Данил Корецкий - Спасти шпиона
Ага, вспомнила Оксана, кто перетанцует остальных, тому она и достанется – таковы правила игры. Что ж, это лучше, чем стреляться на дуэли. Отлично придумано!
По правде говоря, она не знала, кому желать победы. Мужчина должен быть сильным, богатым и преданным, а каждый из этих троих олицетворял собой лишь какое-то одно достоинство… Но, может, и не нужно никаких соревнований? Может, она останется со всеми троими?
Точно!
– Хватит! Стоп! – закричала Оксана. – Я кое-что придумала!
Удивительным образом ее голос вплелся в мелодию рок-н-ролла, оказывается, это были слова песни. Странно. И танцоры продолжали танцевать с удвоенным рвением.
– Нет! Да стойте же! Вы меня не поняли!
Опять вышло так, что музыка и ритм поймали ее слова в свои силки, превратили в шутку, в песню, и откуда-то уже послышались одобрительные крики и хлопки: у нее неплохо получается!
Оксана подошла ближе к танцующим, делая знаки руками: хватит, остановитесь! И тут увидела в руках у Билла и Сурена длинные шпаги, которых почему-то не заметила раньше, а Мигель размахивал каким-то ножом с загнутой рукояткой и скошенным, похожим на клык, лезвием.
Они не танцуют, поняла она с ужасом. Они дерутся. И Оксана стоит в центре этого круга, она и есть та ось, вокруг которой крутится этот смертельный танец.
Снова раздался вопль – и это был ее вопль, Оксана знала точно. Билл, Сурен и Мигель застыли на мгновение.
– Прекратите!!
Танец тут же продолжился, и тихо пропел клинок Сурена, легко вошел в грудь Билла и вышел со стороны спины, вытолкнув наружу небольшой фонтанчик крови. Билл рухнул на колени и посмотрел на нее из-под сдвинутых в мучительной гримасе бровей.
– Но ведь папочка должен позаботиться о своей Барби, разве не так? – пропел Сурен низким и бархатистым голосом какого-то рок-н-ролльного певца.
«Он такой заботливый», – подумала Оксана, оборачиваясь к Сурену. Но Сурен отступал от нее, беспомощно хватаясь руками за воздух. Его большой живот, обтянутый белоснежной сорочкой, был распорот наискось, и из страшного провала выпирало что-то черное, мерзкое.
– Это моя женщина! – выкрикнул Мигель. – Никто не смеет ее трогать!
Он перехватил окровавленную наваху в левую руку, обнял Оксану за плечи и удивительно плавным, выверенным движением нанес Сурену второй удар, располосовав его живот крест-накрест.
И тут же Оксана почувствовала тупую боль в паху – видно, Мигель случайно задел ее своим ножом. Вот дикарь! Бешеный дикарь!.. Внутренняя часть бедер тут же стала мокрой и липкой, кровь ручьем хлынула по ногам, собираясь в тапочках и на полу, быстро очерчивая вокруг нее тревожный красный круг.
– А кто же выиграл тогда? – спросила Оксана, словно это было сейчас самое главное.
Мигель молчал, дикими глазами осматриваясь вокруг.
– Да поди ж ты их разбери, кобелей твоих… – вдруг ответил ей сердитый мамин голос.
– Мама! – обрадовалась Оксана и проснулась.
Она лежала на широкой кровати в тысяча четыреста седьмом номере «Хилтона» на Мидвей-авеню. Было тихо и свежо. Утренний бриз шевелил тонкие гардины при выходе на террасу, пахло океаном и свежей выпечкой из кафе на первом этаже.
«Какой кошмар», – подумала Оксана с неимоверным облегчением.
Кошмар исчез, остался только бешеный стук сердца и зуд в паху, который, впрочем, постепенно утихал. Застудилась, подумала Оксана. Сегодня она купаться не пойдет.
Посмотрела на часы: половина седьмого. Сурен в это время обычно уже сидел в кабинете за компьютером, разбирал электронную почту, или разговаривал вполголоса с Гариком, или вел телефонные переговоры с такими же, как он, ранними пташками… Но сейчас Сурена нет, вчера он уехал в Вашингтон, по делам, у всех мужчин есть дела, что поделаешь, она будет ждать его в этом чудесном гнездышке, ждать столько, сколько потребуется…
А с ним ничего не случилось? Он здоров?
Все этот дурацкий сон… Ей очень хотелось, чтобы он скорей вернулся. Если не сегодня, то уж завтра точно… Пусть так и будет, пусть сбудется ее маленькая мечта.
С этой мыслью Оксана уснула снова.
* * *Разбудил ее телефон.
– Доброе утро, миссис Бабиян! – раздался в трубке жизнерадостный женский голос. – Это Мэри, с рецепции. Как вам понравился наш отель? Обслуживание?
Она довольно легко разбирала смысл простых фраз. «Гуд моонин-н… Ресепшн… Ду ю лайк ауэ отель? Сервис?»
– Спасибо, все хорошо, – пробормотала Оксана. Она еще не успела толком проснуться и прийти в себя.
– Мы очень рады. Позвольте напомнить, что аренда вашего номера истекает ровно в 12.00. Пэй фо афтенуун…
Вы намерены продлить срок проживания до завтра? Ду ю вонт пэй туморроу?
Оксана встревоженно села на постели. Ее лоб покрылся испариной. Любезная речь таила в себе неприятности.
– Что? Я не совсем поняла… Говорите медленней, пожалуйста…
– Номер оплачен до двенадцати часов. Вы хотите продлить аренду?
– Конечно, – сказала Оксана. От волнения она стала лучше понимать английский. – Мы обязательно продлим…
И тут же осеклась. Она была готова жить здесь сколько угодно, но ведь все деньги у Сурена, у нее на руках всего три с половиной сотни – все, что он оставил на карманные расходы.
– А-а… сколько стоит этот номер? – спросила она.
– Пятьсот долларов, мэм…
– В неделю?
– Ноу, мэм, в сутки.
– Пятьсот долларов в сутки?! Но у меня же нет таких… – Оксана с трудом подбирала английские слова. – Понимаете, Сурен… мой муж… он уехал в Вашингтон, но должен скоро вернуться…
Оксана сделала паузу. Трубка тоже выжидающе молчала.
– Он наверняка заплатил за номер. Проверьте, пожалуйста…
– Разумеется, миссис Бабиян.
Она услышала, как щелкает клавиатура компьютера. Конечно, это недоразумение. И сейчас оно разъяснится.
– Извините, мэм. К сожалению, оплаты нет.
– Значит, он сделал какие-то распоряжения. Или договорился с управляющим, – настаивала Оксана. Сердце ее колотилось где-то под горлом. – Проверьте хорошенько. В смысле – тщательно.
Несколько секунд ей не отвечали, наверное, Мэри проверяла что-то в своих записях или в дополнительных файлах компьютера. Потом сказала:
– К сожалению, ничего нет, миссис Бабиян. Извините.
– Но это невозможно! – воскликнула Оксана. – Он должен был!.. Он все оплатит, когда приедет!
– Может, вам стоит самой поговорить с управляющим о кредите? – предложила Мэри. Прежней жизнерадостности в ее тоне уже не было. – Правда, кредит мы предоставляем в исключительных случаях… Таково правило компании.
– В каких случаях? – упавшим голосом спросила Оксана.
– Ну, например… В случае внезапной болезни или смерти арендатора…
Оксана опешила.
– Ничего такого с моим мужем не произошло! С чего вы это взяли?!
– Не волнуйтесь так, пожалуйста, – успокоила Мэри. – Конечно, я не имела в виду ничего плохого. Будет лучше всего, если вы позвоните вашему мужу и попросите выслать нам по факсу или электронной почте подтверждение на продление аренды. Если он успеет до двенадцати, этот номер останется за вами… Да, только пусть обязательно укажет свои финансовые реквизиты – номер карточки или счет в банке. Вот видите, мы и нашли выход!
– А если он не вышлет?
Оксана посмотрела на часы: двадцать минут одиннадцатого.
– То есть? – не поняла Мэри.
– Нет-нет, ничего, – сказала Оксана и положила трубку. Она больше не могла разговаривать. У нее дрожали руки. Она не знала телефонов Сурена. Но дело даже не в этом. Она хорошо знала самого Сурена. Он всегда продумывал все до мелочей и никогда не допускал подобных проколов. Если умышленно не хотел их допустить.
На нервной почве вдруг жутко захотелось по-маленькому. В туалете она опять почувствовала зуд в том месте, к которому так стремились все ее знакомые мужчины. Тщательно подмылась интимным мылом, смазала кремом, как будто готовилась к серьезному сексу.
Потом переоделась и вышла на террасу. Увидела валяющиеся в шезлонге журналы, которые листала вчера вечером, пытаясь убить время. В тарелке на столике лежали высохшие косточки от манго, рядом стоял недопитый бокал с дорогим вином, которое она заказывала в номер после обеда. На глаза навернулись слезы. Вчера все было спокойно, сонно и скучно. Она много отдала бы сейчас за эту спокойную скуку…
Оксана зачем-то пригубила вчерашнее прекрасное вино, но сегодня оно было кислым и мертвым.
«Что ж, так – значит, так!»
Она вытерла слезы и подошла к телефону.
– Мэри, закажите мне такси на одиннадцать. И пришлите носильщика, у меня много вещей.
– Конечно, миссис Бабиян, – ответила девушка, как показалось Оксане – с облегчением. – Вы можете находиться в номере до двенадцати. А если хотите, я могу продлить до трех.
– Спасибо. Мне здесь нечего больше делать, – резко ответила Оксана.
* * *Такси остановилось у самого крыльца. Вместо того, чтобы помочь ей выгрузить вещи, долговязый шофер в униформе уставился на разбитый «Лексус», а потом обошел его кругом, поджав губы и покачивая головой из стороны в сторону, будто ждал, чтобы его спросили, что он думает по этому поводу.
