка её прелестного пеньюара прекрасно сочеталась с кудряшками цвета плюшевого медвежонка.
Крамер подошел к полкам с книгами. Боб Паркинс и вправду знал кое-что о мозге, если проштудировал этакую кипу книг: "Гипноз работает на вас", "Гипноз для любителей", "Гипноз и лечебная терапия", "Гипноз в истории" и просто "Гипноз". Далее след терялся, эти книги смешивались с другими, которые советовали "Как заработать миллион" и "Как познать самого себя за семь дней". Две полки были забиты журналами по радио и электронике. Это его несколько успокоило.
Вошел Боб, неся поднос с парящими чашками; ему едва удалось увернуться от жены, которая пыталась освободить на столе хоть немного места, столько там валялось проводов и всякой дребедени.
- Ну, лейтенант, - улыбнулся Боб, - как я рад вас видеть, дружище!
- Бобби, ты должен рассказать ему о кофе, - вполне серьезно заявила его жена. - Меня он не послушает.
- Полагаю, у него сегодня совсем другие заботы.
- Вот это правда, - согласился Крамер.
- Ладно, я пошла, можете заниматься, ребята, - сказала миссис Перкинс. - К сожалению, Боб, больше ничем помочь не могу.
Крамер закусил губу. Он продолжал помешивать кофе, не замечая, что не положил сахар.
- Прежде чем приступим, лейтенант, хочу, чтобы' вы кое-что послушали. Исключительная вещь, вашей ленты я не коснусь, пока не прослушаем её.
И пришлось Крамеру ждать, пока Боб манипулировал кнопками на большом микшерском пульте, стоявшем у стены. Наконец он услышал голос Боба, вопрошавший: - "Какого вы мнения о современной эстрадной музыке, мистер Синатра?" Ответ прозвучал, несомненно, голосом самого знаменитого певца. Потом ещё один вопрос и снова ответ. Запись длилась восемь минут, и это явно не было подделкой.
Боб довольно усмехнулся.
- Ну что, здорово? - и объяснил ему, что записал одну радиопрограмму, стер вопросы репортера и потом с помощью второго магнитофона наговорил все как бы от себя.
- Неплохо, правда? - не отставал Боб. - Жена говорит, у неё просто мороз по коже.
Крамер допускал, что у него это могло быть тоже, не будь кофе таким горячим, но любил он именно такой, только пожалуйста, не надо молока.
- Ладно, так что вы мне принесли?
- Вот эту ленту - откройте, увидите, в чем дело.
Крамеру понравилось, как Боб обращался с коробкой. - вначале её положил, и только потом снял крышку. Он был неглуп, невзирая на маленькие слабости.
- Гм, тут кто-то постарался.
- Похоже.
- И ему многое удалось, кое-где прожег почти до середины, словно у пирога ломоть вырезал. К сожалению, на внешних слоях мало что уцелело.
- Неважно, любая информация, которую удастся добыть, пойдет в дело.
- Сделаю, что могу. Завтра у меня выходной, так что постараюсь поскорее.
