Фрэнк Лин - Девять жизней
Я открыл ящик стола, вынул сдвоенный бланк договора и пододвинул к ней.
Агентство «Пимпернел инвестигейшнз» было создано для предоставления услуг всем желающим, а эта женщина давала мне шанс получить 1735,28 фунтов – сумму, необходимую мне, чтобы избежать выдворения из квартиры. Если она готова заплатить, зачем ей мешать?
– Я не могу прочесть эти закорючки. Не взяла очки, – проговорила она. – Скажите мне, что тут написано.
– Обычный договор. В нем юридически фиксируется наше соглашение: я обязуюсь работать на вас, вы обязуетесь платить мне четыреста фунтов в день. Я попытаюсь отыскать этого Кларка и получить у него ваши документы – но не более того. Доказывать, что вы законная наследница британского престола, я не буду.
– Это же просто блеск, мистер Кьюнан! Заплатить вам вперед? – Мэри пришла в неописуемый восторг. – Я могу заплатить вам сколько скажете, лишь бы мне хватило на дом. Мы всегда мечтали о доме с Дермотом, упокой Господи его душу. Но он умел только трамбовать асфальт – это и свело его в могилу.
Я чувствовал себя немного виноватым, но утешался тем, что если за неделю честной работы разыщу этого Кларка и бумаги, что бы они собой ни представляли, то, возможно, мне удастся уговорить ее проститься с бессмысленными иллюзиями. Никаких документов, подтверждающих законный брак ее бабушки с бывшим принцем Уэльским, существовать не могло, так что, принимая от нее деньги, я брался подтвердить отрицательный результат и излечить ее от навязчивой идеи. Если я найду Кларка за два дня, то просто верну ей лишние деньги.
– Да, пожалуй, это хорошая идея, потому что встречаться с Мики я больше не собираюсь. Почему бы вам все-таки не отделиться от них?
– Тому, кто бродяжил всю жизнь, трудно бросить. Все мои знакомые живут в домах на колесах… Но я об этом думаю, – медленно проговорила она и добавила более деловитым тоном: – Сколько вы хотите?
– Если вы заплатите мне за неделю работы, я смогу начать сразу. Накладные расходы также за ваш счет, – лихо ответил я, подумав, что внушительная цифра все же ее остановит. – Это составит две тысячи фунтов плюс НДС.
Мэри строго посмотрела на меня.
– Вы недешевы, мистер Кьюнан. Но, наверное, как и все хорошее. Мне понравилось, как вы не поддались вчера моему кузену. – Она отсчитала из пачки сорок купюр, а рядом аккуратно положила ключ от машины Кэт Хэдлам. – Стоит ли беспокоиться об НДС? – Может, Она и была готова расстаться с бродяжнической жизнью, но многолетние привычки живучи.
Мэри отнюдь не была простушкой.
– Если вы не хотите приезжать ко мне, то как вы со мной свяжетесь? – продолжила она обсуждение практической стороны.
– Куда вы собираетесь передвигаться?
– Я узнаю это, когда мы приедем. Они мне ничего не говорят. Может быть, куда-нибудь в Эйджкрофт.
– У вас нет телефона? – улыбнулся я.
Она покачала головой.
– Вы можете позволить себе мобильный.
– А как я объясню это Мики? Да и вообще, с этой техникой только голову сломаешь, – презрительно добавила она.
– Тогда я напечатаю в отделе частных объявлений в «Баннер»: «М. В. просят связаться с Д. К».
Она сконфуженно потупилась.
– Тут тоже небольшая загвоздка. На самом деле я толком так и не выучилась читать. С вашей карточкой я возилась часа два.
– Ну, нам надо будет как-то встретиться, – сказал я, подвигая к ней договор, – только не здесь. Я не хочу сообщать Делиз, что взял от вас это поручение. Она считает, что я занят другим расследованием. Подпишите вот здесь и возьмите свой экземпляр.
Она тщательно вывела внизу страницы печатными буквами: «М. Вуд», я оторвал верхний лист и отдал ей копию. Она тепло улыбнулась, а мне стало совестно. Быть может, я грабил не вполне здоровую женщину?
Но даже если это была какая-то ловушка, я правильно подошел к делу. Словно читая мои мысли, Мэри сказала:
– Не думайте, что я дурочка, мистер Кьюнан. Каждый имеет право знать правду о себе. Даже когда я ничего не могла предпринять, я просыпалась по ночам и думала о том, что мне рассказывал отец. А когда на меня свалились эти деньги, я решила, что могу сделать себе подарок и попытаться восстановить то, что можно.
– Как была фамилия вашего отца?
Она снова покраснела.
– Я же уже сказала: Виндзор. Это была его фамилия, и он имел на нее все права! Его звали Этворт Виндзор, как и его отца, – взорвалась она. – Конечно, он называл себя по-другому. Когда он был маленьким, это семейство было не слишком популярно на западе Ирландии, так что он называл себя Касл – а может, его так прозвали другие. Меня до замужества называли Мэри Касселз, это больше на ирландский манер. Теперь, когда у меня появились деньги, я решила, что узнать правду-это мой долг перед отцом и перед самой собой, но никак не могла придумать, как за это взяться. И тут подвернулись вы. Я совершенно не собираюсь предъявлять никаких прав, мне надо только узнать.
– Хорошо. Я сделаю, что смогу. Скоро Рождество, потом Новый год. Чтобы все выяснить, мне понадобится не меньше недели. Давайте договоримся встретиться в первую субботу января. Позвоните мне по этому номеру, – я дал ей телефон офиса, – и я сообщу вам, как идут дела.
Она недовольно пробурчала что-то себе под нос.
– Послушайте, – попытался я урезонить ее, – вы ждали столько лет. Неужели вы не готовы подождать еще неделю? И не обнадеживайте себя заранее. Вы ведь сами сказали, что Кларк продал бумаги, так что даже если я найду его, это может оказаться единственным результатом. Может быть, он не продал, а потерял их… Ведь ваш муж скончался семь лет назад, верно? Если Кларк путешествует по дорогам как укладчик асфальта, он запросто мог их потерять.
– Этот проходимец Кларк ни за что на свете не выкинет то, что может стоить денег! – убежденно воскликнула Мэри и встала, еще крепче прижав к груди пакет с деньгами. Я отодвинул ее стул и проводил ее к выходу.
Вернувшись в кабинет, я рассмотрел оставленные на столе банкноты. Они выглядели вполне настоящими.
Любопытства ради я взял с полки у себя над головой том «Британской энциклопедии» и открыл статью о самозванцах и претендентах на британский трон. О принадлежности к королевской фамилии заявляли Ламберт Симнел и Перкин Уорбек. Еще одного претендента поддерживал Красавец Принц Чарли [9]. Всем троим помогали ирландцы. Ламберт был даже коронован в Дублинском соборе. Единственным серьезным претендентом в этом веке была Анна Андерсон, называвшая себя Анастасией, младшей дочерью последнего русского царя. До сегодняшнего дня никому не удалось опровергнуть ее версию. Рассматривая фотографию несчастного Николая II с женой и детьми, я поразился, до чего старшая дочь похожа на Мэри. Тот же квадратный абрис лица, те же тяжелые веки… Впрочем, если Мэри говорила правду, они были родственницами.
4
Как только я погрузился в размышления о том, на что могла надеяться Мэри Вуд, заявив о своей принадлежности к королевскому дому, входная дверь хлопнула и появился Джей Андерсон – как всегда, с опозданием. Пунктуальность не была его сильной стороной, но сегодня я был этому только рад.
– Проходи, Джей! – крикнул я. – Раздеваться не надо, мы едем на студию «Альгамбра».
Он заглянул ко мне, буркнул «Доброе утро, босс» и снова исчез. Он был явно не рад меня видеть.
– Войди сюда, Джей, и дай мне на тебя посмотреть, – потребовал я.
Он не торопился. Я услышал, что он с кем-то шепчется. Либо он кого-то привел, либо разговаривал сам с собой. Скрытность вовсе не в характере Джея, обычно он спешит выложить все новости как можно быстрее. Видно, с ним было что-то не так.
– Я сказал, поди сюда, Андерсон! Не заставляй меня вставать! – Я хотел рассмотреть последние новинки его гардероба и убедиться, что он не вернулся к наркотикам.
Он вошел, одетый в необъятного размера куртку цвета морской волны с подложенными плечами, черные кожаные штаны и красные ботинки. А за спиной у него, к немалому моему удивлению, показался мальчишка лет десяти, смуглокожий, тоже в красных ботинках, в ярко-голубой ворсистой куртке и красной кепке с опущенными на уши клапанами. Добавить бы еще белую бороду – и получился бы настоящий садовый гном.
Джей раскрыл рот, прежде чем я успел его о чем-нибудь спросить.
– Bay! Вы что тут, кучу наложили, начальник? Вот это запашок!
Вероятно, моя посетительница оставила после себя изрядную вонь, если только у меня самого не возникло каких-нибудь физиологических проблем. Теперь я и сам почувствовал, что в тесной комнатушке стоит густой запах нестираной одежды.
– Ну так открой окно! Здание, как тебе должно быть известно, старое, а на кондиционер тут пока никто не заработал!
Джей двинулся к окну, изображая руками вентилятор.
– Может быть, ты представишь мне своего друга? – поинтересовался я.
