Гюнтер Лофлёр - Зарубежный криминальный роман
— Позвольте нам спросить вас, мистер Нарборо, кто позволил вас войти в кабинет?
Расстроенный тем, что не встретил леди Джейн, Нарборо не ответил слуге. Он начал спрашивать себя, что означали эти телефонные звонки. Как бы ни верил он в доброту и чистоту мира, Мортимер начал сомневаться, и это привело его в дурное расположение духа даже больше, чем отсутствие леди Джейн. Впервые в жизни ему не захотелось прогуляться и, выйдя из дома сэра Микаэля, он прямо направился в отель.
Услышав от Реджинальда потом, что произошло, доктор стал притворно спрашивать, что привело Нарборо в его кабинет. Он бегло осмотрел стены, потом вдруг вскрикнул, указывая на приоткрытую дверцу шкафчика:
— Это не вы, Реджинальд?..
— О, сэр!
— Простите меня, но я так взволнован…
Он вгляделся в замочную скважину и выпрямился, изображая изумление.
— Замок сломан.
— О!.. Но это же… шкафчик с ядовитыми веществами, сэр!
— Действительно!
— Боже праведный!
Сэр Микаэль проверил по списку содержимое шкафчика, потом воскликнул:
— Нет флакона с наперстянкой!
— Это… опасно, сэр?
— Это почти такой же сильный яд, как и цианистый калий, который, к счастью, не тронут!
— Сэр, похитителем может быть только этот Нарборо! Мы слышали, как он говорил леди Ходдесдан, что он хочет устранить вас, сэр! Вызвать полицию?
Уортэм внутренне ликовал. Леди Ходдесдан и Реджинальд — два прекрасных свидетеля, которые в нужный момент уличат Мортимера.
— Вы ведь знаете, Реджинальд, что я добиваюсь избрания в Королевское общество… Его члены — слишком педантичны… Мне кажется, сейчас не стоит, чтобы обо мне заговорили… Надо просто удвоить бдительность и надеяться, что этот сумасшедший использует дигиталис для себя, если конечно, это он его взял… Не следует обвинять, не имея доказательств… Британское правосудие очень сурово к беспочвенным обвинениям.
— И все-таки, сэр…
— Поэтому, я просто составлю заявление о пропаже и вы отнесете его в полицию.
Слуга ушел, полный восхищения своим хозяином, столь по-христиански отнесшимся к провинившемуся.
* * *Мортимер Нарборо в это серое утро британской столицы укладывал чемодан. Надо было возвращаться к своим озерам, лесам и скалам. Он наивно думал, что в Камберленде люди были не такие злые, как в Лондоне. Он с нежностью укладывал потрепанную за двадцать лет книгу Шекспира, когда зазвонил телефон, и сердце его замерло.
Ненастоящая леди Джейн стала просить прощения у Нарборо. Она извинялась за те испытания, которым она подвергла своего верного рыцаря, но она не могла сразу поверить в его искренность в этом мире современных нравов. Вчера она была за дверью кабинета, в комнате, где она обычно занимается рукоделием, но в последний момент она не решилась выйти.
Все в этих словах восхитило Мортимер: верный рыцарь, испытания, которым его подвергла Дама сердца, рукоделие… Он снова погружался в атмосферу своего странного детства, о котором он никак не мог забыть. Он ответил, что обязательно придет после обеда и надеется наконец рассказать ей, что переполняет его сердце. Молодая женщина пообещала встретиться с ним, она будет ждать его в салоне.
* * *Леди Джейн любила эти часы после полудня, когда дом пустел после ухода обычных посетителей. Она усаживалась в салоне и принималась за рукоделие, современная Пенелопа в ожидании возвращения своего Улисса, который никогда далеко не уходил. Такое домашнее полузаточение защищало Джейн Бромсвелл от мерзостей повседневной жизни и сделало ее беззащитной. Ее научили любить своего мужа и быть ему верной, что бы он ни сделал, поэтому, храня в мыслях созданный ею образ сэра Микаэля, она думала, что победит Глорию Гист и вернет себе нежность супруга. Конечно, жизнь, которую она вела, разочаровывала ее своей монотонностью, но ведь она была женой человека с такой завидной репутацией. Ей приходилось терпеть, в том числе и ее светские обязанности, к которым она не питала никакой склонности.
Услышав за дверью чьи-то шаги, она решила, что пришел муж. Она уже готова была встать, чтобы приветствовать его, как вдруг увидела в дверях незнакомого человека.
Оказавшись внезапно перед той, которую он так мечтал увидеть, Мортимер застыл на месте, и они оба как зачарованные смотрели друг на друга. Нарборо очнулся первым. Он подошел к ней и протянул к ней руки:
— Джейн…
Леди Уортэм подскочила.
— Простите?
— Джейн… Моя Джейн!
Такая сцена была настолько вне понимания хозяйки дома, что она и не подумала позвать на помощь. Это было, как если бы на улице кто-то грубо пристал к ней.
— Но…
— Дорогая моя… Это чудесно! Вы и я… Я и вы…
Джейн испугалась и хотела дотянуться до шнурка звонка, чтобы позвать кого-то, но Нарборо встал на ее пути.
— Нет, прошу вас… Не звоните! Неужели вы хотите, чтобы этот ужасный Реджинальд что-то узнал о нашем приключении?
— Нашем приключении?
— Джейн, дорогая, не прикидывайтесь, что ничего не понимаете!
— Но, в конце концов, по какому праву вы называете меня просто по имени?
— Потому что я люблю вас.
— Вы…
— Вы об этом знаете, я уже говорил вам это, и не раз, по телефону. Да кроме того, вам наверное сказал ваш муж?
Леди Джейн беспокойно посмотрела на своего собеседника.
— Мой муж знает?
— Конечно, потому что я хочу, чтобы мы с вами любили друг друга открыто.
Теперь она уже не сомневалась, что имела дело с безумцем, но не испытывала страха, скорее это ее забавляло. Она продолжила игру:
— Вы рассказали об этом сэру Микаэлю?
— Да.
— Что он вам ответил?
— Он мне показался несколько шокированным.
— Я думаю!
— Естественная реакция, но он, наконец, поймет, что ему следует отступить, потому что я люблю вас, а вы должны меня полюбить.
Она не могла удержаться от смеха.
— Потому что я должна вас полюбить?
— Обязательно.
— Мне кажется, вы забыли, что я порядочная женщина?
— Я надеюсь, потому что я тоже — порядочный человек, и хочу вас любить самым честным образом в мире.
— Скажите, это вы — тот джентльмен, который сослался на меня, чтобы встретиться с сэром Микаэлем?
— Да, но я не джентльмен, просто счастливый человек, потому что люблю и любим.
— Мной?
— Вами.
— Могу я спросить вас, почему вы решили, что я вас люблю?
— Признаюсь, у меня мало доказательств… По правде сказать, вы холодны, и это меня расстраивает.
— Не думаете же вы, что я должна броситься вам на шею?
— Да.
Джейн расхохоталась. Это, кажется, не обидело ее собеседника, сказавшего:
— Вы чудесно смеетесь… так молодо…
И леди Уортэм поняла, что она давно так не смеялась, очень давно.
— Это вы сказали мужу, что у меня серые глаза?
— Да.
— Зачем было сочинять эту ложь?
— Я не хочу, чтобы ваши глаза были для меня того же цвета, что и для других.
Этот молодой человек забавлял леди Джейн и в то же время трогал ее…
— Садитесь… Кстати, как вас зовут?
— Мортимер Нарборо.
— Мортимер… Правда?
— Правда.
— Впрочем, в вас все необычно… А на что вы надеялись, входя сюда, не будучи представленным?
— Увезти вас.
— Куда?
— В Камберленд.
— Почему в Камберленд?
— Потому что я там живу… Там очень красиво, вы знаете? Вы увидите мои озера… У меня есть маленький дом на краю леса на берегу Деруэнта… Маленький дом для Белоснежки и ее семи гномов… Мне кажется, вы будете там счастливы.
Вдруг что-то прорвалось в сердце леди Джейн. Рассказ этого чудака вынес на поверхность ее сознания давно забытые мечты о разделенной любви. Голос ее дрогнул, когда она спросила:
— Когда вы меня полюбили?
— С тех пор, как увидел вас в парке Сан-Джеймс. Три месяца тому назад.
— И вам этого было достаточно, чтобы выстроить целый роман?
— Чтобы начать жить.
Леди Джейн взглянула на него.
— Мистер Нарборо, возвращайтесь поскорей в ваш Камберленд и постарайтесь забыть эту историю.
— Вы выставляете за дверь человека, который вас любит так, как я люблю? Это невозможно, Джейн!
Молодая женщина встала, чтобы уйти.
— Перестаньте меня называть так, прошу вас.
— Хорошо, Симбелина.
— Симбелина?
— Я так назвал вас, когда впервые увидел, и так вас называю в своих письмах к вам.
— Вы мне пишите?
— Каждый вечер вот уже три месяца. Мне кажется, у меня есть способности, чтобы писать любовные письма.
— Тогда почему бы не писать их другим?
— Что за вопрос! Да потому что я люблю вас!
— Опять!
— Как это опять? Мы любим друг друга всего десять минут и вы хотите, чтобы все кончилось? Вы даже не поцеловали меня!
