Акт войны (ЛП) - Браун Дейл
«Но всего этого недостаточно — и близко недостаточно. Наши ресурсы, которые и так были истощены после нападения на Кингман-Сити, сейчас на грани полного истощения. Мой единственный вариант — запросить у Конгресса все военные полномочия для мобилизации ресурсов для защиты нашей нации и развертывания по всему миру для выслеживания и уничтожения этих террористов. Я прошу Конгресс объявить войну терроризму.
«В частности, я прошу Конгресс санкционировать все доступные ресурсы Соединенных Штатов Америки для расследования, предъявления обвинений, преследования, захвата или уничтожения террористов в любой точке мира. Я конкретно имею в виду человека, известного как полковник Егор Викторович Захаров, которого мы считаем вдохновителем и поставщиком оружия для ядерных атак на Кингман-Сити, штат Техас, а также нападений этим утром в Сан-Франциско. Эта резолюция также относится к его сообщникам по всему миру и к любому лицу, группе, организации или нации, которые укрывают, защищают, помогают или облегчают его передвижения или деятельность, прошлые или настоящие.
«Я также требую от Конгресса еще кое-чего: отмены Закона о Пос Комитатус от 1878 года», - продолжил президент. «Акт был разработан, чтобы помешать федеральным военным войскам нарушать конституционные права людей, действуя в воинственной манере по отношению к гражданским лицам на американской земле без надлежащей правовой процедуры. Однако, что ей удалось сделать, так это сохранить Америку неспособной защитить себя от нападения на ее собственной земле. Президенту нужны полномочия для развертывания всего спектра вооруженных сил в любом месте, в любое время, для любых целей, чтобы победить этого врага. Это не может быть сдержано или затруднено страхом пересечения государственной или местной юрисдикции.
«Война больше не «там»; океаны больше не изолируют нас; и враг использует оружие и тактику, которые когда-то предназначались только для самых отчаянных сражений. Мы сражаемся не после гражданской войны — мы сражаемся с сильным и решительным врагом, который может уничтожить эту нацию, если мы позволим ему. Настало время дать военным США полномочия использовать свою мощь прямо здесь, на нашей собственной земле, для защиты нашей великой нации. Как главнокомандующий, я обещаю, что не буду колебаться или уклоняться от своей ответственности по защите нашей нации; но мне должны быть предоставлены инструменты, необходимые для борьбы с терроризмом, где бы я его ни обнаружил, будь то иностранный или внутренний.
«Поэтому я прошу Congress… no Я требую, чтобы вы приняли резолюцию о войне с терроризмом, и чтобы вы отменили Закон о Пос Комитатус от 1878 года и разрешили американским военным командирам и силам под их командованием принимать любые меры, необходимые для защиты Соединенных Штатов Америки прямо здесь, у себя дома. Время дорого; на карту поставлено само будущее нашей нации. Пусть Бог благословит и защитит Соединенные Штаты Америки».
Когда ошеломленные члены Конгресса поднялись на ноги, Президент сошел с помоста и вышел из зала, не сказав ни слова и ни с кем не пожав руки. Его сопроводили под очень строгой охраной к ожидавшему его бронированному лимузину. Его начальник штаба и советник по национальной безопасности уже ждали в лимузине. Президент глубоко вздохнул и ослабил галстук, откинувшись на спинку стула. «Я выбрал адский день, чтобы бросить пить», - устало сказал он. «Как вы думаете, когда состоится голосование?»
«У них есть кворум, но они все еще могут направить проект резолюции в комитет», - сказала Виктория Коллинз.
«Они этого не сделают — не с почти непрерывными изображениями Сан-Франциско, которые показывают по телевизору», - сказал президент. «Какой последний соломенный опрос?»
«Решение о войне разделено поровну», - ответил Коллинз. «Отменяем отряд Комитатус… По-прежнему трое к одному против».
«Но это было до Сан-Франциско», - напомнил ей Роберт Чемберлен. «Теперь они могут изменить свои голоса. Ради бога, прямо в центре Сан-Франциско была заложена ядерная бомба!»
«Сейчас они видят достаточно войск Национальной гвардии в своих городах, аэропортах и автобусных терминалах — они могут подумать, что этого достаточно», - с беспокойством сказал Коллинз.
«Я устал ждать здесь», - решительно заявил президент. «С чего нам начать, Роберт?»
«Оперативная группа «ТЭЛОН» вернулась на свою базу в Нью-Мексико, сэр», - ответил Чемберлен. «Они расследуют несколько возможностей. ФБР опрашивает операторов пунктов взимания платы за проезд, чтобы выяснить, может ли кто-нибудь опознать Павла Халимова, но мы практически уверены, что он был причастен к взрывам в Сан-Франциско».
«Убедитесь, что «ТЭЛОН» полностью восстановлен и готов к бою», — сказал президент.
«Означает ли это, что я получаю контроль над подразделением обратно, сэр?»
«Чертовски верно, что так и есть. Я больше не хочу, чтобы они находились на обратной стороне кривой власти — я хочу, чтобы они были прямо впереди, куда бы их ни привело расследование. Заставь их двигаться, Роберт. Найдите Захарова и уничтожьте его. Куда бы это их ни привело, чего бы это ни стоило — найдите его и уничтожьте. Они получают все, что хотят: авианосцы, бомбардировщики, танкеры, транспортные самолеты, войска, работы. Но они находят этого Захарова и уничтожают его».
«Да, сэр», - ответил Чемберлен. «Это будет моим удовольствием — моим чрезвычайным удовольствием».
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Это заняло не так много времени, как он думал, но было все еще далеко за 9 часов вечера, когда Юсуф Джемичи закрыл последний файл дебиторской задолженности на своем компьютере и защитил его паролем. Он сделал последний глоток густого, крепкого кофе по-турецки, популярного в Египте и на всем Ближнем Востоке, и был готов выключить компьютер, когда в дверь внешнего офиса вошли джентльмен и леди. Секретарша — его распутная, но очень милая невестка — надолго ушла на весь день, поэтому он встал и вышел в приемную. Это, конечно, было вторжением, но он был еще недостаточно богат, чтобы отказывать клиентам, особенно тем, кто выглядел достаточно обеспеченным.
«Ахлан ва сахлан», - сказал Джемичи на египетском арабском. «Мисае эль кхер».
«Ахлан бик», - сказал мужчина в ответ на высокопарном, но сносном арабском с американским акцентом. «Enta bititkallim inglizi?»
«Да, конечно, я говорю по-английски», - ответил Джемичи. «Добро пожаловать в мое рабочее место. Чем я могу быть полезен?»
«Я приношу извинения за поздний час», - сказал мужчина. Женщина, которая ненавязчиво держалась позади мужчины, отошла и начала рассматривать фотографии грузовых судов на стенах перед столом секретаря.
«Вовсе нет. Пожалуйста, проходите и садитесь». Мужчина вошел в офис Джемичи; женщина осталась снаружи. «Я Юсуф Джемичи, владелец этого бизнеса. Я приготовлю кофе, если вы не предпочитаете воду? Сок?»
«Воды, мин фадлак».
«Конечно. Вы, американцы, не привыкли к ахва турки». Он достал бутылки минеральной воды из маленького холодильника рядом со столом секретаря, а также миску с наполовину растаявшими кусочками льда и пару маленьких стаканов. Женщина осталась снаружи, как всегда должна делать женщина, которая знает свое место. «Я не забываю, как сильно вы, американцы, любите свои кубики льда».
«Шукран», - сказал мужчина.
«Афван». Джемичи держал дверь в свой кабинет частично открытой. Женщина все еще смотрела на фотографии различных кораблей на стене — она ничего не сказала, что необычно для западной женщины. «Мы не видим много американцев здесь, в нашем маленьком городе, за исключением нефтяников и туристов, совершающих экскурсии на фелуках. Вы были в туре «Устье Нила»?»
«Нет, пока нет».
Джемичи отдал мужчине свою визитную карточку, нацарапав на обороте что-то по-арабски. «Мой брат управляет туристической компанией Timsaeh. Лучшие лодки на Средиземном море. Покажите ему эту карточку, и он купит вам бутылку вина Омар Хайям для вашего круиза на закате».
