Анна Данилова - Первая жена Иуды
– Да бог с ней, с этой Зосей! – в сердцах воскликнула Рита. – Если бы я только знала, что тебе неприятно говорить о Рындиных, я бы не стала ни о чем тебя просить… Я думала, что тебе нравится эта пара…
– Это ты меня прости… – Марк сжал ее руку. – Свекольник был наивкуснейший… И вообще, Рита, ну их всех… Я дома и не хочу думать больше ни о чем… кроме тебя, конечно… Сегодня пообещал тебе, что подадим заявление в ЗАГС… Понимаешь, там расписание, можно приходить лишь по определенным дням и в определенные часы…
– У меня есть это расписание, – Рита улыбнулась. – Мы можем это сделать завтра с восьми до половины одиннадцатого. Ты сумеешь?
– Да я хоть сейчас готов туда идти и ночевать под дверями ЗАГСа, чтобы только быть первым… Я на все готов, чтобы только увидеть тебя в подвенечном платье… Представляю себе, какая ты будешь красивая…
– А сейчас? Сейчас я тебе совсем не нравлюсь?
…На ней были одни бусы, когда в дверь позвонили. Марк, с которого градом лил пот, со стоном оторвался от Риты и, схватив со стула одежду, бросился из кухни, где их охватило желание, в спальню.
– Марк, я могла бы не открывать… – чуть не плакала Рита, все еще держась за стену. – Вернись… так нельзя…
– Я вырву с корнем звонок, понимаешь? Ни минуты покоя… Я застрелю всех твоих подруг, родственников, гостей, натурщиц и натурщиков… – его приглушенный голос продолжал доноситься из спальни, где он, вероятно, судорожно одевался.
Рита набросила на себя блузку, не спеша надела юбку и направилась к двери. «Мой дом – не моя крепость».
Она, даже не посмотрев в глазок, открыла дверь. На пороге лежал конверт. Она пожала плечами и подняла его.
– Марк, тебе письмо… Очень большое… Тяжелое…
Марк молниеносно выбил конверт из ее рук, а саму оттащил в глубь прихожей и вылетел на лестничную клетку, осмотрелся и бросился к окну. Затем вернулся и тщательно запер дверь.
– Ты посмотрела в глазок, прежде чем открывать? – строго спросил он, вытирая ладонью пот со лба. – Рита, ты слышишь меня?
– Марк, не кричи… я была в таком состоянии, что ничего не соображала… Открыла дверь и увидела конверт… Там написано: Садовникову Марку Александровичу.
– А ты подумала о том, что я здесь не живу? И никто не знает и не может знать, что я нахожусь здесь… Ты понимаешь, что в конверте могут быть деньги? Много денег! Взятка!!! Я веду дела по убийствам, и от того, как я поведу следствие – закрою ли его или, наоборот, дам ход делу, – зависит судьба подозреваемого…
– Так позвони, кому надо, предупреди, что получил конверт… Я не знаю, как это делается…
– У тебя есть перчатки?
– Сто штук. Тебе какие: кружевные, шелковые, кожаные, замшевые? Может, резиновые?
– Мне не до шуток. Я собираюсь избавиться от этого конверта. Просто выброшу из окна подъезда, и все. Тот, кто принес его сюда, должен дождаться моей реакции… Если там деньги, то немалые, и ему не безразлично, что с ними будет… Я уверен, что этот человек находится неподалеку от дома – он не может не допустить мысль, что я способен и не взять конверт…
– А что, если там не деньги? А простое письмо? Может, кто-то пришел к тебе с повинной? А в письме – объяснение…
– С повинной приходят официально, это намного выгоднее, тогда и срок скостят…
Марк прямо на глазах превращался в следователя прокуратуры, и Рита уже в который раз пожалела, что вообще открыла дверь. Но винила в этом она только Марка, это на него так подействовал звонок, можно было спокойно оставаться на своих местах и продолжать начатое…
– Теперь ты понимаешь, что значит быть женой следователя? – Марк взял ее за плечи и обнял. – Ты извини, что я был так резок, но ты не должна открывать дверь, пока не убедишься, что это не опасно…
– Марк, да что с тобой? Ты ведешь себя так, словно знаешь, что мне грозит реальная опасность…
– Нет, Рита, дело вовсе не в этом, просто я никогда не любил и ужасно боюсь тебя потерять… Но веду я себя действительно странно… Ты прости меня… Еще этот конверт…
– Тебе дать перчатку?
– Достаточно носового платка…
Марк тщательно вытер конверт, объясняя по ходу дела Рите, что на нем остались отпечатки ее пальцев, после чего выбросил его из окна подъезда во двор. Вернулся домой и запер дверь на все три замка.
– Ну вот и все. Я не хочу даже и думать о том, что там могло быть…
– И не думай. Жаль, что так получилось. Мы не должны были вообще реагировать на звонок. Мало ли где мы можем быть? Нас нет дома, и все.
– Так тоже нельзя. У тебя есть семья – мама, сестра… Да и подружки твои… проблемные…
– А что с Вероникой, ее уже отпустили?
– В восемь часов должны были… А сколько сейчас?
– Половина девятого… Значит, она сейчас дома… Марк, пожалуйста, позволь мне пойти к ней… Она сейчас в таком состоянии… и совершенно одна…
– Рита, я же только что говорил тебе о том, что ты должна быть осторожна, и ты тут же просишься к Веронике, в дом, где прошлой ночью было совершено убийство!
– Но я же не могу теперь сидеть в четырех стенах и никуда не выходить! Веронике нужна моя помощь!
– Так пригласи ее сюда. Уверен, она согласится, тем более что и ей сейчас будет неприятно находиться в собственной квартире… Ей наверняка вернули телефон, и, если он не успел разрядиться, ты сумеешь до нее дозвониться прежде, чем она доедет до дома… Звони.
– Ты не против, если она останется здесь ночевать?
– Нет. К тому же у меня есть кое-какая работа, и я поработаю у себя дома…
Рита набрала номер Вероники.
– Ты где?
– Рита? Я в магазине. Понимаю, тебе Марк сказал, что меня отпустили… Но домой ехать не могу, я хожу по супермаркету уже минут двадцать… Мне страшно, нервы на пределе…
– Приезжай ко мне, я тебя жду. Успокоишься, придешь в себя… Видишь, как все хорошо сложилось: тебя отпустили…
– Я приеду. Спасибо тебе, Рита…
Глава 8
Саша Райкова готовилась к свиданию с вечера. Привела в порядок квартиру, все вычистила до блеска, сменила постельное белье, купила и поставила в гостиной вазу с букетом темно-желтых красивейших и душистых роз (нисколько не беспокоясь о том, что ее любовник воспримет желтый цвет как символ разлуки, – она была уверена в том, что теперь-то в ее личной жизни произойдут существенные перемены и разлука им не грозит, а как раз наоборот) и даже спальню украсила новыми розовыми шторами. Утром приготовила мясной пирог, салат и бисквит. Сбегала на рынок за копченой рыбой. Она отлично знала вкус своего любовника, потому что наблюдала его семейную жизнь несколько лет со стороны и имела возможность изучать процесс изнутри: Георгий был мужем ее родной сестры. Но если раньше их отношения ограничивались лишь внешними проявлениями симпатии друг к другу и воспринимались окружающими как родственные, то с недавних пор все изменилось: Георгий признался Саше в своих чувствах и сказал, что только неуверенность в себе и природная робость мешали ему сделать это раньше. Саша, одинокая, разведенная (первый и последний брак продлился три дня, о нем даже не вспоминалось) тридцативосьмилетняя женщина, восприняла это признание как знак свыше и стала мысленно готовиться к настоящей борьбе за любимого. Конечно, Тамара была красивой женщиной, яркой, умной, властной, а потому Саша понимала, что отбить у нее мужа будет нелегко. Но даже сама мысль о том, что она, Саша, теперь будет иметь отношение к семье Тамары, к ее личной жизни, к мужу, наконец, грела ее выстуженную одиночеством душу и давала надежду на собственное счастье. Сколько можно было наблюдать за замужней жизнью благополучной и удачливой сестры, пора устраивать свою личную жизнь.
Саша и сама не поняла, как все это началось. Возможно, со взглядов, каких-то отдельных реплик, намеков, и вот Георгий позвонил ей домой, сказал, что ему нужно с ней поговорить, но что Тамара об этом ничего не должна знать. Заинтриговал настолько, что Саша всю ночь не спала. Сидела в своей узкой и длинной, до полу, ночной рубашке в кухне и гадала, раскладывала пасьянс. Зачем он придет? Что за тайны у него от Тамары? И почему своим доверенным лицом он выбрал именно ее, Сашу?
Бледная, с тусклыми серыми волосами, но стройным телом, Саша уже давно привыкла к мысли, что не интересна мужчинам. Она не умела себя с ними вести, не знала, о чем говорить и как привлечь к себе внимание. Несла всякую чушь о своей школе, в которой преподавала английский, об учениках, о политике и всегда терялась, когда мужчина вдруг начинал за ней ухаживать. По непонятным причинам становилась вдруг дерзкой и даже злой, старалась высмеять потенциального любовника, хотя и дрожала при мысли, что он может прикоснуться к ней. Тамара называла ее просто дурой, давала советы, как себя вести с мужчинами, и всякий раз удивлялась, когда узнавала, что от Саши сбежал очередной наметившийся кавалер.
Георгий нравился ей давно, но она и мечтать не могла о том, что между ними когда-нибудь что-либо произойдет. Вот с ним-то как раз она чувствовала себя спокойно, уверенно и не задумывалась, о чем говорить и как сесть, куда посмотреть… Он был мужем ее сестры, почти родным человеком, и с ним она чувствовала себя свободно.
![Эрих Ремарк - Искра жизни [перевод Р.Эйвадиса]](/uploads/posts/books/136285/136285.jpg)