Рита Тальвердиева - Династия. Семь обретенных Я
Обзор книги Рита Тальвердиева - Династия. Семь обретенных Я
Рита Тальвердиева
Династия. Семь обретенных Я
Компас монаха Авеля
Надо быть очень осторожным в выборе своих родителей.
Генрих ГейнеНельзя дотронуться до рассвета, не пройдя по тропинкам ночи.
Халил ГибранВместо пролога
У въезда к старинному театру постройки 1914 года царило оживление. Винтажный баннер с метровыми буквами «Королевский бал» горел особым шиком и вгонял в неясную ностальгию.
Волшебное слово «бал» висело в воздухе бриллиантовой взвесью, озаряя лица особым светом. Не свистящее слово тусовка, не банальное вечер, не куце-аморфное partyи тем более не каркающее корпоратив(язык сломаешь!), а сияющее слово «бал»…
Не случайно именно на королевском балу Золушки находят своих принцев и непостижимые чудеса ткут добрые феи.
Колесо фортуны
Мечтайте, ибо по красоте грез своих вы займете свое место в будущем!
Д. СвифтЗа две недели до бала
Мы наслаждались ароматом кофе и щебетом девушек за соседним столиком. Смакуя кофе, Мармаров обычно брал паузу. Я со скучающим видом огляделся. Оживление соседок достигло предела, к ним невольно прислушивались.
— Я купила такой костюмчик, — сияла блондинка, — юбка в пол, воротничок из брюссельских кружев, узкое глубокое декольте и…
Она выпрямила спину, и пластмассовый стул с подлокотниками на миг показался троном.
— И?! — вежливо выгнула бровь брюнетка, но рукам она не была хозяйкой — салфетка смялась в кулаке.
— Эполеты! — щелкнула пальцами блондинка.
— Цвет? — слегка позеленела подружка.
— Если платину, золото и перламутр смешать в блендере — получится самое оно. Лапа, — вмиг утратив королевскую осанку, перешла на шепот блондинка, — разве могли мы мечтать, что окажемся на балу, посвященном ко-ро-на-ции!
— Подумаешь, — пожала плечом брюнетка, — всего лишь историческая дата.
— 400-летие Дома Романовых — всего лишь дата?!! Да что с тобой, Натуль?! Вчера еще…
— Я никуда не пойду, Каролина! — скомканная салфетка полетела на пол. — И с пригласительным еще неясно, и… Мне надеть нечего, — спустя мгновение выдохнула она.
— А твое розовое?
— Издеваешься?! — жалобно звякнула в руке чайная ложка. — И дедунь опять с ума сходит! Шкаф, говорит, трещит от барахла. Уже в долг у него просила! — Голубые глаза, отретушированные гневом, потемнели. — Говорю, викторину по истории Дома Романовых могу выиграть… На кону крупный денежный приз!
— А он?
— А! — отмахнулась брюнетка.
— Ну, допустим, на билет я тебе одолжу. Есть у Костика человечек — потихоньку толкает пригласительные по стольнику — в баксах. Через неделю цены могут удвоиться.
— Не трави душу… Я зубрила, схемы чертила, ночью разбуди — всю династию от «А до Я» разложу по порядку. На главный приз метила, дура!
— Что, не знаешь, где твой дед бабки держит? — зашептала блондинка. — Клофелинчик в кефирчик — и ты свободна…
— Как они меня достали… И маман с ее неапольским мачо, и дедун-скопидун… Ненавижу.
— О! За мной уже Костик приехал. Заболтались мы с тобой, — Каролина с сожалением окинула взглядом нетронутые деликатесы. — Ты не торопись, поешь, посиди… Если решишься, я Костика подключу. Он кого хочешь убедить сумеет, — многозначительно добавила она и вспорхнула. — Ну пока, лапа! На связи.
Я не сумел сдержать улыбку.
Девушка — слезы.
Мармаров отчего-то нахмурился.
— Думаешь, это мы отмечаем юбилеи гигантов? — отодвинул Мармаров уже пустую чашку. — Это они, — указал он пальцем вверх, — отмечают поворотные вехи нашей судьбы, чтобы явиться подсказкойв нашу чахлую повседневность. Либо… — осекся на миг Мармаров, — либо перепахать ее! Кажется, нас подслушивают, — добавил он едва слышно.
— Просто прислушиваются, — подмигнул я голубоглазой брюнетке и протянул чистую салфетку. — У вас тушь потекла.
— Вы?! — вдруг привстала она, не сводя глаз с Мармарова. — Я узнала вас, Михаил Данилович. — Пару дней назад… По TV… Интервью… Вот с ним. — Тут она впервые осмысленно на меня взглянула и вытащила из сумки платочек.
— Не возражаете? — приглашающим жестом отодвинул я стул у нашего столика между мной и Мармаровым.
Девушка пересела, устроившись в полуобороте от меня, оставив для обзора гриву роскошных волос.
Шустрый официант переставил с ее столика блюдо с канапе (икра черная, икра красная, сыр-рокфор и пармезан) и склонился в предупредительном полупоклоне. Спустя несколько минут перед нами дымился свежесваренный кофе и истекали шоколадной глазурью шарики пломбира.
— На месте ваших родных, Натали, я бы тоже не поощрял балы — похитят! — моя неуклюжая попытка привлечь ее внимание не удалась.
— Причем тут это, — всхлипнула она, продолжая ловить взгляд Мармарова. — Деду просто денег жалко, хотя маман шлет их достаточно. Как я мечтала об этом бале… Как мечтала о Гран-При… — И, не сводя глаз с Мармарова, взмолилась: — Как вы думаете, сбудется?
Мармаров опешил.
Девчонке удалось смутить моего друга!
— Это изысканный комплимент? — взметнул он соболиную бровь.
Девушка качнула головой.
— Тогда определитесь с темой, — неожиданно снизошел Мармаров. — Вопрос должен быть один. За Гран-При отвечает Юпитер, за бал — Венера, а за прижимистого дедушку, скорее всего, Сатурн.
— А за все-все?! — с вызовом бросила она.
— За все-все, — усмехнулся магистр, — отвечает… колесо Фортуны. Сдвинуть его с мертвой точки поможет закон «Семи Я». Слыхали? — бросил он ей риторический вопрос. — Но прежде… Доставай блокнот, Арсений, и рисуй наш чудо-компас.
Мармаров знал: в выходные я мог оставить дома мобильник, но привычку носить с собой блокнот изжить не мог. Бывало, зафиксирую обрывки идей на бумаге, а спустя время из пары закорючек восстанет интересный ход, воспарит замечательная идея, вмиг перестроится в боевые фаланги беспорядочный рой мыслей. Мармаров объясняет это сильным ретро-Меркурием в моей карте, я — репортерской привычкой.
— Компас монаха Авеля? — подмигнул ему я.
— А-а-а… Вспомнил?! — повеселел Мармаров и придвинул к девушке вазочку с мороженым. — Растает!
Теперь я мог любоваться ее профилем.
Кстати, о «компасе Авеля» я впервые (и практически мимоходом) услышал от Мармарова пару лет назад. Тогда, в предыдущий свой приезд на Воды, Мармаров с помощью загадочного «компаса» спас от безнадеги нечаянного попутчика. [1]
Пари
Вспоминая прошлое, мы смотрим в свое будущее…
Чеслав МилошПредвкушая, как решится ситуация с Натали, я одним движением изобразил круг, на котором обозначил и стороны Света.
— Чья школа? — придвинул к себе блокнот Мармаров.
А его пальцы уже поигрывали остро заточенным карандашом с впаянным ластиком. У каждого свои причуды… Но! Простой карандаш в руках Мармарова жил своей жизнью, на глазах превращаясь в отмычку к тайнам Вселенной. Именно простым карандашом он сделал верные метки, расшифровывая карту древних сокровищ; именно им вычертил местонахождение паренька, обладающего даром яснослышания и, сверяясь по звездам, вернул к жизни тезку по дате рождения несравненной Мерилин Монро, не говоря о десятках скорректированных им судеб. Это только то, чему я очевидец! [2].
— Теперь я готов ответить на ваш вопрос, красавица, — голосом Санта-Клауса произнес Мармаров.
— Я родилась 3 апреля…
— Минутку, — остановил ее взглядом Мармаров. — В вашем случае обойдемся без даты рождения.
Распахнув глаза, девушка забыла закрыть рот.
— Позвольте пару личных вопросов, — непререкаемым тоном произнес Мармаров. — Как я понял, вас опекает дедушка. Что, очень строг?
— Смешон! — хрустнула она пальцами. — Ходит в одном и том же… Руками размахивает… С него все тащатся!
— А родители?
— Нету! Моего отца укокошила мать, — полыхнул ненавистью взгляд.
— Простите…
— Она бросила нас, когда мне было 12. Выскочила за итальянского графа, — мелькнула презрительная усмешка. — Спустя неделю отца не стало — инфаркт.
— Плохо дело, — вздохнул Мармаров. — Заявка на Гран-При дело серьезное, — почесал он кончик носа.
— Причем тут мои родители?! — сцепила она пальцы.
Карандаш в руке Мармарова дернулся и зажил в ритме маятника — сейчас Михаил Данилович выдаст!
