Охотники ночного города - Афанасьев Роман Сергеевич

Сжав зубы, Кобылин ринулся к воротам, намереваясь быстро проскочить освещенное пространство, но у самого входа заспотыкался. Остановился. И сделал шаг назад, чувствуя, как сердце сжалось, не решаясь на новый удар.

У ворот, прямо в неоновом свете вывески, стояла маленькая девочка с длинными черными волосами. На этот раз она была одета в длинное белоснежное платье, напоминавшее бальное. Или скорее свадебное. Да, у ворот Кобылина встречала маленькая девочка, одетая как невеста, но Алексей ни секунды не сомневался – кто это такая. Они уже встречались.

Девочка подняла руку в белой кружевной перчатке и откинула в сторону длинные черные волосы. Глянула серьезным взрослым взглядом – прямо в побелевшее лицо охотника. Алексей перестал дышать. Девочка протянула к нему хрупкую руку, разжала кулачок… На ее ладони лежал маленький шарик. Половина была черной, а половина белой. Шарик медленно вращался, и создавалось впечатление, что черный цвет медленно смешивается с белым, кружится, зачаровывает…

Кобылин шумно сглотнул и отвел взгляд от девочки в белом платье. Посмотрел вверх, на вывеску. Обернулся, взглянул на автобус и мертвое тело около него. Потом, обретя способность дышать, снова повернулся к воротам.

Она все еще была там. Стояла у приоткрытой двери, словно часовой. Кобылин понимал, что это значит. Он знал что – но не знал почему. Алексей облизнул пересохшие губы и снова оглянулся – назад, в темноту. Какова будет цена, если сейчас он медленно отойдет назад и бросится бежать в темноту? А какой она будет, если сделает шаг вперед, пройдет мимо безмолвного часового, что отделяет один мир от другого? Твой выбор, охотник – говорил ему взгляд черных и холодных, как зимняя ночь, глаз.

Охотник – эхом прозвучало в голове Алексея. Он уцепился за это слово, как за спасательный круг. Да, он – охотник. Не Леха Кобылин, алкаш с первого этажа, частенько клянчивший у соседей сотню до получки, которой так никогда и не получил, потому что не работал. Он – охотник, вышедший из тела Лехи Кобылина, как бабочка из кокона. Он родился заново, для новой жизни. И вот она – цена новой жизни. И она – не слишком велика.

Сжав зубы, Кобылин сделал шаг вперед. Девочка в белом платье не пошевелилась. Тогда Алексей прикусил губу и решительно зашагал вперед. Поравнявшись с девчонкой, он осмелился повернуть голову и взглянуть на нее в упор.

На него смотрела молодая женщина, величественная и холодная, сияющая той холодной красотой, что свойственна лишь настоящим бриллиантам. Уже не девчонка – снежная королева. Смотрела укоризненно, но спокойно, словно говоря о том, что безропотно примет любое его решение. Платье осталось прежним – свадебным, а лицо прикрывала белая, едва прозрачная вуаль.

– До встречи, – дрожащими губами шепнул Кобылин и шагнул в темноту за воротами.

Во дворе оказалось не так темно, как казалось снаружи. Сразу за воротами располагался проезд, что вел в глубь отгороженной территории. Слева высилась глухая стена здания, сложенного из красного кирпича, справа к забору жались большие боксы, похожие на гаражи. Их двери были заперты на огромные висячие замки. Дорога вела вперед, сворачивала за угол дома, видимо, во двор. Из-за угла лился мягкий свет, там, за углом, горел фонарь.

Кобылин чуть присел и мягко двинулся вперед, неслышно ступая по мягкому снегу. С неба сыпала мелкая белая крупа, невесомая, почти незаметная. Белые холодные песчинки почти занесли все отметины, оставшиеся на дороге, но Алексею хватило того, что он увидел, – следы вели во двор. Сюда вошло много людей. И никто не вышел.

Сжав зубы, Кобылин быстро зашагал к углу здания, уже не скрываясь. Прислонился плечом к крошащимся от старости кирпичам, измазал куртку. Быстро выглянул из-за угла и тут же спрятался.

Он оказался прав, за углом скрывался большой двор. Два старых строения, что были невысоки, всего четыре этажа, стояли друг напротив друга. Между ними тянулась пристройка, связывающая здания и превращающая их в подобие буквы П. В центре этой буквы, прямо посреди двора, высился одинокий бетонный столб с двумя фонарями на самой макушке. Сама дорога уходила из двора дальше, в темноту заброшенной территории, и Алексей не успел толком рассмотреть, что там. Он решил начать со зданий, чувствовал: здесь есть живые. Те, что дышат и ходят. Затаились, чего-то ждут, но – они там.

Глубоко вздохнув, Кобылин спрятал дробовик в полу куртки, выскочил из-за угла и бросился к ближайшему подъезду. Он успел сделать пару шагов, прежде чем почувствовал, как к нему летит смерть. Не та, что осталась у ворот, а маленькая и горячая капля, несущая смерть на своем острие. Уже падая в снег, он услышал тихий хлопок выстрела. Упал удачно, с разбега – проехал на животе до самого кирпичного крыльца. Подскочив, рванул на себе дощатую дверь, ввалился в темноту и тут же попал в мертвую хватку крепких рук. Кобылин завертелся, пытаясь вырваться из захвата, и в тот же момент дверь звонко треснула, уступая тяжелой пуле, что насквозь пробила доски и засела в кирпичной кладке.

Крепкие руки бесцеремонно оттащили Кобылина от распахнутой двери, а когда он рывком освободил руку с пистолетом, в ухо жарко дыхнули:

– Тихо. Свои.

Кобылин перестал вырываться – он узнал голос одного из близнецов, того, что окрестил его Стройбатом после истории с упырем. Нащупав ногами разбитые плитки пола, Алексей выпрямился, стал на ноги. Охотник разжал объятья, но так и не отпустил его плеча – потащил за собой, в темноту подъезда. Кобылин молча шел следом. Лишь на площадке, там, где начинались ступеньки, стало посветлей. Сюда сквозь разбитое окно падал свет фонаря. В его зыбком сиянии Кобылин разобрал хмурое лицо близнеца, одетого, как всегда, в военный камуфляж. Кажется, это был Семен, тот, что был не так разговорчив, как брат.

– Что происходит? – спросил Кобылин громким шепотом.

– Двигай на второй этаж, – отозвался охотник. – Олег там.

– Ладно, – сухо отозвался Кобылин, решивший не спорить.

Не теряя зря времени, он бегом поднялся по ступенькам, стараясь держаться у стен, так, чтобы его не было видно снаружи. На площадке второго этажа он свернул в коридор, что вел в большую комнату. Оглядевшись по сторонам, Кобылин покачал головой. Комната и коридор выглядели пустыми и заброшенными, разбитыми в пух и прах. Казалось, здесь когда-то давно прошла война. Лишь через миг Кобылин сообразил, что из покинутого здания вывезли все, что только можно – ободрали обои до кирпича, сорвали с пола паркет, оставив только бетонную стяжку да деревянные брусья. Осталось только то, что унести было нельзя, – бетон и кирпичи.

– Кобылин! – раздался сердитый шепот из темного угла. – Вот сука!

Алексей прищурился, пытаясь рассмотреть хоть что-нибудь в этой полутьме. Увидел – на другой стороне комнаты, прямо под окном, выходящим во двор, шевельнулось большое темное пятно. Охотник сделал шаг вперед. Потом передумал – опустился на четвереньки и быстро, по-собачьи, подбежал к стене.

На полу, под окном, была расстелена темная куртка. На ней, привалившись спиной к стене, сидел Олег – всклокоченный, бледный как простыня, с искаженным от злости лицом. Рядом с ним лежала странного вида штурмовая винтовка, у которой магазин был сдвинут назад и располагался у самого приклада. Интересная заграничная штуковина не вызвала интереса у Алексея, его больше занимало то, на чем она лежала – небольшой чемоданчик, сверкающий, как начищенная сталь.

– Кобылин, – сердито зашипел Олег, неловко переворачиваясь на бок. – Ты откуда тут?

Алексей с трудом отвел взгляд от заветного чемоданчика и взглянул на Олега. Только сейчас охотник заметил, что у командира Двух Нулей была перевязана левая нога – чуть ниже колена.

– Стреляли, – сухо ответил Кобылин.

Лицо Вещего исказила гримаса бешенства, и он выругался в полный голос. Приподнявшись, ухватил Алексея за отворот куртки, притянул к себе.

– Быстро говори, как нас нашел? – захрипел он.

Кобылин взглянул в его глаза, в которых пылал огонь близкого безумия, и медленно достал из кармана черный телефон. Откинул пальцем крышечку и показал сообщение, все еще горевшее на экране.