Михаил Калинин - Выбор сделан (сборник)
Михаил Калинин - Выбор сделан (сборник) краткое содержание
Михаил Калинин
Выбор сделан
Выбор сделан
В финале этой истории у меня не было ни малейшего сомнения, для такого вывода у меня был достаточный жизненный опыт. Я сидел на заднем сидении мчавшихся «жигулей», а по бокам от меня сидели два парня, упирая стволы мне в бока и внимательно следя за каждым моим движением. К тому же, мои руки были сзади скованы наручниками. Судя по тому, что они надели на меня наручники, и, наблюдая за их последующими, точно рассчитанными движениями, я понял, что имею дело с профессионалами, знающими толк в своей работе, а следовательно, можно сделать вывод, что меня стали ценить по достоинству, не считая каким-то провинциальным лохом.
Сзади за нами следовал «джип» с наворотами, не сокращая и не увеличивая расстояние между машинами. Как я понял, именно в этом «джипе» ехал мой главный судья, который вынесет короткий приговор.
Обе машины уже выехали за пределы города, где на одной из тихих дорог я должен был обрести свое последнее пристанище. Честно говоря, меня абсолютно не интересовало, что это будет: ямка в земле, уже дожидающаяся меня; обычный овраг, в который сбросят труп и завалят сверху ветками, или, привязав груз, сбросят труп в один из водоемов. Это не обрадовало, просто я настолько часто встречался со Смертью, что успел привыкнуть к ней и воспринимать, как обычный переход из одного состояния в другое.
Конечно, я прекрасно понимал, что за все мои «художества» последних дней придется расплачиваться, но не рассчитывал, что все случится именно сегодня. Для завершения всех моих дел мне не хватило всего одного дня. Я рассчитывал закончить все и тихо убраться восвояси, вернувшись к мирной жизни, хотя не исключал и этого варианта.
Видимо, Судьбе было угодно, чтобы я ушел из этого мира именно в том городе, где впервые появился на свет.
Впрочем, «еще не вечер». Пока я еще был жив, а значит, существовал какой-то шанс, что и на этот раз «костлявая» лишь пройдет мимо, обдав меня холодным дыханием.
Я догадывался, что «туз» едет сзади в «джипе». Именно с ним меня ждал последний разговор. Судя же по опытности сопровождавших меня парней, это были не обычные «шестерки», а, как минимум, «девятки». Оценивая ситуацию, я понимал, что волноваться сейчас в едущей машине, в наручниках, при такой охране у меня не было даже сотой доли шанса. Вся надежда оставалась на тот момент, когда мы достигнем конечный пункт назначения и выйдем из машины.
А пока я решил полностью расслабиться и выполнить все, а там будет видно.
Но с чего начать?
Здесь трудно провести грань, когда это дело стало моим.
И все же главным толчком к развивающимся событиям явилось письмо, которому я сразу не придал значения.
Глава 1
Это письмо от Виктора Андреевича Кравцова я получил где-то в самом конце июня или начале июля. С Виктором нас судьба свела около тридцати пяти лет назад, еще в Суворовском училище, а потом получилось так, что долгие годы мы шли по ЖИЗНИ плечом к плечу, он стал мне ближе брата, многое связывало нас.
Последний пункт, когда разошлись наши пути, был в том бою, когда Виктор, прикрыв меня, «словил» пулю, которая для меня могла оказаться последней. Потом, стиснув зубы, он вытаскивал меня из-под огня.
Нас в шутку окрестили «сиамскими близнецами» и поэтому мы оказались в одной палате. Правда, на Викторе все зажило, как на собаке, и он успел прослужить еще несколько лет.
Выйдя на гражданку, он окончательно осел со своей семьей в нашем родном городе Ростове-на-Дону.
Я же, оставшись в живых, благодаря Виктору, проскитался по госпиталям почти полгода, потом был комиссован подчистую.
В госпитале у меня было время подумать. Выяснилось, что я успел нажить награды, несколько верных друзей и шрамы на теле. После выписки из госпиталя я поехал, как думал, на время к тетке Зине, сестре покойного отца, в Краснодарский край, в небольшой поселок на берегу Черного моря, да так и осел там.
Довольно часто Виктор с семьей приезжал ко мне, чтобы отдохнуть в тишине на берегу моря. Реже я бывал у него. Письмами мы обменивались довольно редко, а чаще говорили по телефону.
И вот это письмо…
Я думал, что он сообщал о своем приезде, но письмо было коротким и, если можно так выразиться, ни о чем.
Одно меня удивило! Виктор поздравил меня с предстоящим юбилеем, до которого было еще три месяца и заранее извинялся, если не сможет приехать. Я даже подумал, что это шутка, ведь полтинник мне должен был стукнуть только 24 сентября.
К тому же, именно в этот день у меня была «запарка», друзья пытались вытащить меня из жаркого юга, – отдохнуть в Подмосковье.
Второй раз письмо мне попалось на глаза только в начале августа.
Как я потом корил себя за невнимательность. Да, я тогда позвонил ему, но разговор был короткий и состоял из шаблонных фраз. Виктор пожелал мне хорошего отдыха.
Только потом я понял, что его телефон был на прослушке, а письмо было кликом о помощи, который я не смог услышать.
Что-то шевельнулось в моих закипавших извилинах только тогда, когда я прочитал письмо второй раз.
Я тут же позвонил Виктору, но никто не отвечал.
Я продолжал звонить в течение суток, но результат был прежний.
Я позвонил тогда на служебный телефон. Ответ буквально ошеломил меня. Девушка вежливо объяснила, что это телефон другой фирмы, а о Кравцове Викторе Андреевиче она ничего не знает.
Вот тут у меня возникла тревога, хотя я пытался себя успокоить, что Виктор с семьей уехал отдыхать, а смена номера служебного телефона – дело житейское.
У меня оказался единственный выход. Я нашел номер телефона Алены. Она была, скажем так, по совместительству двоюродной сестрой Виктора и моей бывшей первой женой. Да и расстались мы с ней вполне мирно после довольно короткого официального брака.
Я набрал номер ее домашнего телефона. После второго гудка на том конце провода раздался мужской голос:
– Алло!
– Можно к телефону Елену Сергеевну? – спросил.
– Кто ее спрашивает?
– Дронов.
– Одну минуточку.
Потом в трубке раздался знакомый, но чужой голос Алены:
– Да.
– Алена, это Степан, – представился я.
– Здравствуй… Я тебя слушаю.
Ее голос звучал холодно, словно, разговаривая со мной, она оказывала мне страшную услугу.
– Скажи, пожалуйста, почему не отвечает телефон Виктора?
– Его нет.
– А куда он уехал?
– Он не уехал, он умер.
– Что-о-о? – только и смог вымолвить я, а потом, проглотив противный ком, спросил:
– Что случилось?
– Виктор две недели назад трагически погиб. Нелепая смерть. Он выпал со своей лоджии.
– А где была Надя с детьми?
– Они отдыхали. Виктор был дома один. Никто не знает, что произошло. Возможно, закружилась голова.
– Он был в квартире один?
– Да, сам понимаешь, какая это была трагедия для Нади. Спасибо настоящим друзьям, которые были рядом. Они быстро помогли ей сменить квартиру, а дело Виктора передали в надежные руки, чтобы деньги шли семье.
Даже спустя много лет Алена не упускала случая показать, какое я на самом деле дерьмо, хотя и считался другом Виктора. В самый трудный момент рядом с его семьей были настоящие друзья.
– Извини, – выдавил я из себя.
– Ничего, теперь ты все знаешь. – И она положила трубку.
Я сидел молча, словно, окаменев, держа в руке трубку, издававшую короткие гудки. Постепенно до моего сознания дошло, что я потерял лучшего друга. В несчастный случай я не верил. Это на Виктора не похоже. Самоубийство, обставленное как несчастный случай, я тоже исключал. Виктор был по натуре – борец и никогда на это не пошел бы. Но факт остается фактом: Виктор Кравцов покоится на кладбище.
Садиться сейчас за руль и мчаться в Ростов не имело никакого смысла. Я уже ничем не мог помочь Виктору, не мог вернуть с того света. Я решил поехать в Ростов, но с холодной головой, чтобы разобраться во всем.
Я достал из холодильника колбасу и бутылку водки, нарезал хлеб, лук и огурцы. На стол я поставил два стакана: в один я налил «фронтовых» 100 грамм и прикрыл куском хлеба, так мы в свое время делали, когда поминали погибших. Поминать близких людей можно всегда, а не только по датам. Себе я налил полный стакан, выпил, закусил и решил, что стакан Виктора будет стоять в моем доме до моего возвращения из Ростова.
Потом я уже не спешил. Куря сигарету за сигаретой, я допил всю бутылку. Не почувствовав опьянения, я хотел открыть вторую, но понял, что сегодня, сколько бы я не выпил, все равно не опьянею. Постепенно анализируя все, я пришел к выводу, что кто-то рассчитал свои силы и решился на убийство Виктора, и поэтому он тоже последует за ним. В том, что я буду мстить за друга, пока не доберусь до конца, я не сомневался.
Это я умел делать.
В этот вечер, дымя сигаретами в одиночестве, я вспомнил все.
С Виктором Кравцовым мы были практически «ровесниками». Он родился в феврале 1950 года, а я – в сентябре 1949 года. Но вот в школу я пошел почти в восемь лет.
