Охотники ночного города - Афанасьев Роман Сергеевич

– Вроде того, – туманно отозвался Вещий. – Зараза еще та.

Внезапно он сел, приложил руку к уху, прислушался. Кобылин замер, обратившись в слух. Где-то во дворе сухо треснули выстрелы. Потом раздался еще один – глухой и мощный. И вновь наступила тишина.

– Все, – резко сказал Вещий. – Поймали Ворона. Значит, сейчас и за нами пойдут.

Кобылин резко выпрямился, нащупывая пистолет за поясом. Неужели это все? Так просто – поймали в ловушку и расстреляли два десятка вооруженных человек…

– Вот что, Кобылин, – вдруг быстро сказал Олег и сел ровно, – может, я ошибался насчет тебя, а может, и нет. Неважно. Но ты живучий, как сволочь. Нельзя этого так оставлять. Выполнишь приказ?

– Какой приказ? – опешил Алексей. – Я же вроде теперь не охотник?

– Охотников бывших не бывает, – бросил Вещий, запуская руку в карман. – Вот, держи.

Он быстро сунул в руки Кобылину черную коробочку – это оказался телефон, точно такой же, как у самого Алексея. Пока удивленный охотник рассматривал мобильник, Вещий протянул ему и свой бумажник.

– Забирай, – велел он. – И уходи. Мы прикроем, деваться нам некуда. А ты, может, и выберешься отсюда. Ты же живучий, так, Маклауд?

– Погоди, – смущенно отозвался Алексей. – Какой приказ?

– Приказано выжить, – отрезал Вещий, подтянул к себе чемоданчик, положил себе на колени. – И это заберешь. А если поймешь, что не выберешься, уничтожь все это к чертовой матери. Пусть еще пять лет собирают свою дрянь, чертовы вояки. А вот если тебе удастся выбраться, тогда эта штука тебе пригодится. Поторгуешься с кем надо, поднимешься сам, может, и контору из руин поднимешь.

– А ты? – внезапно охрипнув, спросил Кобылин. – Как же ты?

– Со мной все, – Олег кивнул на перетянутую ногу. – Я уже покойник. Да и насчет тебя ясности нет, честно говоря.

– Нет, – коротко отозвался охотник. – Я с вами. Пропадать, так всем вместе.

– Вот за это я тебя и не люблю, Кобылин, – Вещий скривился, словно куснул лимон. – Научился бы приказы выполнять, цены бы тебе не было. А так – проку от тебя как от козла молока. Леша, прошу, ну хоть в этот раз сделай так, как надо. Не приказываю – умоляю! Не нравится слово «приказ», так считай, что это последняя просьба умирающего. Ну же, Кобылин!

– Хорошо, я постараюсь, – неохотно отозвался Алексей, смущенный внезапным проявлением чувств. – Только… Все равно же мы вместе.

– Мы тебя прикроем, – заверил его Олег. – Сейчас эти твари полезут на нас, чтобы взять когтями и клыками последнюю кровь, завершить дело по своему старому обычаю. Понтярщики хреновы. Мы их встретим. А как начнется заварушка, ты беги. Просто за угол, откуда пришел, кого встретишь на пути – вали без разговоров. Окольными путями уже не успеешь выбраться, нет времени, остается только идти на прорыв. Беги сломя голову, прячься, уезжай подальше из города. Главное – выживи. Потом что-нибудь придумаешь, решишь, что делать. Может, другую команду соберешь, из тех, что уцелеют. Один ты, конечно, ничего не сделаешь. Но если ты вынесешь отсюда этот чемоданчик, то сможешь торговаться. Не знаю, как ты это устроишь, сам разберешься, не маленький. Но если сможешь выжить, то тогда и сможешь купить за эту дрянь все, что захочешь. Только не продешеви, Кобылин. Не свою безопасность проси, этого тебе никто не даст, всегда будешь под пулей ходить, всю жизнь. Меняй на новую контору, на новые Два Нуля. Ради этого ты выходишь отсюда, понял? Ты – ничто. А охота – это все. Ты должен сделать все, чтобы она продолжилась. А эта штука – твой банковский вклад. Я бы сам попробовал, но, видно, мое время вышло. Кончилась моя команда, кончился и я. Теперь вся надежда на тебя, Маклауд. Нечего тебе здесь вместе с нами в могилу ложиться. Ты выйдешь и начнешь все заново, как именно – уже твоя забота. Понял?

– Ладно, – сказал Кобылин, чувствуя, как на лбу выступил холодный пот. – Ладно.

За окном по пустому двору разлился тягучий вой. Не тоскливый собачий, а протяжный, наполненный радостью и нерастраченной силой. Настоящий волчий вой. Алексей вздрогнул, потянулся за пистолетом.

– Пора, – быстро сказал Олег и щелкнул замочками чемодана. – Началось. Оружие есть?

Кобылин показал ему «беретту», вытащенную из-за пояса.

– Пошарь в рюкзаке, – велел Олег. – Возьми что сможешь. И обоймы для винтовки возьми, заберешь ее. Быстрей, быстрей!

Кобылин подтянул к себе рюкзак, раскрыл его и начал лихорадочно рыться среди картонных и железных коробок. Прямо сверху лежала «беретта» – точная копия той, что была за поясом. Кобылин ухватил ее, проверил заряд, сунул за пояс в пару к своей. Тут же лежали снаряженные магазины для «беретты», их Кобылин тоже забрал. Потом вытащил два больших магазина для винтовки, скрепленные между собой изолентой. Дальше рыться не стал – и так получалось слишком тяжело.

Олег сдавленно зашипел, и Кобылин, бросив рюкзак, обернулся. Вещий, оказывается, так и сидел с раскрытым чемоданчиком на коленях. Вот только левый рукав у него был закатан, а в сгиб локтя Олег воткнул большой одноразовый шприц. Алексей приподнялся и увидел, что чемодан наполнен прозрачными пузырьками – теми самыми, что Фродо выгребал из шкафов.

– Жжется, – сквозь зубы пожаловался Вещий, вытаскивая шприц из руки. – Ладно. Недолго осталось. Готов?

– Готов, – отозвался Кобылин, – это что, амфетамины?

Вещий засмеялся, потом скривился от боли, накрыл узкой ладонью место укола.

– Дурак ты, Кобылин, – сказал он, и Алексей поежился, вспоминая Григория. – Это витамины. Только не вздумай повторять. Все, давай поднимайся.

Кобылин медленно выпрямился, стараясь держаться подальше от окна. Олег захлопнул чемоданчик, бросил его к ногам Алексея, потом подхватил свою винтовку и протянул охотнику.

– Давай шевелись, – крикнул он.

Кобылин сунул обоймы в бездонный карман пуховика, взял винтовку в руки. Она оказалась неожиданно легкой. Механика, сдвинутая к прикладу, была уравновешена, и держать ее было довольно удобно. Оптический прицел, что крепился сверху, выглядел необычно – не привычная трубочка, а большой продолговатый блок, намертво закрепленный на станине.

– За спину, – подсказал Олег, и Кобылин послушно перекинул ремень через плечо. – Разберешься с такой техникой?

– Разберусь, – пообещал Алексей, поднимая с пола чемоданчик.

Олег поднял на него взгляд. Глаза его блестели влагой, губы побелели как полотно, а нос раздулся, словно по нему хорошенько стукнули кулаком.

– Давай, – прохрипел Олег. – Спускайся в подъезд. Как начнется стрельба, мы с Семеном выбежим во двор, а ты прыгай из двери и беги за угол. Потом к воротам, в машину и гони отсюда. И помни – этот гад с винтовкой, как увидит чемоданчик, будет выцеливать именно тебя. Понял?

– Понял, – тихо отозвался Кобылин, чувствуя, как внутри сжимается холодный комок. – Вещий…

– Все, – отрезал тот, и Алексей увидел, что Олега трясет, словно в лихорадке. – Прощай, Кобылин. Больше не увидимся.

Алексей выпрямился. Он стоял навытяжку перед Вещим, что скорчился на грязном полу. Левую руку оттягивал чемоданчик, за спиной висела штурмовая винтовка, но правая рука была еще свободна. Он чувствовал, что должен сказать что-то или сделать. Не мог он уйти и бросить людей на растерзание нечисти. Даже Олега. Это никак не вязалось с работой охотника. Или нет? Быть может, это и есть правильный поступок охотника-одиночки, что смотрит вперед, заботится о будущем, а не остается в строю до последнего, чтобы отдать жизнь как обычный солдат?

– Иди, – прорычал Вещий, сжимая сведенные судорогой челюсти. – Ну!

Кобылин резко наклонился, нашарил руку Олега и крепко стиснул ее в своей ладони. Рука Олега была горячей как огонь, но Алексей не выпустил ее, сжал еще крепче.

– Прощай, – тихо сказал он. – Спасибо.

Резко выпрямившись, Кобылин быстро пошел к выходу, держась около стен, чтобы не попасть в простреливаемую зону. У дверного проема – голого, скалящегося осколками дверной рамы и разбитыми кирпичами, – он задержался. Оглянулся. Вещий лежал на полу, откинувшись навзничь. Его сотрясали судороги, голова беспомощно болталась, скорченные пальцы скребли голый пол. Чем бы ни была эта дрянь, которую он себе вколол, она явно и не пахла витаминами.