Сергей Владимиров - Пожинатель горя
Сергей Владимиров - Пожинатель горя краткое содержание
Сергей Владимиров (Белавкин Сергей Владимирович)
Пожинатель горя
От автора
Все из нижеизложенного — чистой воды вымысел, любые совпадения — более чем случайны. Убедительная просьба ко всем читателям, узнавшим себя в героях данного произведения, свои негативные эмоции — обиды, раздражение и гнев — оставлять при себе.
АвторЕвгений Галкин — дешевая частная ищейка, человек, находящийся в глубокой депрессии и глухой завязке.
Виктор Евгеньевич Ланенский — вздорный денежный мешок, обуреваемый смертельными страстями.
Алевтина Семеновна Друзина — бизнесвумен с переизбытком душевности.
Владимир Михайлович Фирсов — отставной вояка, не желающий мириться с современными реалиями.
Наталья Семеновна Фирсова — его болезненная женушка, обеспечивающая мужу тотальный контроль.
Владислав Ланенский — глянцевый отпрыск, презирающий всех и вся.
Инга Князева — вовсе не пустоголовая кукольная красотка.
Настя Николина — подросток с отсылками к Набокову.
Константин Ремизов — коммерсант от законности и правопорядка.
Сергей Вершинин — сотрудник, которому не терпится пострелять.
Клоун — без комментариев.
И другие…
Первоначальный этап расследования
Действо первое. Галкин клиента обретает и…
Однажды все кончилось или только началось. Любовь к женщинам обернулась физиологией, а против водки воспротивились загаженная печень и забитые сосуды. Я просто созерцал окружающий меня мир и тихо плыл по мутной реке, именуемой временем. Моя лодка не давала течи, горизонт не просматривался, а берега были пустынны.
Один горе-психолог, для которого я как-то разыскивал жену, в очередной раз сбежавшую с заезжим проходимцем, посоветовал придумать себе хобби, встретить единственную, завести ребенка или домашнего питомца. У психолога ничего подобного не было, но тем не менее он продолжал практиковать и разгонять депрессию водкой. Из меня не получилось достойного собутыльника, и мы распрощались.
Я ничего не ждал от наступившей весны. Ее приход ассоциировался у меня не с запотевшими стеклами, хрустальными брызгами капели и веселым щебетом ранних птах — меня донимали дурные надсаженные вопли мартовских котов, устраивающих под окнами свои оргии, серое слякотное месиво под ногами и бурлящие вдоль дорог грязные потоки. Природа еще не примерила свой новый праздничный наряд, ярко-зеленый, пропитанный множеством живительных ароматов, а если вы находились в каменных джунглях, картина представала вовсе отталкивающая: городская цивилизация бесстыдно обнажалась перед вами, словно развратная уличная девка, забывшая подмыться.
Телефон зазвонил в тот момент, когда я, высунувшись по пояс из распахнутого настежь окна, угрожающим бесполезным потрясанием кулаков пытался разогнать очередную кошачью «стрелку». Приняв героические дугообразные позы, усатые-полосатые никак не могли поделить вонючую территорию под окнами моего офиса и одну-единственную облезлую кошку. Страсти накалялись, грозили обернуться разборкой, которая бы плавно переросла в групповое изнасилование. Я подумывал, чем бы зашвырнуть в орущую свору, но по причине завязки в моем кабинете не осталось ни одной бутылки, как пустой, так и полной. Именно телефонный звонок подсказал мне ответ на занимавший меня вопрос, и я исступленно схватился за сингапурский аппарат, метясь в голову одноглазого вожака. «Наповал, вот только жаль животину», — в последний момент посетила меня милосердная мысль, и я использовал телефон по своему прямому назначению, а именно снял трубку.
Последнего делать не стоило. Следовало тут же дать отбой или сказать, что ошиблись номером. Мне удавалось определять сущность человека по голосу, и людей с повелительными высокомерными голосами не переносил на дух, тем более не вступал с ними ни в какие деловые отношения.
— Это вы давали объявление в газету?
Вопрос звучит с утвердительной интонацией, как бы обязывая ответить положительно, пусть даже я не имею ни малейшего отношения к тому самому злополучному объявлению.
— Да, я, — ответил я коротко и сухо.
— Евгений Галкин, который называет себя частным детективом?
— Не называет, а таковым является.
— Допустим. Сколько вы стоите?
— Не продаюсь. И не сдаюсь в прокат. Предлагаю услуги, а расценки зависят от сложности работы.
— У вас есть оружие?
— Есть.
— Личный автомобиль?
— Пока не наскреб.
— Почему?
— Не успел угодить вам.
Собеседник задохнулся от ярости. Его тяжелое грохочущее дыхание сотрясло мембрану, прижатую к моему уху.
— Сыщик с гонором! Привычно для Запада. Но на что же вы рассчитываете, живя здесь? Я без проблем найму более покладистого человека, который выполнит ровно столько, сколько ему сказано, и не станет задавать лишних вопросов.
— В таком случае вы не по адресу. Больше всего на свете люблю откапывать гадости про своих клиентов.
— Вы хам еще больший, чем мне представляли. Но посоветовали обратиться именно к вам, потому что, как это ни странно, считают толковым частным сыщиком.
— Кто именно?
— Это не важно. Я вас нанимаю. Через час жду в ресторане казино «Счастливый Джокер». Знаете, где это?
— Еще бы. Мое любимое место отдыха.
Кажется, туз взревел от негодования. Какая-то занюханная частная ищейка вздумала над ним издеваться! Но я уже дал отбой. После чего закурил сигарету, откинулся на стуле и предался безрадостным думам под сатанинскую песню котов.
«Если в тебе осталось хоть немного самоуважения и гордости, ты никуда не поедешь, — сказал я сам себе. — А если и отправишься на встречу, то только для того, чтобы плюнуть в сытую и наглую рожу звонившего». (Что рожа сытая и наглая, я не сомневался.) Потом я мимолетным взглядом окинул свой кабинет. Терпимо было все: и доисторический письменный стол, этакая бандура, состоящая из двух тумб и рассохшейся крышки, и два казенных стула, и гигантский сейф, и стены с истертыми панелями, и низкий подвесной потолок, разбухший и посеревший из-за протекающей крыши. Однако в углу стояла раскладушка, потому что с недавнего времени офис заменял мне жилище. Моя же собственная квартира после одного особо удачного расследования выгорела почти полностью, и, чтобы отремонтировать ее, нужны были определенные средства. На принятие нового решения у меня ушло минут десять и еще одна выкуренная сигарета. Необходимую сумму я мог получить только от состоятельного клиента, будь он трижды дерьмом. Мой недавний собеседник отвечал этим требованиям. Я не гадал, что за работу он мне предложит. Если ему меня рекомендовали, то должны были проинформировать, что на явный криминал я не соглашусь.
Он недаром пожелал встретиться именно в этом месте, с целью показать мне уровень своего благосостояния и мою собственную никчемность. У казино «Счастливый Джокер» в городе достаточно чистая репутация: очень приличное заведение для людей с доходами гораздо выше среднего, никаких блатных с их размалеванными шлюхами, никаких черных, наводнивших городские рынки, одним словом, исключительно положительная публика — крупные коммерсанты, директора процветающих фирм, маскирующиеся под них криминальные авторитеты и законники. Иногда заезжают сюда отдохнуть и посорить трудовыми доходами главы департаментов из городской и областной администраций, а на торжественном открытии казино два года назад присутствовал губернатор. Поговаривают, что в тот памятный день он имел право первым крутануть колесо рулетки, и фортуна довольно продолжительное время не отворачивалась от народного избранника. В качестве завершения этой исторической справки следует добавить, что владельцем «Счастливого Джокера» является зять губернатора, фигура на городском небосклоне одиозная, не избежавшая криминального прошлого.
Здание казино, сплошь из стекла и зеркал, оплеталось по фасаду многочисленными неоновыми трубками. С наступлением темноты и настоящей жизни неон воспламенялся, топя округу в магическом буйстве красок. Площадка, отведенная для парковки автомобилей, сейчас была пуста. Я удивился: неужели мой таинственный наниматель пришел сюда пешком или, что невообразимо глупо, приехал на общественном транспорте?
Швейцар не поспешил распахнуть передо мной дверь и раскланяться в пояс. Меня встретил лишь неодобрительный взгляд охранника, двухметрового детинушки, умудрившегося сохранить на лице интеллект. В черном, безукоризненно отутюженном смокинге, он бесшумно прошествовал мне навстречу по мягкой ковровой дорожке. Секьюрити выдавил из себя дежурную улыбку и постарался впрыснуть в самодовольный неприязненный голос хорошо оплачиваемого холуя дозу вежливости:
