Виктор Доценко - Ученик Бешеного
Не говоря ни слова, Константин протянул ему другую фотографию, на которой дочь и жена обнимали его и счастливо улыбались.
Ничего не понимаю… — пробормотал Мордкович, и впервые по его лицу пробежала тень. — Это монтаж? — неуверенно спросил он Рокотова.
Что вы, Владимир Ефремович? Никакого монтажа! — серьезно и уверенно заявил Константин и добавил: — Вы взгляните на дату, отпечатанную аппаратом…
Господи, снимок сделан в прошлом году…
Константину стало даже жалко его: перед ним
сидел испуганный ребенок, и его глаза были на мокром месте.
Мне кажется, что вы знаете, кто эти женщины, и можете объяснить, почему я с ними снят в столь многозначительном виде, — тихо, можно сказать жалобно, проговорил Мордкович.
Вы правы, Владимир Ефремович, могу. Это ваша любимая жена Валерия Викторовна и ваша любимая дочь Елена.
Господи, как это может быть? — вконец растерялся он.
Более десяти месяцев назад вы выехали из Москвы в Минск на несколько дней, и с тех пор ваша жена и дочь безуспешно разыскивают вас…
Слушая Константина, Мордкович не мигая смотрел на фотографию и ласково поглаживал ее пальцами. Так продолжалось несколько минут. И вдруг
он странно вздрогнул, словно его током дернуло, и он воскликнул:
Боже, Лерочка, Леночка! Мне нужно срочно позвонить жене и дочери…
Без проблем! Надеюсь, телефон помните? — на всякий случай спросил Константин.
Конечно, — ответил тот и принялся суетливо набирать московский номер.
К счастью, трубку подняла жена:
Лерочка, это я! — радостно–возбужденно воскликнул Владимир и несколько минут вслушивался в голос любимой женщины: его лицо светилось блаженной улыбкой, при первой же паузе он тихо проговорил: — Любимая, все расскажу при встрече…
В этот же день Рокотов с Мордковичем вылетели в Москву…
Глава 3
Счастливо закончившуюся историю с Мордковичем Константин вскоре бы забыл, уверенный, что воссоединившаяся семья обрела покой и счастье, если бы…
Как часто в счастливое течение жизни вмешивается это многозначительное, зачастую трагическое словосочетание, являющее собой непредсказуемый знак судьбы…
«Если бы…»
Сколько поломанных жизней за этими обычными слова. Сколько людей могли бы радоваться, ЕСЛИ БЫ…
Однако вернемся к Рокотову…
После возвращения из Минска минуло более двух месяцев: срок вполне порядочный, чтобы успеть позабыть о странном исчезновении и обнаружении Владимира Мордковича. Хотя, если говорить честно, нет–нет да возвращались мысли Константина к этому происшествию. Дело в том, что ни врачи, ни сам Мордкович так и не смогли объяснить, от чего у него произошел такой непонятный провал в памяти. Владимир Ефремович даже не смог вспомнить, почему и куда он перевел более половины денег своей фирмы. Причем все было столь профессионально проделано, что проследить всю
цепочку движения этих средств оказалось невозможно. Еще хорошо, что это была частная фирма и принадлежала лично Мордковичу, а то он мог бы и под судом оказаться…
У Константина Рокотова и его партнеров появились новые дела, новые расследования, которыми пришлось заниматься частному сыскному агентству «Барс», и история Мордковича отошла на задний план.
Но одним ранним утром раздался телефонный звонок. Константин узнал голос звонившей: это была Валерия Викторовна Мордкович. Голос у нее был таким потухшим и бесцветным, что он сразу понял: в семье случилось нечто непоправимое.
Константин Михайлович, вы не могли бы меня принять?
Что‑то случилось? — осторожно спросил Константин.
Володя умер, — трагическим шепотом выдохнула женщина и всхлипнула.
Как умер?! — вырвался у него, глупый в данной ситуации, вопрос.
Скоропостижно… говорят, от инфаркта… — Женщина снова всхлипнула.
От инфаркта? Что за ерундистика?! — невольно воскликнул Рокотов. — Я же помню заключение медицинских светил, проводивших полное обследование вашего мужа: «практически здоров», а про сердце и вообще, как говорится, отдельной строкой — «работает отлично»! И на тебе: умер от инфаркта. Может, что‑нибудь напутали?
Вначале и я так подумала и даже добилась повторного вскрытия другим патологоанатомом, однако и тот почти дословно подтвердил вывод первого вскрытия…
И что вы хотите?
Вы можете уделить мне немного времени? — повторила она просьбу и добавила: — Вы не думайте, я не христа ради, я оплачу вашу консультацию.
Мои сомнения не финансового свойства, — заметил Константин. — И немного поразмыслив, решительно произнес: — Ладно, приходите!..
Сейчас можно?
Разумеется.
Хорошо, через сорок минут я к вам подъеду.
Убитая горем вдова вошла в его кабинет не через сорок минут, как обещала, а через полтора часа. Константин хотел сделать ей замечание, но у женщины был столь растерянный вид, что он не осмелился.
Чем могу вам помочь? — он перешел прямо к делу.
Я хочу, чтобы вы нашли того, кто довел моего мужа до могилы! — Несмотря на то что ее глаза были мокрыми от слез, голос прозвучал твердо. — И поверьте, затраты не имеют значения: я готова заплатить столько, сколько понадобится, чтобы отыскать преступника.
Откуда такая уверенность, что ваш муж умер не своей смертью, а за ней скрывается преступление?
У Володи было совершенно здоровое сердце, но стоило ему исчезнуть на десять месяцев, как все сразу изменилось. Вы правильно уловили главную странность: незадолго до злополучного якобы инфаркта однозначное заключение врачей — здоровое сердце. Конечно, бывает, когда на человека сваливается такое, что и инфаркт можно заработать, но за эти два месяца у него не было никаких стрессовых ситуаций, никаких травм или случайных падений, что, вполне естественно, исключает возможность возникновения тромба… — Валерия Викторовна говорила быстро, взахлеб, словно боялась, что он оборвет ее на полуслове. — Володя радовался жизни, тому, что каждый день видит меня и свою дочь, в которой души не чаял, радовался солнышку, цветку любому, простым повседневным вещам и событиям… — Она оборвала свой рассказ, голос сорвался от душивших ее рыданий.
Константин налил ей воды из графина. Сделав пару жадных глотков, женщина поставила стакан на стол.
Спасибо… Вы даже не представляете, какие Володя каждый день нежные слова говорил. Нет, что‑то здесь не так! Я уверена, что его исчезновение и смерть взаимосвязаны!
Рокотов хотел возразить несчастной женщине: всякие, мол, возможны случайности. Но тут ему вспомнились многочисленные трупы, странные и необычные причины гибели, которые никто не мог объяснить ни тогда, ни теперь. Сам‑то он узнал позднее, что смерть всех этих подонков оказалась местью Джулии, как она думала, за погибшего Савелия.[1]
Это воспоминание заставило его взглянуть на смерть Владимира Мордковича совсем под другим углом — родились сомнения: а что если Валерия Викторовна права и ее муж действительно умер насильственной смертью? Здесь есть о чем подумать.
Хорошо, уважаемая Валерия Викторовна, я согласен взяться за ваше дело, — после некоторых колебаний ответил Константин и, как бы ставя окончательную точку, припечатал ладонью стол.
Я была уверена, что вы не откажете. Еще в первую нашу встречу вы мне показались человеком пытливым и не чуждым чувства сострадания, спасибо вам, Константин Михайлович, — искренне
проговорила женщина и добавила: — Еще раз напоминаю, расходы не имеют никакого значения: я не успокоюсь, пока не докопаюсь до истины! Вот! — Валерия Викторовна протянула ему платиновую кредитную карту «Альфа–банка». — Здесь пятьдесят тысяч долларов: она на предъявителя, если не хватит, вы только скажите…
Хорошо, сейчас мы составим с вами договор…
Никакого договора! — резко возразила она. — Я вам доверяю и так. Моя интуиция подсказывает, что будет лучше, если никто, кроме нас с вами, не узнает, что я обратилась к вам с такой просьбой.
У меня создалось впечатление, что вы что‑то не договариваете, — с упреком проговорил Константин.
Это не имеет никакого отношения к моему доверию к вам, — поспешила успокоить его женщина, — просто не хочется, чтобы у вас возникли лишние неприятности.
Давайте договоримся сразу, — недовольно нахмурился Рокотов, — коль скоро вы всерьез доверились мне, то позвольте мне самому и решать, как вести расследование, и выбирать, что я должен знать, а что обязан пропустить мимо своих ушей! — В его голосе ощущались металлические нотки. — Если вы хотите, чтобы мое агентство успешно работало по вашему делу, то вы не имеете права скрывать от нас не только известные вам факты, но и имеющиеся у вас подозрения, даже смутные ощущения, договорились?
Хорошо! — поспешно согласилась Валерия Викторовна и откинула прядь волос со лба. — Мне кажется, что после того как я потребовала второе вскрытие, за мной кто‑то стал следить. Причем постоянно.
