Гарольд Койл - Крещение огнем
Выслушав ответ Лефлера, полицейский расплылся в улыбке:
— Вы, наверное, из компании конгрессмена Льюиса?
При упоминании фамилии Льюиса Жак насторожился. Он знал, что это один из американских конірессменов, возражавших против вторжения в Мексику. Не представляя, что имеет в виду сержант, француз, тем не менее, сразу увидел возможность ускорить процедуру прохождения через КПП и радостно подтвердил:
— Да, мы были с конгрессменом, но в пути слегка отстали.
Сержант снова улыбнулся:
— Что ж, приятель, вам повезло. Конгрессмен со своими людьми проехал в восточном направлении минут пять назад, не больше. Если поднажмете, догоните его еще до въезда в город.
Все еще не понимая, о чем идет речь, Лефлер учуял благоприятную возможность. Устремив взгляд на восток, он обдумывал сведения, которые так неосторожно выболтал ему сержант. Прикидывая, как ими воспользоваться, Жак на мгновение замешкался. Полицейский же никак не мог понять, чего ждет француз:
— Времени у вас — в обрез. Скоро стемнеет, и вы упустите конгрессмена.
За годы службы в легионе Лефлер, среди многих навыков, прочно усвоил один, быть может, самый важный: полагаться на свои инстинкты. И сейчас они подсказывали ему, что там, впереди, на дороге, его ожидает крупный выигрыш, которым необходимо завладеть. Что он будет делать с этим выигрышем, Лефлер пока не знал. Зато знал, что упустить его нельзя ни в коем случае. Все равно им предстоит начать кампанию террора, так почему бы не сейчас?
Повернувшись к сержанту, француз улыбнулся и посмотрел ему прямо в глаза:
— Ты прав, приятель, времени у меня в обрез. Но все же побольше, чем у тебя.
Не понимая, что хочет сказать корреспондент, полицейский продолжал смотреть на него, не замечая, чїо тот потянулся правой рукой под сиденье.
Внезапная автоматная очередь застала всех врасплох. Полицейские у заграждения окаменели, глядя, как тело их командира валится в сторону от машины, рядом с которой он только что стоял. Им понадобилось несколько секунд, чтобы сообразить: командира застрелил пассажир машины. И этими секундами не замедлил воспользоваться водитель. Вскочив со своего места, он выхватил автомат и дал короткую очередь поверх ветрового стекла по двум полицейским, застывшим у ограждения. Первые же пули сразили солдата с винтовкой М-203, которую тот как раз начал наводить на машину Лефяера. Другой полицейский, пытавшийся снять с плеча винтовку, остановился взглянуть на упавшего напарника. Этих секунд вполне хватило французу, чтобы уничтожить американца рядом.
Спутники Лефлера, сидевшие сзади, не нуждались в особых указаниях. Как и водитель, оба выхватили автоматы и, поднявшись, открыли огонь по солдатам, сидевшим на крыше "хамви". Воспользоваться оружием успел только полицейский с пулеметом М-60. К счастью для наемников, первая очередь прошла высоко и никого не задела. А до второй дело не дошло: один из наемников изрешетил его пулями. Его напарник с гранатометом даже не успел снять оружие с предохранителя.
Остался последний полицейский — женщина. Убедившись, что с основной угрозой покончено, Жак огляделся, ища последнюю жертву. Но на том месте, где она сидела, остались только брошенный пластиковый пакет и каска. Лефлер в первый раз почувствовал укол тревоги. Зная, что женщина не могла уйти далеко, он стал медленно обходить "хамви", рядом с которым видел ее в последний раз.
Короткая очередь и крик боли, вырвавшийся у стоявшего рядом с Жаком наемника, обнаружили присутствие последнего защитника КПП. Француз слышал звук рухнувшего на землю тела и знал, что это один из его людей, но не оглянулся. Заметив, что за передним левым колесом "хамви" мелькнуло дуло винтовки, Лефлер метнулся в сторону, к правому борту машины. Несколькими огромными прыжками одолев расстояние, отделявшее его от машины, он обежал ее сзади и настиг свою жертву. Стоя на коленях к нему спиной, женщина медленно пятилась назад. Без долгих раздумий Лефлер вскинул автомат и выстрелил ей в спину. Очередь прошила ее наискось от бедра до плеча. Француз знал, что с ней покончено.
Несколько мгновений он постоял, глядя на застывшее у ног безжизненное тело. "Жаль, — подумал он, — такая здоровая, крепкая телка, и пропадает зря. Может, стоило ее изнасиловать?". Но сразу же отказался от этой мысли: такой поступок, конечно, вполне согласовывался с программой террористических актов, но впереди, ждала куда более заманчивая цель. Опустив ав- томат, он расстрелял в неподвижное тело весь тридцатизаряд- ный магазин. "Сойдет и так", — решил он и бросился к своей машине.
Водитель уже завел мотор и ждал его. Позади машины он увидел двух остальных спутников. Один, колумбиец, лежал на земле в луже крови. Второй, канадец, стоя на коленях, склонился над ним. Подойдя ближе, Лефлер осведомился, что с раненым. Канадец озабоченно покачал головой:
— Какого Черта ты открыл стрельбу? Мы и так проехали бы спокойно: ведь они ничего не заподозрили.
Француз не привык ни перед кем отчитываться в своих поступках. К тому же, канадец, как и все остальные, должен понимать: нет ничего хуже, чем оставлять свидетелей. Сержант видел Лефлера вблизи, и в случае исчезновения конгрессмена быстро смекнул бы, что к чему. И потом, уничтожив американский КПП, . они положили неплохое начало новой волне террора. Не удостоив канадца ответом, он еще раз спросил о состоянии колумбийца.
— Кровь хлещет из него, как из забитой свиньи. Нужно срочно остановить кровотечение и оказать ему медицинскую помощь, иначе он долго не протянет.
Лефлер взглянул на раненого, потом перевел взгляд на дорогу, уходящую на восток:
— Не протянет — так не протянет. Забери его документы и оружие. Пора двигаться.
Канадец колебался:
— Мы что же, бросим его здесь?
Жак посмотрел на него в упор:
— Ты сам сказал, что он умрет, если ему срочно не оказать медицинскую помощь. Сейчас у нас такой возможности нет. К тому же, он похож на мексиканца. Когда янки найдут здесь его труп, они решат, что это — мексиканец, и обвинят во всем их. Давай, пошевеливайся. Нужно догнать конгрессмена, пока не стемнело.
Канадец задержал взгляд на раненом товарище, который лежал без сознания, тяжело дыша, потом посмотрел на Лефлера: "Ничего не поделаешь, француз прав". В конце концов, каждый из них знал, на что идет. Вывернув карманы колумбийца, он вскочил в машину. Лефлер в последний раз оглянулся на неподвижное тело и последовал за ним. Он хотел пристрелить раненого, но передумал. Не годится делать это на глазах у двух других наемников. Такие поступки не способствуют развитию у людей доверия и преданности. Кроме того, американское командование наложило официальный запрет на передвижение по ночам,
а раз до утра через КПП больше никто не проедет, колумбиец успеет отдать концы сам, без посторонней помощи. Не думая больше на эту тему, Жак занял свое место в машине и приказал водителю гнать на восток.
15 сентября, 19.45 5 километров к западу от Сабинас-Идальго, МексикаУвидев, что сзади, сигналя фарами, быстро приближается какая-то машина, водитель Льюиса притормозил.
Заметив это, конгрессмен поинтересовался, в чем дело. Водитель, обернувшись, смотрел, замедлил ли ход фургон, в котором ехала Джен Филдс со своей группой, и не спешил с ответом. Льюис повторил вопрос. Водитель свернул на обочину, остановил машину и только после этого сказал:
— Прошу прощения, сэр. Кто-то догоняет нас на большой скорости: то ли хочет, чтобы его пропустили, то ли — чтобы мы остановились.
Молоденький лейтенант из отдела по связям с общественностью, отвечавший за охрану Льюиса, задремал. Он проснулся только тогда, когда шины "хамви" зашуршали по гравию обочины.
— Почему мы стоим, Джексон?
Водитель повторил свое объяснение. Распахнув дверцу, лейтенант увидел вездеход, который стремительно приближался, мигая фарами и оглушительно гудя. Поскольку они уже все равно остановились, лейтенант решил, что надо узнать, чего хотят пассажиры машины. Для порядка он спросил согласия Льюиса:
— Если вы не против, конгрессмен, я выясню, что нужно этим людям.
Эд, который в свое время служил в Национальной гвардии и разбирался в таких вещах, молча кивнул в знак согласия. К тому же, не мешало бы выйти — размять ноги, а заодно и облегчиться.
