Владимир Митрофанов - Охотники на «кидал», или кооператив сыщиков
— Хули вам здесь надо?
— Кто тут господин Шадрин? — проблекотал Ванечка тоненьким голоском.
Ответа он не получил.
Однако тут появился, судя по описанию и фотографии из паспортной базы, и сам господин Шадрин. Наяву он был несколько старше, но и гораздо страшнее, чем на фото. Впусти его в тюремную камеру, и ему тут же уступят лучшую шконку. Брюхо его выпирало вперед из распахнутого пиджака, буквально квашней вываливаясь поверх ремня. По идее, Шадрин должен был падать вперед, но как-то ухитрялся стоять.
— Чё надо? — прохрипел он, будто у него не было горла, а вместо него только канализационная труба.
По идее, надо было бы извиниться и сваливать по-тихому, но Кот, глядя куда-то в сторону, бросил неожиданную фразу:
— Мы от «Альбатроса». Короче, они вам ничего не должны. Вы сами это знаете! Отъебитесь от них, и мы вас не тронем!
Шадрин ухмыльнулся, ковыряя во рту зубочисткой — видно только оторвался от шашлыков:
— С вас десять штук баксов! Или вам пиздец! Понял, сявка?
Далее началось черт знает что.
— А пошел-ка ты на хуй, блядь, мудак! — сказал отрывисто, словно откашлялся, Кот.
Шадрин окаменел.
— Ты чего творишь? — прошипел краем рта испуганный Ванечка, пихнув Кота локтем в бок.
— Я и сам не знаю — само вырвалось! — сразу начал шопотом оправдываться Кот, чуть не плача. — Последнее время будто кто-то сидит внутри и подначивает. Хоть рот зашивай! Все, нахер, уже болит, а сдержаться не могу… Как нам тогда первый раз пиздюлей навалили, с тех пор не могу остановиться.
Вдруг воцарилась мертвая тишина. Даже дыхания не было слышно — словно все внезапно перестали дышать. Скрипнула паркетина. Наконец поначалу застывшее лицо господина Шадрина перекосилось улыбкой, и он искусственно рассмеялся, как смеются злодеи в мультфильмах, точнее, просто толчками выдавил из себя воздух: «Ха-ха-ха».
Хохоток этот его, однако, повис в табачном дыму, поскольку ухмыльнулся и хохотнул только он один. Никто хозяина не поддержал. От стоящих ангелов смерти, из который один был с глазами разного цвета, а другой белый, как бумага, на присутствующих вдруг повеяло такой промозглой могильной сыростью, что безжалостные сердца бандитов дрогнули. Лихая юность их давно закончилась, забрав с собой самых отчаянных и бесшабашных; теперь у большинства были семьи, дети, кое-какое движимое и недвижимое имущество, планы на жизнь, была чудесная весна, да и лето обещало быть жарким, сулило длинные теплые вечера, шашлыки, купанье и никто не хотел умирать.
И сам Шадрин это тоже внезапно почувствовал. Он вдруг нутром понял, что наступил один из ключевых моментов его бытия на этом свете, каких не так много и бывает: моменты эти, словно стрелки на железнодорожных путях, могут резко и кардинально изменять направление всей жизни. Такое случалось и раньше. Решение иногда приходилось принимать мгновенно, буквально за доли секунды. Он привык принимать правильные решения и за себя, и, очень часто, за других. И до сих пор Шадрин принимал их удачно. Но на этот раз он сделал ошибку: вдруг достал свой любимый пистолет ТТ и передернул затвор. И в этом случае Шадрин так же, как и Равшан в своем захолустном Засранске, сам выбрал себе орудие смерти. Движения Шадрина были слишком медленные, и мгновение спустя он вдруг увидел ствол своего же пистолета, направленный ему прямо в лоб. Выстрел прозвучал незамедлительно.
Дальнейшее потом даже сами сыщики помнили плохо, но в результате буквально через пару минут шадринская группировка перестала существовать.
Ванечка, не останавливаясь, расстрелял всю обойму по выстрелу в каждого: или в грудь в упор, или в голову. Восемь человек были убиты в течение менее минуты. Одному, который стоял рядом (это и был страж дверей), Ванечка, приставив ствол, выстрелил справа под челюсть. Это вполне сошло бы за самоубийство.
— А че, нормальная версия: убил всех и застрелился сам! Вполне устроит следователей, и дело закрыто! Висяк никому не нужен, — просипел Кот. Его слегка колотило и он от близкого выстрела оглох на одно ухо.
— Я его вторым завалил. Как думаешь, не определят очередность?
— Я слышал, что первый определяют по масляному ободку обтирания на коже вокруг входного отверстия, а про второй — не знаю! Да и на фига им это надо? — пожал плечами Кот, вставляя пистолет в руку охраннику, назначенному им убийцей всех других.
По городской сводке это происшествие так и прошло. Дело, понятно, открыли, экспертизу тоже наверняка проводили, но, видать, без особого рвения. Детали расследования так и остались неизвестными.
А буквально на следующий же день Кот с Ванечкой попали в очередной серьезный переплет. И Кот тут опять отличился. Зашли в клуб посидеть, выпить, посмотреть стриптиз. Поначалу все было хорошо, но потом появился какой-то пьяненький человек вроде даже как и хозяин заведения, либо какой другой босс — слишком уверенно и развязно он себя вел. Ухватил проходившую мимо девчонку за попку. Та взвизгнула, но пощечину дать не решилась. За ним тащились двое явных охранников, зыркали по сторонам. Шел бы себе и шел, но вдруг остановился и уперся взглядом в Кота. Чем-то ему Кот не понравился: не надо было так дерзко смотреть. Придвинулся резко, навалившись на столик:
— Что, блядь, уставился?
Кот вдруг оскалился и сказал ему то, что все думали, но боялись сказать:
— Ты просто старый говняный мудак!
Мужик растопырился пауком, брызнул вонючей слюной, затрясся:
— Я не понял. Че ты сказал?
Из-за него еще кто-то высунулся с круглым свиным рылом:
— Кто, блядь, такие?
Тут, в свою очередь, Ванечка вяло, без всякого выражения произнес короткую речь, которую завершил простой и емкой фразой; «Так что пошли-ка вы все нахуй!» и вдарил изо всех сил по свиному рылу. Рыло улетело, сверкнув напоследок подошвами ботинок. Шеф его тоже куда-то подевался, треснувшись сперва лицом об стол и вдребезги расколотив лбом стакан. Зато сразу откуда-то возникла куча агрессивного народа. Ванечка с Котом попытались скрыться в темноте зала. И на какое-то время им это удалось.
К основному выходу было уж точно не пробиться. Оставался запасной, но туда было просто физически не пройти. Охранник своим брюхом полностью закрывал проем двери. В данной конкретной ситуации это являлось явным преимуществом. Он еще не видел Кота с Ванечкой. В этот момент кто-то проорал ему из коридора:
— Гарик, они где-то у тебя!
— Я их возьму! — проревел Гарик в ответ, доставая электрошокер.
В этот момент Ванечка, вырвав шокер, ткнул Гарика его же электрошокером в поясницу. Охранник взревел и завертелся на месте, пытаясь толстыми ручищами нащупать, что там его укусило. Наверно из-за одежды или толстого слоя жира шокер не оказал на него какого-то существенного действия. Тут он увидел беглецов. Секунду спустя обезумевший огромный Гарик, словно раненый бык на корриде, всей своей тушей в сотню с лишним килограммов ринулся на бедного Ванечку. Уйти с линии атаки в узком коридоре было совершенно некуда, да и некогда. Ванечка развернулся и ударил ногой назад — как лягнул. Встречный удар получился очень сильный: аж нога до самого бедра загудела! Гарик остановился на месте, как вкопанный, закачался, но какое-то время еще не падал. Постоял так с полминуты, но потом все-таки упал. Сначала согнулся, закашлялся, сказал: «Ой, бля!» и — кувыркнулся на бок. Что-то в нем явно сломалось.
Кот тут же добавил ему еще пару раз ногой по голове.
— Уходим! — крикнул Ванечка, дергая Кота за рукав.
И тут он вспомнил: это был тот самый проклятый клуб, откуда они когда-то с Лёнчиком Косым бежали, так же преследуемые охраной. И в этот раз тоже с трудом пробились из клуба на улицу, свалив при этом еще двух охранников. В этой последней коридорной стычке Ванечке здорово попало. Кот тоже хромал и кряхтел, потирая плечо.
— Ты понимаешь, что нам теперь триндец? Ты, блядь, следующий раз жвачкой рот набей, а еще лучше скотчем залепи и так ходи, только ничего не говори! — разорялся Ванечка, плюясь кровью.
Кот только сопел.
С визгом рядом затормозила машина. Измученные стычкой, Кот с Ванечкой содрогнулись от ужаса, ожидая нападения, но это был Морис собственной персоной на своем «Порше-кайене» причем, к удивлению, абсолютно трезвый:
— Садитесь, подвезу!
Кот находился в таком состоянии, что даже сидеть не мог — прилег на заднее сиденье.
— Ты там не блевани, — встревожился Морис, потом добавил просительно: — Или хотя бы не на сиденье… На вот пакет возьми!
Кот ничего не ответил, только хрипло дышал.
За выходные, однако, он вполне оклемался. Иногда морщился при резких движениях:
— Блин, все болит!
После дежурства сдали служебную машину, вышли со стоянки, сразу отправились в ближайший магазин.
Сели на скамейку, вытянули гудящие ноги, с хлопком открыли по бутылке пива. От сирени шел нежный аромат. Нижние ветки с цветами были обломаны. Начал накрапывать дождь. Запах сирени стал еще сильнее.
