Себастьян Жапризо - Прощай, друг!
Перед перекрестком Пропп вдруг обгоняет медика, бросается на пол и шустро проползает под глазами фотоэлементов, сворачивая в другой коридор. Поднявшись, он бегом устремляется по нему.
Барран поднырнул под фотодатчики долями секунды позже. Он встает и тоже бежит в противоположную сторону.
Каждый за себя.
Бумажный стаканчик во включенном автомате. Падает несколько капель кофе, и все. Автомат пуст, и его урчание затихает.
Его нашел Барран в красном квартале.
Медик не задерживается возле него. Он идет, проползает под фотоэлементами, снова идет, ища в лабиринте другой автомат.
Пропп углубился в зеленый квартал. Он тоже идет, ползет, идет из коридора в коридор.
Поглощенный поисками автомата, легионер не обращает внимания на электрические часы на стене, мимо которых он проходит. Они показывают ровно полдень. В тот же миг повсюду зажигаются светмльмики грохочут входные двери на этот раз действительно обход!
Пропп резко останавливается, словно наткнувшись на что-то, и оборачивается к часам. Он слышит, как по коридорам расходятся охранники стук их тяжелых шагов разносится по подземелью. Он пускается бежать. Замечает, что производит слишком много шума. Разувается. Бежит наудачу от приближающихся шагов.
Барран — он в желтом квартале — в таком же смятении. Туфли, которые он, связав за шнурки, повесил на шею, болтаются у него на груди. Он тоже дичь в этой охоте.
Охранники поступью неумолимой судьбы идут по коридорам, открывая двери, чтобы заглянуть в помещения.
У каждого в руке т-образный ключ; с его помощью они перед каждым перекрестком блокируют свето-электрическую сигнализацию, которую снова включают, миновав перекресток. Пропп, как и Барран, вынужден нырять, ползти, сбивая темп бегства.
Вот легионер собирается свернуть в желтый коридор, но тотчас замирает, заметив возникшего в другом его конце охранника. Он ползет в противоположном направлении, встает и бежит по другой подземной галерее.
Барран в это время останавливается посреди одного из коридоров — на этот раз желтого, — переводя дыхание и прислушиваясь. Ему кажется, что шаги охранников приближаются к нему со всех сторон. Он возобновляет бег, сворачивает вправо, потом влево, останавливается, как вкопанный, в нескольких сантиметрах от фотоэлемента, бросается на пол.
На этом-то перекрестке, когда он ползет по-пластунски, как учили в армии, его и подстерегает самый тяжкий удар судьбы из всех испытанных им до сих пор: слева, совсем близко, к перекрестку подходит охранник. Барран замирает на полу, уверенный, что попался. Но нет, это легионер, который, как и он, ползет, задыхаясь!
— Это не напоминает тебе старые добрые времена, док? — часто дыша, говорит Пропп.
Медик поднимается на ноги, легионер тоже, и они идут рядом, прислушиваясь к звукам облавы. В конце коридора внезапно появляются двое охранников.
Пропп ныряет в левый коридор, Барран — в правый. Разбежавшись на несколько метров, они оборачиваются друг к другу. Им уже нельзя воссоединиться. У каждого во взгляде нечто наподобие сожаления, выражение солидарности, которое, похоже, удивляет обоих.
Шаги охранников становятся тяжелее, настойчивее, и преследуемые расстаются окончательно каждый бесшумно бежит в свою сторону.
Освещение коридоров меняется на дежурное. Грохот дверей на выходах из подземелья. Тишина.
Пропп, обессиленный, выходит из какого-то кабинета, где он прятался. Он пускается в путь по желтому кварталу лабиринта, отыскивая дорогу. Негромко свистит, чтобы его услышал Барран.
Никто не отзывается. На границе между красным и белым кварталами Пропп наконец находит коридор, где располагается хранилище.
Барран уже там. Улыбающийся, спокойный, он ждет, стоя по другую сторону закрытой стеклянной двери. На сей раз уже он отрезал легионеру доступ к сейфу и держит его в плену.
Несколько секунд они глядят друг на друга сквозь стекло. Чувство сообщничества, которое промелькнуло у обоих в миг опасности, улетучилось.
Пропп старается не выдать охватившую его злость. Он понимает, что в этом кону проиграл. Барран по ту сторону перегородки показывает на часы, затем пальцем рисует в воздухе окружность, теперь Проппу придется ждать полный оборот часовой стрелки до следующего обхода.
Медик заходит в хранилище Пропп смотрит на него сквозь стекло и осознает, что тот будет перебирать комбинации в одиночку.
В два прыжка он оказывается у фотопанно «Все вместе!» Но тут он ничего не может поделать: щит закрыт, не подберешься. К тому же Барран все предусмотрел с помощью своего черного чемодана он заблокировал бронированную дверь в открытом положении.
Медик, переступая через чемодан, оборачивается к Проппу. Теперь его черед с усмешкой торжествовать. Войдя в комнату с бетонными стенами, он начинает действовать быстрее, движения его торопливы надо во что бы то ни стало открыть сейф раньше следующего обхода, когда, хочешь не хочешь, придется освободить легионера.
Барран за работой у сейфа. Он откладывает на счетах очередную испробованную серию комбинаций. Он изнурен, хочет спать, хочет пить, хочет есть. А сейф по-прежнему заперт, похоже, его никогда не открыть.
Он с беспокойством смотрит на наручные часы. Уже семь — то ли вечера, то ли утра, Барран уже не помнит. Он растягивается на полу, чтобы отдохнуть несколько минут. Закрывает глаза.
В белом коридоре, по другую сторону стеклянное двери, Пропп, устроившись у стены, заснул со столбиком монет в обертке из фольги в руке.
Во сне он разжимает руку, и столбик откатывается к стене.
Электрические часы в коридоре показывают 23 48 до обхода остается двенадцать минут.
В хранилище Барран, растянувшись во весь рост, продолжает спать. В коридоре, по другую сторону двери, Пропп тоже спит.
На часах 23.58. Щелчок восьмерка превращается в девятку.
Внезапно Пропп пробуждается. Взгляд его первым долом устремляется на наручные часы. Запертый, он не может ни позвать, ни сделать что бы то ни было, все пропало. И все-таки он кричит, подняв голову.
— Барран!
А Барран тут как тут — улыбается по ту сторону стекла.
Медик поднимает собачку, открывает створку двери.
Пропп встает. Небрежной походкой пересекает бывшую границу, но перед Барраном вдруг останавливается и тычет ему пальцем в грудь:
— Ну погоди!.. Я с тобой расквитаюсь!
И уходит в кабинет для медосмотра.
Барран без особой суеты вытаскивает свой черный чемодан из дверного проема. Электропривод бесшумно закрывает освобожденную бронированную дверь.
Несколько минут спустя охранник номер 112, подобно роботу, ступает по белому коридору. Горят все светильники. Это полуночный обход. Уже около тридцати часов Пропп и Барран заперты в подземном лабиринте.
Номер 112 открывает дверь в бывший кабинет мадемуазель Аустерлиц, заходит туда, осматривается.
В идущем из коридора свете он проходит через открытую внутреннюю дверь и входит в кабинет для медосмотра.
В тот же миг на пороге другой двери, из коридора, появляется номер 315 и объявляет:
— Мне надоело одному торчать в гараже. Надо бы позвонить пятьсот пятьдесят пятому домой, узнать, куда он делся.
— Послушай, чем меньше шуму, тем лучше, — говорит номер 112.
В это самое время неподалеку от входа в подземелье со стороны лифтов охранник номер 708 нажимает одну за одной кнопки на электрощите, проверяя исправность оборудования. И вот в кабинете для медосмотра внезапно зажигается плафон. Над головами охранников 112 и 315, отчетливо видимые и совершенно беззащитные, на большом стеклянном плафоне лежат на животе Барран и Пропп. Достаточно одному из охранников поднять глаза, и они будут обнаружены. По счастью, прежде их внимание привлекает другая лампа, зажегшаяся на столе.
— Что это такое? — недоумевает номер 112. В глазах Проппа и Баррана охранники, деформированные подсвеченным плафоном, который создает эффект лупы, похожи на пару уродливых насекомых.
— Не знаю, — отзывается номер 315.
Внезапно плафон гаснет. Охранник номер 112 поднимает глаза к теперь уже непрозрачной стеклянной плите. Он пожимает плечами и вместе с напарником выходит из кабинета.
В хранилище, гораздо позже.
Чемодан Баррана блокирует открытую дверь Пропп работает, изнемогая от усталости. Он снимает с головы фонарь, свет которого стал совсем тусклым, и передает сменяющему его медику.
— Пятая ручка начинает заедать, — предупреждает Пропп. — Аккуратней.
Он отходит в сторону и опирается о стену рукой — левой, в перчатке, чтобы не оставить отпечатков пальцев.
Барран, стоя на полу на коленях, в полумраке, меняет в фонаре батареи.
— Сколько мы перебрали комбинаций? — спрашивает Барран.
— Три тысячи шестьсот пятьдесят.
Зажигается фонарь — снова ярко, как вначале. Барран, повернув одну за одной семь ручек, набирает очередной номер — 1 861 805.
— На воле лопают гусиную печенку, устриц, индейку… — мечтательно произносит Пропп. — Вот паскудство! А я должен был встретиться с одной девчонкой.. В халате, с вышитым вот здесь пингвином…
