Антон Кротков - Африканский штрафбат
Хан выдвинул чрезвычайно смелый, даже авантюрный план: на лёгких самолётах, следуя над самой землёй, чтобы избежать обнаружения вражескими радарами, пересечь границу и атаковать с первыми лучами солнца приграничный вражеский аэродром, до того, как находящиеся на нём машины поднимутся в воздух.
– Если нам удастся вывести из строя самолёты врага, и партизаны в условленный час не получат обещанную поддержку с воздуха, это деморализует их, – убеждённо заявил командующий наёмническим легионом.
– Полковник Азам говорит дело! – воспрянул духом президент Арройя и добавил: – Предлагаю одновременно с воздушной атакой вражеского аэродрома нанести мощный артиллерийский и авиационный удары по выявленным районам сосредоточения повстанческой пехоты…
Глава 72
Предстоящее задание очень напоминало Нефёдову рейд камикадзе. Ведь встреча в боевой ситуации поршневого самолёта с вражескими реактивными перехватчиками могла завершиться только уничтожением первого – в этом были уверены почти все военнослужащие воздушного легиона. Было известно, что авиабаза, которую предполагалось штурмовать, защищена превосходной современной системой ПВО с радарными станциями и позициями зенитно-ракетных комплексов. Не удивительно, что немного нашлось добровольцев класть голову под топор. Даже обещанная Арроей гигантская премия для смельчаков не вызвала среди пилотов-наёмников ожидаемый взрыв энтузиазма.
И всё-таки добровольцы нашлись. Борис и поляк Ян Замбах тоже вошли в их число. Макс Хан приказал построить макет вражеского аэродрома и несколько дней тренировал на нём лётчиков. Использовать для операции решили сверхлёгкие самолёты. Несмотря на крайне низкую скорость и отвратительную живучесть пластиковые самолётики обладали одним важным преимуществом: на них проще всего было остаться незамеченным для вражеских радаров. На каждый самолёт прицепили изготовленные в кустарных условиях самодельные контейнеры для выброса дипольных отражателей и тепловых ловушек на случай атак ракетами.
Перед самым вылетом Хан предложил Борису навестить местного оракула. В последние дни немец явно пребывал не в своей тарелке.
Они нашли предсказателя, ухаживающим за цветами в садике своего уютного домика на окраине города. Вокруг творилось бог знает что: рушились империи, репрессировались целые народы, а этот чудак безмятежно ухаживал за своей личной планетой.
Это был аккуратный человек – очень старый и потому, видимо, очень мудрый. Одет он был опрятно, седая борода подстрижена. На больших хрящеватых ушах мудреца кудрявился тёмный нежный пушок, какой бывает на головках младенцев.
Выслушав визитёров, старик меланхолично заметил, что смерть, это лишь продолжение великого бесконечного путешествия, а не гибель сознания, как принято считать в западной культуре.
– Вы хотите сказать, что мы погибнем? – с каменным лицом уточнил Макс.
– Испугались? Ха-ха! – весёлый предсказатель обнажил пеньки передних зубов. С живейшим интересом рассматривая гостя своими красными слезящимися глазами, он с сочувствием молвил:
– Не расстраивайтесь.
Мудрец взял Хана за руку и принялся внимательно её рассматривать. Речи его звучали странно:
– Когда-то эта рука ловко управлялась с большим топором и длинным мечом, поднимала кубок за здоровье своего рыжебородого короля. Я слышу звон доспехов и рёв огромных труб… Вы погибали триста восемь раз и столько же воскресали для новых жизней. Так стоит ли бояться очередной смены поношенных телесных одежд?
Хан слушал, как завороженный. Борису даже показалось, что зёрна сомнения упали в его душу и могут дать всходы в виде самого неожиданного решения.
Когда они возвращались к оставленной возле дома машине, Хан был погружён в собственные мысли. Вил у него был очень озадаченный.
– Как думаешь, что мне делать? Кажется старик напророчил мне скорый финал.
– Если хочешь, я сам вместо тебя поведу завтра группу, – предложил Борис.
– Нет, группу поведём мы с Хенком.
Нефёдова эта новость очень удивила. Хенк, который никогда не летал на боевые задания, вдруг решил принять участие в чрезвычайно опасной операции! Неужели это возможно? Оказалось, южноафриканец действительно решил возглавить группу в качестве пилота второго резервного самолёта-лидера. Это можно было объяснить лишь желанием южноафриканца показать президенту, что в случае внезапной гибели конкурента он сам вполне может лично возглавить Легион.
– Нет, осторожничать не время, – играя желваками, рассуждал Макс. – Надо лететь. Если я сейчас дам слабину, Хенк своего шанса не упустит…
Уже подъезжая к гостинице, Макс вдруг сердито буркнул, в ответ на собственные мысли:
– Чушь! Стоило тащиться через весь город, чтобы услышать этот бред выжившего из ума старого маразматика…
Первая часть операции прошла на удивление удачно: восемь лёгких самолётиков сумели подкрасться к цели на сверхмалой высоте не будучи обнаруженными вражескими радарами. Внезапно выпрыгнув из-за высокого лесистого холма, штурмовики застали врасплох персонал зенитных батарей. Это было нападение стаи оборзевших блох на собаку Баскервилей. Но кажется, набег удавался. Командование вражеской авиабазы просто оказалось не готово к тому, что будет атаковано летающими драндулетами, предназначенными для выездов на пикник….
На стоянки вражеских самолётов посыпались кассетные бомбы. «Пан Поручик» сразу сбросил две 70-килограмовые бронебойные бомбы на одну из двух взлётно-посадочных полос – чтобы ни одна реактивная машина не сумела подняться в воздух для отражения атаки. Бомбы были оснащены детонаторами с 7—5-секундной задержкой, что позволяло им пробивать бетонное покрытие взлётно-посадочной полосы и взрываться ниже её поверхности. Правда, вторую полосу вывести из строя не удалось. Ответственный за её уничтожение самолёт сразу оказался сбит…
Борис выбрал в качестве цели большой ангар. Судя по внушительным размерам укрытия, в нём мог находиться тяжёлый бомбардировщик.
Лишь в самый последний момент уже приготовившийся открыть огонь пилот заметил в открытых дверях ангара знакомый силуэт Ту-16! Присутствие советской машины обескуражило Нефёдова. А вскоре выяснилось, что аэродром буквально «кишит» техникой советского производства – «мигами», «сушками», «илами». «Обещанными» же французскими и американскими машинами тут и не пахло. Лишний раз приходилось убеждаться в том, что здесь в Африке нельзя быть заранее в чём-то уверенным, ведь здешние режимы с лёгкостью меняли союзников и спонсоров. Так что нельзя было исключить того, что обслуживали и пилотировали всю эту технику наши ребята. Конечно о том, чтобы стрелять по своим и речи быть не могло. Борис поискал вокруг глазами и нашёл другой подходящий объект. Он выпустил весь запас 68-миллиметровых ракет по старенькому транспортному «Дуглас» DC-4, мирно ржавеющему на краю лётного поля.
Зато пилоты остальных легкомоторных штурмовиков отработали очень результативно. Даже бетонные заборы укрытий не спасали стоящие в капонирах машины от осколков и пуль. В считанные минуты почти все находящиеся на аэродроме самолёты и вертолёты были уничтожены или серьёзно повреждены. Прямым попаданием бомбы была разрушена диспетчерская вышка, загорелся склад горюче-смазочных материалов, превращены в чадящие остовы несколько грузовиков аэродромного обслуживания. Собственные потери штурмовиков составили всего два самолёта.
Зенитчики с опозданием открыли шквальный огонь из эрликонов по уходящим налётчикам. Один за другим штурмовики скрывались за окрестными холмами. Большая часть легкокрылой кавалерии уже выскользнула из зоны поражения. Борис и Хан замыкали группу. Им тоже уже почти удалось уйти, но внезапно Хан тревожно сообщил по радио:
– На семь часов ганфайтер!
Борис посмотрел в указанном направлении и увидел выруливающий по уцелевшей ВПП60 на исполнительный старт Су-7. Это была прекрасная машина нового поколения советских реактивных истребителей-бомбардировщиков. Она была создана для выполнения серьёзных боевых задач, вроде прорыва мощной первой линии натовской ПВО в Европе и нанесения ударов (вплоть до ядерных) по целям, расположенным «где-то в Западной Германии»… Появление грозной новинки стало для отставного подполковника Советской армии крайне неприятным сюрпризом.
Стреловидные крылья, двигатель, развивающий на форсаже тягу в 99,12 кН, способный выводить машину на скорость 2 «Маха» всего за 12 секунд, делали эту машину универсальным фронтовым самолётом, предназначенным, как для завоевания господства в воздухе над передовой и в ближнем вражеском тылу, так и для подавления наземных целей. Даже смешно было сравнивать собственные возможности с теми, что имелись у коллеги, сидящего сейчас в гермокабине новейшего боевого перехватчика. Но так как ничего другого в голову просто не приходило, Борис предложил командиру продолжать тянуть в сторону границы. Хотя смешно было осознавать, что они пытаются удрать на своих жалких 200 км/ч от охотника, который через считанные секунды после отрыва от полосы наберёт скорость в десять раз выше!
