Михаил Нестеров - Формула боя
Вот это лучше, подумал Рябов, вслушиваясь в слова и воспринимая их, в соответствии с ситуацией, по-своему.
Уходим, уходим, уходим.
Наступят времена почище…
Сейчас лучше отойти и дать дорогу профессионалам. От сегодняшней операции будет зависеть многое. Только бы Антон Никишин не оказался с «гранатою в кармане, с чекою в руке», натворить может дел. Где он сейчас?..
Феликс Москвин, шеф охраны Дробова, спасаясь от брызнувших в разные стороны осколков, сбежал по лестнице. Он успел выскочить из соседней комнаты и после команды Антона: «Я хочу видеть пустой коридор» – вжался в стену с пистолетом на изготовку. Сейчас внизу Феликса уже поджидали два товарища. Они на несколько секунд задержались, вслушиваясь в эхо слов Антона, потом все вместе вышли во двор.
Москвин, указав на крайнее окно, тихо заговорил:
– Он сидит боком к окну. Его можно достать вон с того дерева. – Еще один жест за забор на могучую ель. – Сто пятьдесят метров ерунда. – Он казался бледным и взволнованным, хотя до паники было далеко. Феликс Москвин: 34 года, два раза бывший: танкист и персональный член Ай-би-эй.[9]
Феликс кивнул напарнику, и тот скрылся в соседнем доме. Спустя несколько секунд он вернулся, держа в руках винтовку с оптическим прицелом. Винтовка была пристреляна приблизительно на такое расстояние.
– Давай напрямую, – приказал Москвин и, не таясь, побежал к забору: вряд ли этот псих решится подойти к окну и посмотрит во двор. Остальные побежали за ним. Феликс, не останавливаясь, отослал одного назад: – Оставайся возле входа. Мне помощи, кроме как подсадить, не надо. А ты на всякий случай выводи из подвала пацана, заткни ему рот, чтоб не кричал, и жди.
Забор был из металлической сетки, забранной по секторам в прямоугольные каркасы. Охранники влезли на забор: идеальная тишина. Так же бесшумно спрыгнув в траву, они, озираясь, подошли к дереву.
Москвин, положив винтовку на землю, с помощью товарища забрался на нижнюю ветку. Потом залез еще выше и опустил руку, принимая винтовку. Стараясь не сбить прицел о ветки, он перекинул ее через плечо и полез выше. Через некоторое время Феликс остановился, нашел удобное положение и вскинул винтовку. В оптическом прицеле отчетливо был виден светло-коричневый рисунок обоев в кабинете Дробова, две авторучки, торчащие из чернильного прибора, верхняя половина телефонного аппарата, дальний угол стола. Так же наполовину были видны головы Дробова и Никишина. Выстрел можно было уже произвести, однако следовало исключить любой риск. Москвин, убрав винтовку за спину, полез выше.
В подвале лязгнула дверь. Охранник вывел Образцова и поставил его лицом к стене.
– Голову запрокинуть, руки назад.
Сергей, щурясь от яркого солнца, не понял команды и поднял руки над головой.
Охранник оттянул правую руку и коротко ударил его под ребра. Сергей рухнул на колени. Это был второй случай, когда его били. Образцова не тронули даже после разговора с Дробовым, который кончился ничем. Сергей упорно стоял на своем: я никого не знаю, меня попросили. Дробову незачем было применять какое-либо воздействие на Сергея, а вернее, он немного опоздал. А потом догонять не было необходимости; зачем, когда у него уже была Светлана. Откровенная Светлана. Необходимая. Все внимание генерал сосредоточил на ней, координируя ее действия. Даже Антон ушел на второй или третий план, не говоря уже об Образцове.
А в первый раз к Сергею приложились вчера из-за того, что он спрятал эмалированную кружку. Ему принесли обед, а когда забирали пустую посуду, обнаружили, что нет кружки. Образцов спрятал ее, не имея, впрочем, ни малейшего понятия, что он с ней будет делать. Это был единственный металлический предмет, которым, как ему казалось, он может обладать. Все не с голыми руками.
– Где кружка? – спросил охранник с улыбкой, не предвещавшей ничего хорошего.
Сергей пожал плечами.
– Не было. Только две тарелки.
Охранник ничего не сказал.
Сергей с облегчением услышал удаляющиеся шаги на лестнице. Он рано радовался. Не прошло и двух минут, как в подвал ввалились четверо охранников. Не говоря ни слова, они припечатали Образцова лицом к стене и несколько раз приложились к нему кулаками. Задыхаясь, Сергей упал на пол.
– Где кружка? – прозвучал повторный вопрос.
Сергей не глядя указал рукой в темный угол и посмотрел на охранников, не скрывая ненависти. Он ожидал, что его снова начнут бить. Но охранники, захватив кружку, удалились.
– … Я сказал, руки назад, а не вверх. Еще раз ошибешься, отобью печень.
Сергей опустил руки, скрестив их за спиной. Тут же на запястьях щелкнули наручники. Охранник вытащил из кармана носовой платок и теннисный мяч. Вложив мяч в платок, он взялся за края и замотал его.
– Открой рот.
Сергей, плотно сжав губы, покачал головой.
– Мне ударить тебя?
– Делай что хочешь. – Сергей вовсе не хотел играть в «Орленка», но чувствовать во рту чужой носовой платок было выше его сил.
– Ну, смотри! – прошипел охранник.
– Смотри ты.
– Чего?!
Рябов уже через несколько минут после того, как свернул на дорогу М2, был у поворота на базу Дробова. Ехал он небыстро. Постовой дернулся, увидев, что легковая машина, а за ней «Икарус» сворачивают под знак. Он засвистел. Рябов, благо времени было достаточно, послушно остановился, поджидая милиционера. В это время заработала рация, и подполковник, резким жестом прерывая излияния инспектора ГАИ, внимательно выслушал сообщение генерал-майора Берегового. Еще не закончив разговор, он показал удостоверение инспектору и жестом попросил остаться.
– Все понял, Валентин Борисович. – Он дал отбой и взглянул на притихшего гаишника. – Вот что… Кстати, представьтесь.
– Инспектор патрульно-постовой службы лейтенант Медведев. Александр.
– Давай, Александр, садись в мою машину и направляйся к зоне отдыха. Знаешь, кто здесь хозяин?
– Конечно. Григорий Иванович Дробов. А вы?
– А я поеду вслед за тобой на автобусе, мне нужно на ходу объяснить ситуацию.
– Кому?
– Ребятам. Твоя задача: ненавязчиво останавливать любой транспорт на дороге под любым предлогом, вплоть до обычной проверки документов. Если такая ситуация возникнет, корректно потяни время. Если нет, не доезжая до базы метров пятьдесят-семьдесят, сворачивай с дороги и жди. По рации на связь не выходи даже с напарником. Все понятно?
– Так точно, товарищ подполковник. А может, мне напарника прихватить с собой? – Медведев ничего не понимал, однако подполковник ФСБ вряд ли будет шутить, поэтому Александр был настроен решительно. К тому же у него автомат.
– Не стоит оставлять шоссе без присмотра, – прозвучал ответ. – Вдруг авария. Все, Александр Медведев, езжай.
Рябов, направляясь к автобусу, чуть слышно пропел:
– С гранатой в кармане, с чекою в руке…
Медведев изумленно посмотрел ему вслед. Подполковник оказался современным парнем. Но он не видел сосредоточенного лица Рябова.
В автобусе Рябов сообщил штурмовой бригаде о коренных изменениях в разработанном плане.
– …Исходя из вышесказанного, можем спрогнозировать возникновение следующих ситуаций. Первое…
Москвин поднялся еще на метр – метр двадцать, снова посмотрел в оптический прицел. Голова Антона, обращенная к нему в профиль, в оптике казалась размером с небольшой арбуз. Положить пулю точно над ухом труда не составит. Феликс, опираясь ногами на ветку, прижался спиной к стволу дерева. Не очень удобно, но в течение нескольких секунд, вытолкнув из легких воздух и точно прицелившись, можно устоять неподвижно.
Что он и сделал.
Внизу неожиданно хрустнула сухая ветка. В напряженной тишине звук походил на пистолетный выстрел. Москвин, вздрогнув от неожиданности, посмотрел вниз. Под деревом топтался охранник, задравший голову вверх.
Феликс, переведя дыхание, сделал отмашку: «Уходи, не мешай».
Он снова прицелился, поймав в перекрестье висок Антона. А как там Дробов? Он повел стволом вправо. Генерал подбородком уперся в грудь и тяжело дышал. Жив. Видимо, легко ранен: от уха до ворота рубашки протянулся кровавый след. Однако как близко его голова от Никишина… Конечно, Феликс положит пулю куда надо, но тут была проблема с оконной рамой и стеклами толщиной в шесть миллиметров. Пуля запросто может уйти в сторону, встретив на пути хоть незначительную преграду. Имеет ли право в таком случае рисковать телохранитель? Наверное, нет. Пуля могла попасть точно в голову Дробову и могла уйти куда угодно, кроме цели. И в том, и другом случае шефу конец. Если он не погибнет от руки собственного телохранителя, его тут же убьет Никишин.
Оценивая ситуацию, Феликс посмотрел выше – на открытую форточку. Пожалуй, это выход. Правда ему придется забраться так высоко на дерево, что он не сможет найти там надежной опоры.
Чувствуя, что теряет время, он снова закинул винтовку за спину и полез выше.
