Марина Серова - Ни минуты покоя
Марго сидела рядом с Кириллом и активно мешала ему работать; тот выглядел обескураженным, но поделать ничего не мог — не выгонишь же дочку босса за дверь просто так! Приходится терпеть.
Уставясь в экран семнадцатидюймового монитора, Марго сыпала идиотские вопросы один за другим. Кирилл вежливо отвечал:
— Да, можно рисовать «мышью»… Да, принтер все распечатает… Можно сделать сразу несколько копий, уменьшить или увеличить…
— А если я поговорю с отцом, вы сможете давать мне уроки компьютерной грамотности? — нежно спросила Марго. — За отдельную плату, разумеется.
Ее рука, лежавшая рядом с «мышкой», требовательно коснулась кончиков пальцев Кирилла, который как раз «тянул» рамку.
Похоже, рамка изображения сорвалась, и Кирилл недовольно посмотрел на Марго.
— Извините, но у меня сегодня очень много работы. И завтра тоже, — сухо произнес он. — Мне нужно закончить заказ к понедельнику. А потом, когда я освобожусь немного, попробую с вами заняться.
— Мне хочется прямо сейчас, — настаивала Марго. — До понедельника еще дожить надо.
При этих словах секретарша хмыкнула, но Марго не обратила на нее никакого внимания. Смущенный Кирилл покраснел и закашлялся.
— О, да вы простыли! — вскричала Марго. — Весенние холода — это не шутка. Наверняка вы очень легко одеты! Ох уж эти мужчины!
Не успел Кирилл и слова сказать, как Марго вскочила с места и подбежала к шкафчику. Распахнув его, она укоризненно посмотрела на Кирилла:
— Ну что это за ветровка?
— Так ведь потеплело на улице! — неуклюже оправдывался Кирилл. — Я уже два дня в ней хожу. В плаще было жарко, ну я и…
Марго озабоченно покачала головой. Она хотела сказать что-то еще, но, взглянув на свои часики, ахнула и всплеснула руками:
— Ой, мне давным-давно пора! Так вы, Кирилл, беретесь за мое воспитание? Дома ведь у вас тоже наверняка есть компьютер, правда?
Кирилл кивнул.
— Ну вот и славно, — обрадовалась Марго. — Значит, я смогу все освоить. А о времени договоримся. Женя, я ухожу! Вы готовы?
Я молча отделилась от стены и двинулась вслед за Марго, даже не взглянув на Кирилла.
Порхающая походка Аникеевой, как только мы вышли из офиса, резко сменилась. Теперь Марго шла чуть пошатываясь, как будто весь день она грузила вагоны или рубила дрова. Весь обратный путь она не проронила ни слова и, только сев в машину, коротко скомандовала:
— Домой!
Глава 8
Доставив Марго в ее жилище, я возвращалась к себе в растрепанных чувствах. Еще один день такой работы, и мне снова придется брать отпуск.
Стоят ли мои нервы сто долларов в час? Стоят, конечно, если только насиловать их не каждый день и не по двадцать четыре часа.
В принципе я сама готова платить Аникееву по сто долларов в час, лишь бы не присутствовать при таких сценах, как сегодня.
Представляете, каково стоять у стеночки и смотреть, как наглая девица, отец которой тебе платит, пристает к мужику, который тебе симпатичен!
Интересно, понял ли Кирилл, что я просто сопровождаю Марго? Боже мой, как все по-дурацки получилось! Сначала я сказала ему, что не смогу прийти. Потом пришла, и не одна, а с Марго, и Марго стала клеиться к нему при всем честном народе.
Что ж, будем надеяться, что у Марго есть какие-то иные траектории, кроме института «Гидропроект». Ходит же она в театры, в клубы или просто в гости! Может быть, мне сегодня просто не повезло!
Чтобы как-то рассеяться, я решила в терапевтических целях посмотреть ранние ленты с Чарли Чаплиным и уже собиралась зарядить кассету в видеомагнитофон, как в дверь вдруг позвонили.
Открыла тетушка. Сначала я слышала приглушенный женский голос, который о чем-то беседовал с Милой, потом тетушка окликнула меня:
— Женя, к тебе!
Я вышла в зал и обомлела. Передо мной стоял человек, которого я меньше всего ожидала увидеть. Евгения Аникеева была в том же платье, что и днем, на локте висела та же крокодиловая сумочка, которую так рьяно разыскивала моя тезка в своей гостиной.
— Я заехала к вам от приятелей, — улыбнулась Аникеева, поняв смысл моего взгляда.
— Вас послал Василий Андреевич? — спросила я, предлагая гостье кресло.
— О нет, — замахала рукой Аникеева. — Он не знает, что я у вас, и, надеюсь, не узнает. Я к вам совсем по другому делу.
— Насчет Марго?
— Тоже не угадали, — не без удовольствия отметила Аникеева. — Охраняйте ее на здоровье, если бедная девочка считает, что за каждым кустом ее подстерегает опасность. У каждого свои причуды…
«Так ты не знаешь, что произошло в офисе „Октопуса“, не знаешь про мальчишку с автоматом, который сейчас лежит в бессознательном состоянии с сотрясением мозга в военном госпитале? — недоверчиво подумала я. — Тебя не информировали? Или ты даешь мне таким образом понять, что чужие дела тебя не касаются?»
Впрочем, почему чужие? Ведь Марго — ее дочь. Или приемная дочь?
— У меня к вам неожиданный вопрос: скажите, сколько вам лет? — спросила я.
— Тридцать, — удивленно ответила Аникеева. — У вас что, обязательное анкетирование клиентов? Дата рождения, место, национальность?
— Нет-нет, — улыбнулась я. — Просто праздный интерес. Продолжайте, пожалуйста.
«Она — моя ровесница, — заключила я. — Да еще и тезка. Хм, тоже мне двойничок. Хотя — какой двойничок, мы ведь совсем не похожи. Как бы там ни было, Марго не может быть ее дочерью».
— То, что я намерена вам предложить, не касается охраны. Это дело совсем другого рода, — продолжала Аникеева. — Скажите, у вас можно курить?
— Пожалуйста. — Я придвинула ей пепельницу. — Если вы уверены, что моя теперешняя работа не будет входить в противоречие с тем, что вы намерены мне предложить, я готова вас выслушать.
— Прекрасно, — сказала Аникеева, затягиваясь «Вогом». — Я хочу использовать некоторые ваши профессиональные навыки. Нужно найти человека.
— Кто-то пропал?
— В общем, да, — спокойно подтвердила Аникеева. — Можно и так сказать. Но найти нужно не его… Это довольно неприятная история…
— Вы меня заинтриговали.
— Загадочное и таинственное — это ваша область. Я же человек мирный и предпочла бы обойтись без сложностей, которые нарушают привычный ход жизни, — озабоченно констатировала Аникеева.
«Врет», — вдруг поняла я, поймав какой-то особенный блеск в ее глазах.
Во время разговора я присматривалась к своей тезке и почти с радостью все больше и больше убеждалась, что мы с ней одного поля ягоды.
Это довольно трудно выразить словами, но я буквально «схватила» ее суть. Ведь выражается она не в словах, а в жестах, интонации, неуловимой ауре, которую умеют читать только мужчины-ловеласы.
Наверное, вы обращали внимание на то, что опытный ухажер, оказавшись в незнакомой компании, выбирает в качестве объекта ухаживания совсем не какую-нибудь яркую девицу с призывным огнем в глазах. Наверняка он знает, что она выдаст ему положенную дозу любви, скажем, процентов пятьдесят-шестьдесят от возможного максимума. И он, к удивлению окружающих, обращает взоры к неприметной девушке, которая жмется в углу, и начинает ее «раскручивать». Казалось бы, зачем? Для того чтобы убедиться, что ему никто не может противостоять? Обычно так и думают.
Но нет, у этих господ глаз давно наметан, они и с первого взгляда знают, кто сколько стоит. В тихом омуте черти водятся — правоту этой пословицы еще никто не опровергал. Так и оказывается — дурнушка оказывается самой настоящей тигрицей и выдает ему положенные сто процентов по полной программе.
Некоторые тихони даже превышают норму, и это может привести к очень тяжелым последствиям для безрассудных ловеласов — чертей в омуте оказывается на порядок больше, и тогда в лучшем случае приходится остаток дней проводить в дорогих нервных клиниках.
— …Так что же у вас произошло? Наверняка нечто экстраординарное, если вы решились посетить меня на свой страх и риск.
— Да, — кивнула Аникеева. — У нас убили домработницу. Перерезали горло на пустыре.
— Ого! — покачала я головой. — И как давно это произошло?
— Четыре дня назад. Милиция пока что разводит руками, несмотря на все связи мужа. История настолько же страшная, насколько идиотская.
— Что вы имеете в виду?
— То, как это было обставлено, — пояснила Аникеева. — Наталью убили ночью на пустыре за городом. Причины неизвестны, и это самое ужасное. Ведь если бы речь шла об ограблении, то я бы успокоилась — с кем не бывает. Ну, вы понимаете, что я хочу сказать.
— При ней были большие деньги, какие-нибудь ценности? — уточнила я.
— Ну, не то чтобы ценности, — пожала плечами Аникеева. — Но я бы на месте убийцы не стала пренебрегать норковой шубкой. Это была моя старая вещь, я отдала Наталье. Ну там кольца, золотой браслет. Да и в кошельке какие-то деньги были, он рядом с сумочкой валялся. Миллионов пять-шесть, не больше.
